Фанфики - магические артефакты

​

Фанфик (англ. - "fanfic") - жанр литературы, использующий в качестве своей основы идеи, сюжет, персонажей из оригинального произведения, по мотивам которого он пишется. В фанфике могут даваться альтернативные продолжения историй, высмеиваться персонажи и ситуации, переплетаться известные произведения.

Тема этапа: Магические артефакты

FAQ по этапу:

Спойлер

1. В Атрее существует множество разнообразных артефактов, история которых окутана тайнами и мистикой. Вы вправе выбрать любой магический предмет из списка и написать свою историю, связанную с ним, либо уточнить о возможности использования любого другого артефакта в лс у Mig777.

Спойлер: Список артефактов

Зеркало Кромед
Мишка Кармивен
Барабан вождя Кураки
Маска Чандуки
Клинок Рудры
Молот Дбарима
Перчатки Васатри
Стихийное ядро секретной лаборатории
Перо Ауллау
Деталь Гипериона
Печатка Черного когтя
Записи исследований ведьмы рунов (Грендаль)
Фальшивая стигма
Реликвия Сиэли
Головной убор Афинтаны
Меч силы Тиамат
Священная книга Аллукины
Тотем Чинаки
Реликвии Умкаты
Золотой зуб Тодугума
Картина "Шиго с жемчужной серьгой"
Орб правды
Сердце Саталлоки
Хрустальная линза
Живой меч души
Проклятый меч Агрифа
Золотая труба
Великанский орб
Древняя курильница (алтарь Тиамат)

Будет дополняться...

2. В данном этапе ваша фантазия ограничена только миром Айон и конкретным предметом (просьба также навести справки о выбранном артефакте).

 

Медвежонок.​

Спойлер

- Хочу конфетку, хочу конфетку, хотю, хотю, хотю…
- На, только заглохни, - Ди пихнула напарнице карамельку из кестала. - Весь запас уже сгрызла.
- Ничего не могу с собой поделать, тошнит и во рту привкус такой противный, - скривилась Зен.
Ди лишь тяжело вздохнула. Работка в этот раз им досталась и впрямь омерзительная – зачистка форта Адма. Мрачное местечко, кишащее разнообразной нежитью. Отовсюду веяло смертью и разложением.
- Согласно донесениям в следующем зале первая цель – принцесса Кармивен, точнее то, что ей когда-то было. - Чародейка еще раз сверилась с картой. - Опасность не высокая, но во избежание сюрпризов лучше убить быстро. Зен ты меня слушаешь?
Вместо ответа стражница повесила щит за спину и достала двуручный меч. Выглядела она, действительно не важно, смуглая кожа приобрела зеленоватый оттенок. Покрепче стиснув оружие, девушка решительно пошла вперед.
- Поскорей бы все это закончить,- ворчала она.

- Смотри, что я нашла.
Зен перехватила летящего в нее плюшевого медвежонка. Игрушка была старая, рыжий мех местами вытерся. Но любимая, о чем говорили аккуратные заплаточки. Черные глазки-бусинки блестели в неровном свете факела.
- Мне идет? - спросила Ди, нахлобучив себе на голову золотую корону с изумрудами и не дожидаясь ответа продолжила мародерствовать. - Эх, жалко, такое платье пропало, - сокрушалась чародейка, держа на вытянутых руках нечто дырявое и окровавленное.
- Только не говори, что ты бы его одела? - еще больше позеленела Зен.
- Ничего-то ты не понимаешь в красивых тряпках. - Ди отбросила испорченную вещь.
- Видишь, с кем приходится работать? - пожаловалась мишке стражница и вздрогнула, ей показалось, игрушка кивнула в ответ.

Едва рассвело, Ди разбудил настойчивый стук в дверь. На пороге стояла взволнованная подруга. Черный ежик волос торчал в разные стороны, глаза лихорадочно блестели.
- Он живой! - заявила она, врываясь в дом.
- Кто? - не поняла Ди.
- Мишка, которого мы вчера в форте подобрали. Просыпаюсь, а он у меня на подушке сидит.
- Ты уверенна, что не сама его туда положила? - засомневалась чародейка.
- Нет, точно помню, помыла его вчера три раза самым душистым мылом, полочку специально разобрала и посадила туда.
Зен нервно металась по кухне. Ди задумалась, подруга отличалась богатым воображением, ей вполне могло все это привидится, но раз уж полочку разобрала. Дом стражницы представлял собой склад колюче-режущих предметов наваленных, где ни попадя.
- Хорошо, понаблюдай за ним, вечером зайду, что-нибудь придумаем.

Вжик, вжик, вжик… Зен занималась любимым делом - точила свой обожаемый меч. Занятие это всегда действовало на нее умиротворяющее, но не в этот раз. Вечерело, от неяркого света лампы по стенам плясали зловещие тени. Ощущение пристального взгляда мешало девушке расслабиться. Отложив оружие, она сняла с полки плюшевого мишку и посадила перед собой на стол. Хмуро взглянув на игрушку, стражница вытянула из кучи инструментов большущие портняжные ножницы.
- Ну, что? Вскрытие делать будем? - зловеще оскалилась она.
Мишка, шустро перебирая лапками, соскочил со стола и спрятался под кровать.
- Мда… - шокировано выдала Зен. Она бросилась за ним и тут же отпрянула, зажимая окровавленную щеку. Порез был не глубоким, но сильно кровоточил.
- Кто это тебя так? – поинтересовалась вошедшая подруга.
- Наш кровожадный медведь, - Зен со злостью пнула ножку кровати, под ней сердито заворчали.
- Странно, он не показался мне агрессивным.
- Я ему ножницами угрожала, - повинилась стражница.
- Умеешь ты ладить с животными, - усмехнулась Ди.
Вдвоем они отловили озверевшую игрушку. В процессе выяснилось, что она еще и кусается, причем больно, пришлось связать. В таком виде они доставили диковинку в храм Элизиума. Жрец, сочувственно охая, распутал веревки, и нежно поглаживая, усадил мишку к себе на колени.
- Знакомый артефакт-оберег, сделанный с материнской любовью. Жаль, хозяйке это не помогло.
Медвежонок виновато поник, но жрец продолжал бормотать ему что-то успокаивающее. С доброй понимающей улыбкой щекотал рыжее брюшко.
- Он не будет нам за нее мстить? - еще с опаской спросила Ди.
- Нет, вы ее, можно сказать освободили, упокоили.
Девушки облегченно вздохнули. Зен опустилась перед мишкой, пытливо заглядывая в глаза-бусинки.
- Мириться будем?
Плюшевая лапка прикоснулась к ее щеке. Царапина стала затягиваться. Стражница счастливо улыбаясь, сграбастала медвежонка и ушла не прощаясь.
- Они нужны друг другу. В Зен еще так много детского, несмотря на возраст.
- Это точно, - поморщилась Ди.
- Это прекрасно! – поправил жрец.

Спойлер

Гардарика/Элиос/Диола/Костюм легиона+Легкое весеннее платье

 

Зеркало Кромед​

Спойлер

Зеркало Кромед​

- Каждый день, каждый! Мы убиваем её. Белофус перепробовал все свои заклинания, что мы делаем не так?!
- Сариель, твоя жажда сокровищ Кромед, погубит вас! Вы убиваете её каждый день, и получаете сполна добычи! Уничтожив Судъю, потеряете доход вовсе!
- Но, я верю, что уничтожив её навсегда, мы получим сокровища которые сделают нас самыми богатыми!
- Сари! Никто не уничтожил Кромед! Её дар возрождаться пугает многих, всю историю Атреи, да что уж там, врать не буду! Сколько я жива, столько её и пытаются убить. Но после, складывают руки, ведь как уничтожить не знает никто, кроме меня, пойми, эту тайну я унесу с собой в могилу, да простит меня Айон!
- Сестра, которая предала вас? Я бы рассказала всё, что может испортить жизнь!
- Сари (Ухмылка), разве я, она?
- Я не сравниваю вас.
- Прошлое...
- Краллы ужасны, вы знаете. Дань, для них не имеет смысла. Убив Кромед, мы расплатимся с ними сполна!! Они уйдут в Теобомос!
- Сари, милая моя, клянись мне! Вы возьмёте меня, покажете её, и захороните меня, после, там где я скажу.
- Вы будете с нами, мне не понять вас, но мы вас захороним там, где вы пожелаете!
- Вы умрёте со мной, узнав как вы были глупы.


- Тейзель, открывай портал! Время не ждёт!
- Сари, я верю тебе! Не убивай честь, своего слова.
- Напрасно вы так.

- Белофус! Тебя учили магии, чтобы ты просто стоял? Делай своё дело!

- Кромед....Надеюсь вы не врали и мы уничтожим её.
- Как ты смеешь ! Сари!
- Извините, ураган в крови пылает.

- Ты?! Прочь! Уходи! (Кромед)
- Начинайте как обычно, я не в силах вам пока помочь (шёпот)
- Расафиеро!


- Она снова умерла, мы уничтожили её?
- Нет! Разбейте зеркало! Зеркало, убило нас, сестёр. Подарок, который изменил жизнь Элтенена. Подарок, который дал право властвовать краллам!
- Зеркало Кромед, в этом всё дело?
- Дело в жадности! Но зеркало, простое зеркало... никогда Кромед не появится в Элтенене! Никогда!

- Выполни мою просьбу, захороните меня за Фасертой....надеюсь меня вспомнят.
- Да. Да!


inspirat.

Спойлер

Гардарика\ Элиос\ Inspirat\ Костюм Лесничего

 

Выбор
​

Спойлер

Их было четверо – изначально, в пути, на перекрестках. Они шли, брели, летели, плелись, поворачивали назад, почти пересекались, но неизменно – бежали, плыли, прыгали в порталы – мимо, параллельно, на минуты, метры, события порознь. Однако что-то их вело, или тащило, или манило – но, так или иначе, собирало, чертя предназначение каждому. Да только в Атрее предназначения неточны и необязательны, покуда каждое случайное слово может спутать магические потоки, творящие судьбы.
***
Больше всего на свете Ульму хотелось есть. От последней деревни он был уже в двадцати переходах, и запасов оставалось совсем мало. Поверив селянам, сулившим легкую охоту в лесах, он захватил меньше еды, чем следовало бы. Глупец! Совсем потерял хватку. Долгая выучка и редкая профессия обязывали принимать во внимание все возможные последствия и исходы, а вот поди ж ты…

Лес был почти необитаем. Ближе к селу жались и зайцы, и волки, и медведи, и охотник предположил, что дальше будет не хуже. Однако в морозном воздухе был слышен только скрип снега, на котором не было следов, хотя бы одной цепочки, хотя бы тощенького зайца. Ульм, конечно, не отчаивался. Бывали времена похуже. Однажды он по глупости перешел пустыню Элтенена, встретив на своем пути, пожалуй, всех обитавших там гигантских скорпионов. В другой раз в таверне у него умыкнули мечи, опоив хитрым ядом. Прыгнув в портал, чтобы унести ноги от какого-то лютого дракона в огромной подземной пещере, Ульм попал прямиком в битву даэвов и балауров в Тиамаранте. И в тюрьме Элизиума побывал, и на арене Пандемониума дрался за свою свободу. Однако страдать от голода он не любил. И все же всегда, в каждой тяжелой ситуации, в каждой жуткой передряге был луч надежды. Вот и сейчас, несмотря на изрядно замороженные конечности и чудовищный голод, Ульм знал: он выберется живым.

И он был прав. Через несколько часов в просвете между деревьями охотник разглядел дом. Оказалось, правда, что не столько дом, сколько домишко: низенький, неказистый, старый, но на вид крепкий и даже обитаемый. Ульм помедлил. Кажется, много народа там быть не может – отшельник или лесничий с семьей. Вытащив на всякий случай короткий кинжал, которым легче было бы отбиваться в небольшой комнате, Ульм постучал в дверь. Не услышав ответа, вошел. В доме явно кто-то жил – мешок паснипа стоял прямо у двери, деревянные полы были начищены, под потолком высели вязанки трав. Вот только пахло неприятно. Ульм узнавал этот запах везде – смерть. Источник было найти легко: в дальнем углу, у печи, на шаткой кровати лежало тело бывшего хозяина дома. Старик, наверняка отшельник, умер не так давно. Особой морали у охотника не было, но за гостеприимство платить стоило всегда, пусть даже и покойнику. Позади дома были свалены дрова, и земля под ними была не такая мерзлая. Там Ульм и вырыл могилу для старика. «Прощай, добрый человек, хоть и не узнать мне твоего имени. Я могу только отправить тебя в последний путь, прими такую благодарность» - проговорил охотник, опуская тело старика в могилу.

Дом оказался гостеприимен и без хозяина. Нашлась и бражка для целебных целей, и солонина, и травы для эликсиров. А в маленьком ларчике у печи обнаружились даже кинары и золото. Их, правда. Ульм не взял, зато захватил странный изумруд – будто обломок плиты. На тонком камне были неясные руны, но чутье подсказывало: они безопасны. Охотник кинул камень в поясную сумку, мысленно пообещав хранить его в память о чудесном своём спасении в Белусланском лесу.
***
В столичной таверне было многолюдно и весело.
- Эй, пей! Пей, не жалей! Пей за наших братьев! Пей за Золотую гвардию!
- Слава Элизиуму!
- Э, шиго, найди еще той вашей настойки! Отлично пробрала!
- Айда, музыкантикшки, играйте плясовую!

Последний призыв был услышан. Оттеснённые толпой в уголочек музыканты отвоевали себе и инструментам место и немного пока вразнобой, но очень вдохновенно заиграли бертронскую плясовую. Понеслись в пляс офицеры и воины, столичные веселушки и приезжие танцовщицы, умудренные сединами даэвы и неопытные юнцы. К середине третьей плясовой («Ах да девица мила, не ходи ты со двора») к веселому смеху и пьяным крикам прибавилось общее, быстро подхваченное:
- Пляши! Пляши!

И было кому плясать. Посреди зала кружилась в бешеном танце, взметая юбки, красавица. Яркое платье, в хитрых вырезах которого то и дело мелькала то стройная ножка, то красивое бедро, то изящное плечико, было как всполох огня. Блестящие волосы цвета вороного крыла метались по плечам и шее, как самый дорогой Эншарский шелк. Разноцветные браслеты на тонких запястьях отбивали друг о друга ритм. Вся она была как песня, как дикая летняя ночь у огня, как самая сокровенная мечта, как самый низкий грех, как самая чистая любовь. Танец за танцем она плясала, чаруя и женщин, и мужчин, бросая быстрые взгляды то туда, то сюда, заставляя задуматься: а вдруг для меня, одного меня танцует девушка? Вдруг это именно меня поманили эти тонкие пальцы? Может из-за меня на ее губах такая дразнящая улыбка? Огромная, пьяная, бешеная толпа – вся, целиком и полностью, была в те минуты ее, убей она кого своими восхитительными руками, и никто бы не заметил.

А когда музыканты закончили играть не сосчитать уже какую песню, девушка резко остановилась – нежная, как ветерок, но натянутая, как струна. И ушла, будто и не было. Во внезапной тишине раздался звук: люди и даэвы выдохнули, будто пробуждаясь ото сна. Пиршество продолжилось, как и шло:
- Эй, ты, прохвост, я же просил, той самой, заграничной настойки, а ты мне кислятину тащишь!..

По темным улочкам от таверны быстро удалялась танцовщица. Не одна, о нет, после таких танцев она никогда не уходила одна. Ужаленный, будто кинжалом, ее последним взглядом, ее финальным взмахом волос, шел за ней выбранный даэв. Эйфория празднования военной победы, хмель и чары танца вели его, как привязанного, по улицам города, все дальше от фонарей.

Наутро офицер третьего ранга Традос проснулся, к своему удивлению, дома. Голова жутко болела, но оно и ясно – в жизни он столько не пил. Чуткая служанка почти неслышно прошла в комнату, оставив на столике у кровати поднос с целительным отваром. Офицер благодарно улыбнулся ей. А еще через полчаса он выяснил, что из его мундира пропал кошель с приличной суммой кинар, кинжал, добытый в логове ведьмы Грендаль, и необычный плоский изумруд, который он нашел там же и хотел отдать ювелиру на обработку. Прекрасна элийская ночь, да только и опасна не менее.
***
Черный рынок Атреи состоит из мрачный закоулков, безликих домов, быстроглазых дельцов, но это только если вы не можете похвастаться лучшей добычей. Если же вы умеете находить старинные вещички, странные артефакты и утерянные сокровища, то вас встречают в шикарных особняках элитных районов Фернона. Довольно иронично, что самые крупные сделки совершаются в сердце Асмодеи. Коллекционер обожал напоминать себе об этом – из своего окна он мог созерцать дома всей знати Пандемониума, а за его спиной в это время будут сотни вещей, по праву принадлежащих многим из них. Впрочем, в тот день поворачиваться спиной к покоям не следовало, и причина тому резкими, твердыми шагами шла сейчас по ухоженному саду мимо охраны. Через пару минут гостью проводили в комнату коллекционера. Как и обычно, тот нервничал сверх меры при виде контрабандистки. Трудно привыкнуть к даэву, который смотрит на тебя, как на отбивную, по случайному недоразумению еще ходящую и разговаривающую.
- Добрый день, дражайшая моя Ланин, свет моей жизни, радость моих… - залебезил он было, но женщина коротко взмахнула рукой, прерывая приветствие, которое иначе длилось бы еще добрых пять минут.
- К делу.

Коллекционер подавился словами. Робкий голосок внутри него твердил: ты же один из богатейших людей Асмодеи, какого черта ты позволяешь ей так с собой обращаться? Но коллекционер потому и сколотил состояние, что умел затыкать гордость.
- О, безусловно, безусловно, занята, как и обычно, моя прекрасная Ланин. Присаживайся, обсудим сделку.

Женщина отточенным, быстрым движением села в предложенное кресло, но ее поза осталась обманчиво расслабленной, а значит – готовой к бою.
- Вот твои заказы.

Она неуловимым движением выложила на стол несколько предметов, завернутых в ткань. Коллекционер, еще только успевший втиснуться в свое кресло, всплеснул руками. О да, все вещички на месте! Диадема Афинтаны, бесспорно, настоящая, судя по клейму мастера. Записи исследований ведьмы Грендаль, источающие сильнейшую энергию. И, наконец, странный зеленый камень неправильной формы – безусловно, изумруд, но тот ли, что нужен? Коллекционеру потребовалось несколько минут на изучение. Он тщательно осмотрел артефакт, нашептал нужные заклинания, обвел толстым пальцем неизвестные ему руны. Ланин бесстрастно следила за проверкой, не сдвинувшись ни на волосок. Наконец заказчик удовлетворённо крякнул.
- Кажется, именно то, что надо! Ну что же, дражайшая, вопрос теперь лишь в деньгах. Все ведь в силе?
- Нет. Пришлось разрешить несколько лишних неприятностей. Мне нужно в два раза больше оговоренного.

Кожа коллекционера приобрела явственный зеленый оттенок. Два раза? Изначальная цена была просто космической! А теперь... Да на деньги, которые она просит, можно купить весь Эншар! Стальные нервы дельца дали слабину.
- Милая моя, но в два раза... Может быть, обсудим более детально?

Женщина приподняла подбородок. Ее черные глаза сузились. В этих простых движениях было больше угрозы и силы, чем во всех охранниках усадьбы. Коллекционер, наконец, понял, почему его все отговаривали от работы с Ланин.
- Ты сомневаешься во мне?
- Нет-нет, просто все же всегда есть путь к эээ компромиссу! Не злись, прошу тебя! – тучный коллекционер сжался в дрожащий клубочек.

Женщина встала.
- О нет-нет-нет, я не смею сомневаться в тебе! – пропищал самый богатый даэв Асмодеи.

Ланин вышла из главных ворот усадьбы через пару минут. Ее лицо было все так же спокойно, ее аспидно-черный плащ так же развевался за ее спиной. Первое и единственное правило работы с ней гласило: сделка или смерть. Ее цены были оправданы, а значит, никто в ней не сомневался. Кинжалы в ее поясных ножнах не пробовали крови заказчиков уже давно. Диадема, записки и изумруд снова были в кармане. Через некоторое время люди узнают, какова цена неуважения к Ланин – три десятка жизней.
***
Жизнь Пятого Ингисонского отряда была до скучного проста: патрулируешь тракт, отлавливаешь особо надоедливых животных, проверяешь товары купцов из прочих уголков Атреи. Изредка выпадала возможность сразиться с парочкой асмодиан, но те редко стали заходить на вражескую территорию. Потому нетрудно понять причину того, что офицер первого ранга Андреас спал в своей подсобке, вместо того, чтобы вместе с караулом обходить вверенную территорию к северу от крепости. Снились ему просторы Кальдора, где он бывал лишь однажды на осаде. Злая, выжженная земля, искореженные деревья, темное небо – вот где воинская слава! Вот где подвиги! В Ингисоне же даже борьба с балаурами была рутиной, обеим сторонам надоело сражаться.

Разбудили офицера крики, доносящиеся с таможенного пункта. Обычно купцы-шиго быстро ладили со стражниками, но, похоже, намечалось исключение. Выглянув из окна подсобки, Андреас ошарашенно хмыкнул. С десяток стражников окружили тощего бледного паренька, прижимавшего к груди потрепанный саквояж. Офицер решил разобраться лично.

Уже через полчаса Андреас обрел нового друга. Парень оказался алхимиком из столицы, путешествовавшим с торговцами. В Ингисон он прибыл для проведения опытов и поиска уникальных составляющих для своих зелий. Алхимик был удивительно одухотворен и предан своему делу: скучное для всех объяснение опыта по дистилляции эфирной воды он рассказывал так же увлекательно, как иной бард поет свои баллады.

Через день Андреас лично сопроводил алхимика в долину Фно для сбора редких трав. Через неделю в Ханарканде с помощью солдат паренек нашел древний тайник с алхимическими свитками и принялся извлекать их из-под земли, что твой археолог. Через месяц в заброшенном храме они с Андреасом нашли древнюю заброшенную лабораторию, полную остатков зелий, редких минералов и почти рассыпавшихся в прах трав, сохраняемых силой эфира. Они нашли рубины с заточенным в них эфиром, призрачные аметисты, яшмовую бумагу. Нашли они и горку изумрудов – чистых, прекрасных, хотя один из них отличался формой и размером, будто был частью какого-то невероятного камня. А еще через месяц алхимик провалился в скальный колодец, исследуя золотые жилы в пещерах, оставив Андреасу в подарок чувство вины, лабораторию и мешочек найденных ими драгоценных камней.
***
Секунды, минуты, дни; тропы, дороги и тракты; крепости, заставы, деревушки – все это мелькало быстро в канве судьбы. Яркими алыми нитями вились четыре жизни на просторах Атреи, ожидая момента, который свел бы их вместе. Однако предначертанная встреча состоялась без особых знаков богов: земля не разверзлась, горящий дерадикон не упал с неба, золотые трубы не воззвали к людям из глубин подводного храма. Все было проще. Были люди, была Сигния, и была встреча.

Ульм не любил попутчиков. Его работа требовала особого ритма жизни, быстрых перемещений, аскетичности. К тому же уже не единожды навязчивые попутчики погибали, ослушавшись предостережений охотника. Вот почему, вышагивая по тропе на пути в городок в поисках заказов, Ульм был зол и раздражителен. Днем раньше к нему прицепилась девчонка – молоденькая, красивая, как дьяволица, и, несомненно, столь же дьявольски хитрая. Она старательно прикидывалась слабой аристократкой, но охотника было не обмануть. Он прекрасно видел и магические знаки на ее браслетах, и метательные ножи в ее одежде, и отравленный дротик прямо в серьге. Да и какая молоденькая аристократка встретится посреди дороги в опасном краю? Притвориться слепым и глухим к истинной сущности девушки было значительно проще, чем иметь с ней дело. Они не представились друг другу, и Ульма это вполне устраивало. Половина перехода, твердил он себе, всего половина перехода и она отстанет.

Однако, само собой, все не могло быть так просто. Полперехода спустя они добрались до крепости, где девчонка все равно упорно следовала за Ульмом, не забывая жаловаться на уставшие ножки и износившийся плащик. Охотник ее игнорировал. Девица начинала злиться. Как вообще можно не обращать на нее внимание? Да самые завидные женихи Атреи кидали к ее ногам свои богатства ради одного только взгляда! Не может же этот старик быть настолько черствым!
В тихом обоюдном недовольстве они обошли всю крепость, отыскав приличную гостиницу и не забывая о своих ролях – суровый каменный охотник и хрупкая городская дама. При гостинице была и небольшая харчевня, в которой уже собралась разношерстная путешествующая публика. Тут-то пути Ульма и девушки должны были разойтись, хотя и предполагали они это по-разному.

Девушка устроилась рядом с охотником на лавке, отужинала и витиевато попрощалась, благодаря за помощь в дороге и доброе сердце. А когда она собралась уйти, Ульм взял ее за руку и спокойно сказал: «Верни, что взяла». Девушка вспыхнула: «Я ничего не брала у тебя!» Охотник стоял на своем, и уже через минуту в харчевне царил полнейший бедлам. Девчонке достаточно было жалобно вскрикнуть, прищелкнуть браслетами, и за ее честь заступилось множество храбрых местных рыцарей. Защитники кинулись на Ульма с оружием, и ему тоже пришлось обнажить меч. Убивать под крышей гостиницы было недопустимо по всем мирским законам, и охотник еле с этим справлялся. Помощь пришла неожиданно – из-за дальнего стола, который кто-то опрокинул в пылу драки, взметнулась женщина в черном. Никто не обратил на это внимания, пока она кинжалами не прорезала себе дорогу к Ульму, безошибочно определив эпицентр побеспокоивших ее событий. На короткий миг голубые глаза Ульма и черные Ланин встретились. Два бойца поняли друг друга и встали спина к спине.

В харчевне орали, стонали, гикали, и над всеми звуками царил голос девушки, подбадривающей обезумевшую толпу. Ланин коротко рубила и быстро резала своими кинжалами, стараясь скорее сдержать себя, чем нанести вред. Ульм кружил своим мечом, пытаясь только выбивать из рук оружие. Девушка голосила. Трактирщик пытался выбраться из толпы и позвать стражников. И - слава Айону! - ему повезло. Мимо гостиницы проходил вернувшийся из похода отряд, командир которого приказал прекратить беспорядки. За несколько минут стражники связали всех, кто был в харчевне, и отконвоировали в тюрьму, не слушая оправданий и просьб. Замыкал колонну воинов и арестованных, само собой, сам командир – ни кто иной, как старший офицер исследовательского отряда Эссики Андреас.
***
Утро в тюрьме было холодным и крайне неприятным. Ульм, Ланин и дьявольская девчонка оказались в одной камере по странной прихоти охранников. Ночь они провели в разных углах тесной каменной каморки, стараясь не смотреть друг на друга. Когда рассвело и стало ясно, что отпускать их никто в скором времени не собирается, Ланин решила прояснить ситуацию.
- Из-за чего драка? Что ты своровала у охотника? – бросила она девчонке.
- Ничего я не крала! – рявкнула девчонка, некрасиво нахмурившись, – Как вообще я могу что-то украсть у такого, как он?
- Говори правду, Лавена Плясунья, или я выпущу тебе кишки, – предупредила Ланин.

Девчонка пораженно застыла. Как могла эта женщина узнать ее имя? Неужели они виделись раньше? Но ведь никто не мог вспомнить ее лица, после того как увидел! Кто же эта женщина?.. Лавена пригляделась. Черный костюм из балаурской кожи, ножны для кинжалов из клыка мамута, два черных кольца из странного матового металла. И глаза, холодные, бесстрастные, расчётливые. Могла ли это быть та самая наемница? Ее имя произносилось шепотом, о ней ходили легенды, и вот она тут, в вонючей тюремной камере вместе с Лавеной! Что ж, если все так…

Девушка медленно вытащила из потайного кармана камень и протянула охотнику. Он нерешительно забрал его. В камере повисло молчание. А потом, будто нехотя, все трое положили свои изумруды в центр каморки. Обходящий в это время камеры Андреас почувствовал, будто какая-то сила потянула его в дальний край тюрьмы. Охваченный странным предвкушением, они почти сорвался на бег и ворвался в камеру, ставшую теперь уж совсем тесной.

Убийца, охотник, воровка и воин, не отрываясь, смотрели на четыре странных, крупных изумруда, испещренных странными рунами. В тесной, сырой и мрачной тюремной каморке невзрачной крепости происходило странное. Эфирные потоки пронизывали четырех людей, наполняли камни жизнью. Стены камеры будто раздвинулись, освобождая место чистой, ищущей, мощной энергии. Но ей было недостаточно. Четверо протянули руки, повинуясь велению изумрудов, и сдвинули их вместе, сложив, как мозаику.
***
Четверо смотрели на изумрудную плиту, не в силах вымолвить ни слова. Их камни, конечно, были значительно меньше настоящего артефакта, но эфир вернул ему прежний облик. Плита перенесла их в свое эфирное обиталище. Ульм хмурился, ожидая засады, Ланин и Лавена достали метательные ножи. Да только опасности не было. И пола не было, и потолка, и стен – четверо просто находились вокруг плиты в пугающе пустом светлом ничто.

Лавена силилась кричать от страха, но не могла. Ульм попробовал сдвинуться с места, но не вышло. Ланин попыталась замахнуться ножом и разбить изумруд, но и это не получилось. Только Андреас знал, что представляет собой плита и не боялся ее. Он и подал остальным пример, протянув руку и коснувшись ее. Его глаза закрылись, но дыхание было ровным. Помедлив, трое тоже прикоснулись к странному камню, пульсирующему силой.
***
Эй, Ланин, сколько крови на твоих руках? Я знаю, сколько людей ты убила, и кто из них был лишь ребенком. Хочешь, я смою эту кровь? Хочешь начать с нового листа? У меня есть для тебя эликсир.

Здравствуй, Ульм, старый волк. Ты бы хотел стать моложе, разве нет? Вернуть былые силы, заново сделать важный выбор, не пройти некоторыми путями. Постоянная охота иссушила твое сердце, и я могу это исправить.

Милая Лавена, что ты будешь делать, когда юность и красота прекратят помогать тебе? Одними рунами и ножами не сделать жизнь лучше. Позволь мне наделить тебя иными талантами. Ты сможешь стать могучей правительницей, как и мечтала с детства! Грозна и прекрасна будет императрица Лавена, что подчинит себе и Элиос, и Асмодею, и балауров! Добудь мне несколько ингредиентов, и я дам тебе нужное зелье.

Славный Андреас, я вижу, ты единственный, кто узнал меня. Я это ценю и хочу отблагодарить. Тот мальчик, чудаковатый алхимик, помнишь ли ты его? Ну конечно! Позволь мне вернуть твоего друга. Вместе вы сможете использовать все мои рецепты, узнать все мои тайны. Он знал, как расшифровать эти руны. Я могу предложить вам многое, даже победу над балаурами – во власти моих зелий, порошков и эликсиров вознести тебя, великого полководца, на вершину мира и сделать равным двенадцати божествам!

Нет? Неужели я прошу много за освобождение от грехов прошлого? За счастливое будущее? За изменение Атреи? И вправду вы хотите отвергнуть мою помощь?
Ты сама искупишь свои грехи?
Ты сам выбрал свой путь?
Ты сама добьёшься богатства и счастья?
Ты сам закончишь исследования алхимика?

Ох, посмотрите же друг на друга! Разве стоит вам отказываться о моей помощи? Я не потребую платы, покуда не придет вам пора умирать!

Нет? Ну что же…
***
Убийца, охотник, воровка и воин сидели на каменном полу холодной тюремной каморки. Они отказались от предложений изумрудной плиты, увидев их цену. Отринули бесценные рецепты эликсиров всесилия, вечной красоты, абсолютного яда против балауров. Пусть мучают кошмары, возвращая в памяти всех убитых. Пусть нет дома, куда можно вернуться после охоты. Пусть путь к счастью приходится прокладывать хитростью. Пусть мёртвые остаются мёртвыми.

Четверо долго сидели, уставившись туда, где раньше лежали изумруды. Плита, разочаровавшись в них, вновь была рассеяна по свету, ожидая своих новых хозяев – или рабов.

Первой встала Ланин. Посмотрела сухими злыми глазами на остальных, прощаясь и прощая. Ушла, странным образом не замеченная многочисленной стражей. Андреас помог встать заплаканной Лавене, впервые не скрывавшей некрасивого выражения лица. Ульм молча пожал стражнику руку и тоже исчез. Нити судьбы переплелись, вспыхнули ярко и вновь разошлись, отмеряя минуты, метры, события порознь – не пересекаясь вновь.

Спойлер

ГЭ/Clary

 

Иллюзия пламени

Вы никогда не задумывались над тем, почему руки Легата Васатри украшают столь необычные перчатки? У всего есть своя предыстория...

Спойлер

«В некоторых древних сказаниях есть упоминания о нас, созданиях, которыми так любят пугать непослушных детей по ночам. Даэвы неустанно твердят о нашей лютой злобе, жажде крови и разрушения; о том, сколь излишне мы самоуверенны и как давно прогнулись под весом своей алчности. Все они считают, будто бы это заставило нас позабыть о своем истинном боге. О своей изначальной миссии.

Но они ошибаются. Мы были посланы управлять Атреей и потому действия, предпринимаемые нами, лишь приближают нас к этой цели все сильнее и сильнее.

Верно. Бойтесь нас, о глупые даэвы! Произносите наши имена шепотом, ибо мы принесли в ваше бытие лишь боль и хаос. И мы продолжим их привносить с каждым разом все больше, чтобы навсегда забыть блеск ваших мечей и трепет хрупких крыльев. Бойтесь..."

Легат Васатри витал в своих тщеславных мыслях со скрещенными на груди руками. Его туманный взор был устремлен на разыгравшуюся вдалеке битву, которая была похожа на сотни предыдущих и потому уже не вызывала у него особого интереса. Все предрешено. Юны вновь потерпят поражение сегодня. Эти однокрылые неженки, сморенные солнцем, среди них нет никого, кто действительно мог бы дать отпор могучим и великим балаурам.

Разве только Карун. Да, он был той еще проблемой.

Переведя ленивый взгляд на землю (которая лишь изредка была польщена вниманием Васатри), балаур вдруг заметил мертвую самку рюкрюга. Животное было погребено под развалинами одного из домов юна, ее угольно-черная шерсть более не блестела на солнце, не шевелился длинный хвост. Возможно, это было одно из прирученных юнами созданий, иначе, откуда бы ему здесь оказаться?

«Все они ничтожны, - размышлял Легат Васатри, отведя взгляд. - Грациозные и прекрасные снаружи и обычное мясо внутри. Мясо, которое не может дать сдачи и умирает от жалких балок. О, Айон, что руководило тобой, когда ты создавал их и нас? Неужели ты не мог придумать нам стоящую расу для порабощения? Для борьбы?"

Писк. До огрубевших от шума войн ушей Васатри все же донесся жалобный писк нескольких жизней, которые только начинали свое существование. А все дело в том, что тело самки рюкрюга было не просто так погребено под развалинами дома. Во время нашествия балауров на эту мелкую деревушку, самка пыталась вызволить своих детенышей из клеток юнов. И отдала жизнь за них, вовремя успев прикрыть своим мощным телом.

Легату было слишком скучно, чтобы не обращать внимания на столь ничтожный шум. В одно мгновение подлетев к развалинам, Васатри обрушил свою мощную ступню на обломки здания, под которыми была погребена кошка, и прекратил плач котят. Мощный поток воздуха и пыли поднялся с земли, принеся легату некоторое удовольствие от воцарившейся тишины. Как вдруг...

«Это еще что такое?»

В ступню Васатри впились зубки голубого рюкрюга. Котенок, с виду крошечный с ноготь, царапал его изо всех сил, яростно виляя хвостом. И был он не один. Наверх по правой ноге балаура проворно карабкался его брат - красный рюкрюг, столь же крошечный и агрессивный, как и первый.

Васатри не мог сказать, что его позабавило страдание котят или ошеломила их отчаянность, но что-то в них привлекло его внимание и прогнало скуку.

Подцепив двумя когтями, словно неприятного слизняка, балаур поднял на уровень глаз маленького красного котенка. Они были ему на один зуб, их попытки навредить ему лишь смешили, но даже если их душенка и была окутана страхом пред легатом, рюкрюги умело не обращали на это внимания. Их страсть привлекла Васатри и не позволила ему отшвырнуть котят куда подальше. Он забрал их себе.

Время шло, котята росли и превращались в устрашающих зверей, которые рвали на части все движимое и недвижимое вокруг. Алое пламя и Голубое пламя, прозвал он их. За цвет столь яркой шерсти, за блеск бездонных глаз. Не прошло ни одной битвы, на которой бы Васатри не присутствовал в сопровождении своих гигантских и безжалостных рюкрюгов. Кошек обычно облачали в каталиумовые доспехи, пропитанные темной магией. И немало жизней даэвов и юнов было прервано одним лишь царапаньем этих убийц, прирученных и воспитанных самим легатом.

Нельзя сказать, что рюкрюги были для Васатри чем-то большим, чем просто развлечением, но и нельзя было возразить обратное. И чем дальше шли годы, тем сильнее стиралась эта граница.

А юны ждали. Ждали и, руководствуясь стратегией Каруна, планировали идеальный момент для нападения на столь ненавистных им балауров. И вот, после многочисленных потерь и невероятных усилий, одной глубокой ночью, им все же удалось захватить главный лагерь своих врагов. Обратив большинство балауров в бегство, юны пленили Легата Васатри и поместили в темницу, в надежде, что та удержит могучего балаура.

- Ты принес в наши земли лишь хаос и разрушения, Васатри, - причитали юны. - Руки твои уже не отмыть от крови падших войнов, они - твое проклятье. И потому мы заберем их у тебя, чтобы ты более не мог вершить свою тьму.

«Розовокрылые коко, - только и смеялся легат. – Даже не предпринимают попыток умертвить меня, ибо знают, как это бессмысленно. Их сил хватает лишь на подобные ухищрения. Лишить меня рук… Ха! Да я забью вас ногами!»

- Что же касается этих двух зверей, - продолжали юны, указывая на клетки вдали. – То нет тебе прощения, Васатри. Тьма твоя проникла в них, превратив двух прекраснейших созданий Атреи в безжалостных и жестоких исчадий бездны. Для них не будет лучшей смерти, чем умереть рядом со своим хозяином. Потому мы казним их здесь и сейчас, на твоих глазах. Мы освободим их души от твоих цепей…

«Кошки...»

Юны небрежно вытащили усыпленных рюкрюгов из клеток.

«Жалкие кошки...»

В свете ночных огней заблестели мечи.

«Грациозные и прекрасные существа снаружи и обычное мясо внутри. Мясо, которое так легко умертвить хрупкими клинками этих однокрылых коко. И зачем только я позволил себе тратить на них время?»

Вскоре юны покинули темницу Васатри. В полной тишине, сидя на полу, легат долго всматривался в свои обрубленные руки и густую бардовую кровь, потоками стекающую у колен. Неподалеку мутным взглядом ему виднелись мощные и бездыханные тела двух рюкрюгов.

Послышался писк? Нет. Уже ничего нет.

«Какие-то юны посмели устраивать здесь свои порядки?! Не бывать тому!»

Имена их произносят шепотом; не ведомы им правила даэвов, и жадность их не знает границ. Балауры однажды будут править Атреей, по крайней мере они в этом уверены.

«Так и будет, - размышлял Васатри, продираясь сквозь ночь и леса к великому и могучему Эрискалю. Только его магия была способна все исправить. Только его величие и ужас могли послужить новым вдохновением для балаура. - Мы будем править Атреей, все идет к этому, это предрешено!»

Обрубленные руки легата прижимали к груди трупы двух кошек. Тела их безжизненно болтались при каждом мощном шаге Васатри, когти более не царапали кожу, не раздавался рык. В зловещем свете луны, шерсть их создавала иллюзию голубого и алого пламени, которое медленно поглощало легата.

«Мы вновь разгромим этих ничтожных юнов, - мысли балаура были ясны, ноги тверды. – Сотрем целую расу в порошок и оставим под палящим солнцем. Вместе с вами, глупые кошки. Вместе».

Автор: Ruiselu​

Гардарика/Асмо/Mizandari
Костюм легиона/Красивый спортивный костюм

 

Упущенная возможность

Спойлер: история

Надин внезапно проснулась, нехотя открывая глаза и плотнее укутываясь в плащ из шерсти бракса. Остатки костра нежно тлели в утреннем сумраке скалистого ущелья. Она поняла, что ее разбудил не пронзительный крик симурга или заунывное ржание валонга. Надин находилась в Келькмаросе несколько недель. Этот скучный городишко, в котором не было ничего примечательного, уже надоел. То ли дело попасть на Вагабатам! Есть где разгулятся талантам. Но до этого было далеко. Не смотря на то, что Надин исполнилось двенадцать, самостоятельная жизнь научила нескольким вещам. Во-первых, никому нельзя доверять. Будь то люди (взрослые или дети), шиго (самые трусливые и подлые торговцы в Атрее), даэвы (особенно из элитных семей. Так и норовят ткнуть своим происхождением). Во-вторых, чем меньше людей находится рядом, тем свободнее становится выбор. А выбор приходится делать всегда. Поэтому она попросту сбежала от шиго-путешественника, нашедшего ее в лесу. Надин не понравилось, что он надумал вернуть ее в город. Это не входило в ее планы. А если что-то шло не так, это никогда не заканчивалось хорошо. Вокруг Надин все воспламенялось мгновенно. Это был ее дар, которым она к своему сожалению, не научилась еще управлять. Да и некому было ее учить. У Надин не было семьи.
Может это и к лучшему. Ее мир не был ограничен рамками одного пространства. Перед ней лежала вся Атрея. Надин не выглядела на свой возраст. Белоснежная кожа, не поддающаяся даже солнцу Соляной пустыни, непослушные белокурые волосы до плеч, красиво обрамлявшие лицо, выдавали ее не простое происхождение и добавляли пару лет. И только глаза, цвета бутылки с леофисовым коктейлем, выдавали озорство ребенка. Временами ей хотелось общества. Но компании быстро становились скучными и Надин стремилась уйти. Вот и в тот раз, Надин наедине со своими мыслями, не заметила гейзер. Из-за неожиданного выброса перехватило дыхание. Через секунду Надин охватило чувство безграничного полета. Но надо было искать место для ночевки. Гейзер выбросил ее на тропу дракона. Из ее укромного места, брошенного гнезда симурга, которое находилось на самом высоком месте ущелья открывался превосходный вид на глубокий каньон с копошащимися где-то далеко внизу представителями флоры и фауны. Сейчас, стоя в предрассветном тумане, Надин глубоко вдыхала свежий горный воздух, слушая зов внутри себя. Голос куда-то звал. Надин явственно слышала звук падающей воды. Тяжелой, массивной и бушующей, как стихия. Ощущала запахи цветов и растений, дурманящих разум и тонкие струи эфирных потоков. О, их она чувствовала везде!
Авантюризм взял вверх над здравым смыслом, и Надин решительно отправилась в дорогу. Она не хотела заходить в город, и думала, как его обойти. И пришла к выводу, что ей это не удастся, потому что внизу расположились мерзкие балауры. Надин их видела один раз, когда убегала в горы. Хотя она обладала даром, но двенадцатилетняя девчонка была им не чета. Они могли вселить страх в любого, не столько видом, сколько количеством.
К вечеру Надин спустилась в долину. Необходимо было найти безопасное место для ночлега. Здорово поупражнявшись на баалгестах, подпаливая им хвосты издали, Надин без труда раздобыла огромный кусок мяса страуса, предложив его в оплату ночлега стражникам на посту, чем вызвала немалый интерес к своей персоне. Но ей было все равно. Утром путешествие продолжится. А сейчас ей так хотелось спать. Глаза сами закрывались, словно налитые свинцом. Руки устало опустились и Надин увидела себя со стороны. Ее было много. То она была еще совсем крошкой, наверное, впервые рассматривала мать. То она уже постарше. Ее глаза горят, как никогда до этого. Вокруг нее все полыхало, было жарко как в адской печке. Языки пламени подчинялись ей. Ура! Ей так хотелось этого достичь. Но вот она стоит в свете свечей в большой зале и за ее спиной раскрываются восхитительные крылья, словно из тонкого шелка паутины. Кажется они не выдержат вес. Но они идеальны в полете. Вдруг сон Надин рассыпался, как разбитое стекло, на миллионы частиц от резкого звука, отдающего свистом в чьем-то хриплом горле.
«Через нее можно видеть прошлое, настоящее и будущее» - рассказывал голос - «Стоит только надеть...».
«Что же это?» - завороженно спросила Надин, стараясь не спугнуть таинственную атмосферу, навеянную рассказчиком.
Это был юн, его одинокое розовое крыло смиренно свисало со спины, лишенное силы, иногда лишь вздрагивая и трепеща в свете огня. Он казался таким древним, что наверное видел самого Каруна до великого потопа.
«Диадема Афинтаны» - ответил голос, поворачивая голову к Надин. Его обезображенное лицо было лишено глаз, поэтому он так был похож на старца и редко поворачивался к костру. Надин не испугалась, и лишь робко спросила: «Почему?», как любой любопытный ребенок.
«Я искал ее всю жизнь, и нашел, но поплатился за возможность провидения этим. Убор Афинтаны отравлен. Даже сила эфира не может очистить его. Раз в год Королева Афинтана меняет свой убор на новый. Старый остается в долине Крук под большим эфирным кристаллом среди эфирных потоков, питающих Каспар. Но не все так просто. За пределами Каспара убор живет считанные минуты. И надо быть готовым, чтобы вовремя добраться до него и одеть, при этом не спугнув Афинтану. Через пару дней как раз настанет время...»
«Не советую тебе, девочка, слушать его. Это всего навсего сказка.» - вмешался охранник.
Он видел, как глаза Надин заблестели, отблеск огня заиграл в затуманенном зеленом стекле. Надин пришлась ему по душе. К тому же она умела добывать еду, а ему до смерти надоела жизнь, вяло протекающая в одиночестве на воротах Келькмароса. Он погружался в свои мысли и мечты. Вид Надин не давал ему покоя. Смотря как она спит, прислонившись к ящикам, он понимал, что такой, как она, он не встретит больше никогда. Уже сейчас ее совершенные черты притягивали взгляды как магнит. Ее хотелось оберегать, хотелось всегда быть рядом.
А Надин уже не слышала ничего. Ничего кроме голоса в голове. Шум водопада в долине Крук, звон эфирных потоков, запахи дурманящих цветов и растений — все это было ей знакомо. Так вот что ее ждало там. Там лежит дивный убор. Манит к себе, зовет, играет на солнце не хуже хрусталя. С первыми лучами солнца Надин помчалась к мосту через каньон. Ей вслед смотрели два человека: охранник, тоскливо провожающий ночную спутницу, и юн, невидящий взгляд которого, выражал горькую ухмылку.
«Я должна добраться до нее» - говорила себе Надин, стоя на краю обрыва. Рядом вниз срывался бешеный водопад. Обходить вокруг в поисках дороги, не имело смысла за неимением времени. Да и вряд ли она вообще существовала. Долину окружали горы. Оставалось только одно — прыгнуть, в надежде, что не сломаешь себе ноги, руки или, что весьма вероятно, шею. Любой нормальный ребенок испугался бы. Но Надин была не из такого теста. Тонкое чутье эфирных потоков подсказывало ей, что они не дадут упасть ничему, но внутри все-таки что-то останавливало.
«Это совсем не страшно. Уж точно не страшней гейзера. Давай, трусиха! Не упускать же такую возможность узнать кто ты и откуда» - уговаривал авантюризм. «А как же яд? Стоит ли оно этого...» - робко останавливало благоразумие. «Ну вспомни, ты когда-нибудь чувствовала отравление? Те же фриалы, виоланты, нефендесы или те же мерзкие слизни и пауки? Разве тебе они могли причинить вред? Все будет лучше, чем хорошо. Давай, смелей!» - настаивал авантюризм. Возразить благоразумию было нечего.
Надин разбежалась, оттолкнулась и прыгнула. И не ошиблась. Эфирные потоки были настолько густы, что стремительное падение превращалось в мирное течение вниз. Даже водопад не падал вниз так стремительно как наверху. А где-то и вовсе прекращался. В самом центре долины виднелась конструкция, генератор эфира, наверху переливались на солнце тысячами огнями эфирные осколки. Надин не видела ничего прекраснее. Вокруг никого не было. Все вокруг затаило дыхание в ожидании чего-то. Ощущалась давящая атмосфера.
Ждать. Вот, что Надин не любила больше всего на свете. Ожидание сводило с ума, заставляло нервничать. А на пустой желудок дрожь пробирала еще сильней. Надин вспомнила, что с утра ничего не ела. Остатки мяса страуса остались на посту. Надо было чем-то подкрепиться. Но Надин не очень понравились странного вида слизняки, ползающие вокруг генератора. Она решила осмотреться вокруг. Растения не давали нектар, да и вьющиеся насекомые не внушали аппетит. Так ничего и не найдя, Надин добралась до огромного дерева. На первый взгляд оно было обыкновенным. Но все же отличалось неимоверным размером. На его ветвях виднелись странные плоды. Надин попыталась влезть на дерево и достать один. Как вдруг дерево ожило. Удивлению Надин не было предела. Каспар! Всемогущий вестник Айона! Выслушав его историю, Надин пожалела Каспара, но помочь ему справиться с болезнью, которая отравляла его существование не могла. Каспар оберегал детей, поэтому подарил Надин свой плод, чем-то напоминавший грушу. Поблагодарив его, Надин решила вернуться на свой наблюдательный пост чуть в стороне от генератора. Даже маленький кусочек плода Каспара придавал силы, и съесть его целиком Надин не смогла.
Время шло к вечеру. Закат только начинался, как из глубокой ямы неподалеку от Каспара появилась огромного размера оса. Надин поняла, что это и есть Афинтана. Серое, тучное тело обрамляли сильные, строгие, прозрачные крылья. Надин не сразу заметила диадему. Она делала ее глаза большими и разделяла на сотни маленьких призм. Каждая из них светилась собственным огнем, как-будто в них заточены души. Афинтана сбросила диадему, оставив ее сгорать в лучах уходящего солнца, и медленно поползла обратно.
Надин осторожно подкрадывалась к желанному предмету. Оставалось лишь протянуть руку и взять. В закатной тишине диадема жалобно звякнула о железную часть генератора. Надин замерла от неожиданности. Казалось, тело Афинтаны распалось на тысячи гудящих и жалящих насекомых, и роем понеслось к похитительнице. Внутри Надин все сжалось и похолодело. Руки совсем не слушались, магические заклинания совершенно не шли на ум. Как вдруг дети Афинтаны стали падать замертво один за другим. Надин сквозь рой увидела того самого охранника Вьюина, который предостерегал ее. Рой, несмотря на град стрел, долетел до него. Они облепили несчастного. Выпустив свои жала, осы умирали. Но их оказалось слишком много. А Вьюин был всего лишь человек.
«Нет!» - вырвалось у Надин - «Нет, только не это!». Надин подбежала к нему. Приподняв его голову, она пыталась протолкнуть сквозь губы остатки плодов Каспара. Но это всего лишь задерживало уходящую жизнь. Вьюин открыл глаза и в последний раз улыбнулся, пытаясь поймать рукой белокурую прядь волос Надин. «Зачем?» - «Я не мог отпустить тебя одну. Ты должна жить.»
Слезы горячими каплями стекали по щекам Надин на холодеющую руку солдата. Смерть не была в новинку. Но впервые на ее глазах, кто-то отдал свою жизнь за совершенно чужого человека. Надин не знала привязанности, и этот порыв был для нее очень странным. В то же время заставлял ее сердце сжиматься от боли.
Надин неожиданно вспомнила зачем пришла. Оглянувшись назад, где бросила диадему, Надин увидела как та вспыхнула ярким огнем и исчезла с последним лучом солнца. Надин грустно вздохнула и с досадой подумала об упущенной возможности. Что теперь делать? Оставаться в Келькмаросе? Надин нужно было время, чтобы принять решение. Бурные события дня лишили ее и моральных, и физических сил. Надин устроилась в корнях Каспара, и засыпая, решила, что завтра, при свете солнца обязательно что-нибудь придумает.

Спойлер: данные

Церера/Асмо/MisisNag - Костюм легиона/Легкое весеннее платье

 

Наследие крови​

Спойлер

Шелест металла и тяжелое дыхание были единственными звуками, нарушавшими ночную тишину. Настороженно мерцающие в темноте светлячки - десятки или сотни, так сразу и не понять - вот и все, что выдавало присутствие двух племен, плотным кольцом окруживших место поединка. Даже огонь в факелах не трещал, будто проникся духом боевого танца, сейчас вершащегося на небольшом вытоптанном досуха пятачке земли.
Лиагатан уверенно парировала удар соперницы и поднырнула под неловко изогнутую руку, едва касаясь острием своего ритуального кинжала открывшегося бока. На лету завершая атаку, припала на одно колено, плотно прижав уши. Взгляд бирюзовых глаз был спокоен и ни единым движением ресниц не выдавал волнение хозяйки.
Оборотница из племени Черного когтя постояла мгновение недвижимо, затем удивленно взглянула на бурые линии, перечеркнувшие голубоватую шерсть. Покачнувшись, неудачница сделала шаг вперед и рухнула на колени, безвольно опустив руки. Лиагатан поднялась на ноги и вскинула окровавленное оружие к муарово-черному небу. Хвала духам, снова защитившим верную им жрицу, прозвучала как воплощенное, чистое наслаждение жизнью и тем, что смерть опять упустила ее из своих цепких лап. Это воззвание точно пробудило оборотней, наблюдавших за поединком наследницы клана Туманной гривы и неосторожно бросившей ей вызов выскочки, не доросшей еще и до первых костей в ожерелье. Девица была хороша, но недостаточно, чтобы побороться на равных с той, чьей первой игрушкой был клинок.
Лиагатан едва заметно склонила голову, не опуская, впрочем, глаз. Ни один вождь не стерпит такого пренебрежения к себе как к отцу племени. И только этот выскочка Чинака, вместо того, чтобы мановением руки приказать казнить ее, улыбнулся уголком рта, будто приглашая девушку продолжить их молчаливый поединок, длящийся с первого дня знакомства. Туманная грива, в чьих жилах еще трепетали барабаны духов, упрямо подняла подбородок, встопорщив усы, и отвернулась от странного, раздражающего ее до зубовного скрежета мужчины.
Оборотни, окружавшие священную поляну, прыгали и бесновались, приветствуя победительницу. Только небольшая группка Черных когтей наспех перевязывали раны соплеменницы, что-то выговаривая то ли ей, то ли друг другу резкими высокими голосами.
Надо будет потом прислать травницу к этой девчонке. Ни к чему терять бойцов из-за глупых ссор, особенно сейчас, когда рейшасы заговорили о войне с крылатыми. Молодость и горячность проходят, но ловкие руки и любовь к боевому танцу остаются. Лиагатан покинула место поединка, небрежно сдвинув один из браслетов с плеча на запястье, чтобы прикрыть тонкий порез, оставленный соперницей. На палец глубже - и на колени встала бы она. Плохо. Значит, нужно тренироваться еще лучше.

* * *​

- Ты обещал мне! Клялся именем предков! Как ты мог сломать свое слово, слово вождя!
- Успокойся, Лиа. Как наследница клана, ты должна понимать, почему я иду на это.
- Нет, - Лиагатан резкими шагами меряла узорчатые ковры, заменявшие пол в их шатре. Длинные когтистые пальцы судорожно сжались на плечах, словно жрице было холодно. Но стужа эта была внутри ее, и никакие шкуры не смогли бы сейчас согреть жену вождя племени Черного когтя.
- Я не желаю понимать, что ты мне солгал!
Чинака приблизился к мечущейся девушке и молча обнял, мягко разжимая когти, из-под которых уже потекли тонкие струйки крови. Лиагатан замерла, и стремясь уйти от его прикосновения, и отчаянно мечтая, чтобы оно никогда не прекращалось. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы не было этого разговора, не было роковых слов, произнесенных ее мужем точно приговор. Да, он не нарушил ни единого из заветов предков, но, видят древние боги, как же больно ей сейчас!
Прошло уже два года с того дня, когда их руки соединили брачные браслеты. Туманная грива, которую с первого дня воспитывали как будущую правительницу, легко смогла встать рядом с мужем во главе их племени. Он не один раз говорил ей, что не смог бы найти лучшего соратника в деле всей своей жизни. Когда-то Лиагатан считала его мечту объединить племена оборотней лишь глупой забавой, тем более опасной, что за молодым вождем была немалая сила - воины его родного племени, Черного когтя. Но чем больше она узнавала Чинаку, тем крепче начинала верить, что ему удастся совершить невозможное.
Вместе с уважением и признанием мудрости Чинаки как вождя росло и другое чувство. То, что зародилось нежданно-негаданно в душе молодой самоуверенной жрицы, на его глазах пролившей кровь в ритуальном круге. В браках оборотней не было принуждения, и далеко не сразу пустила Лиагатан мужа на свою половину шатра. А он не спорил, лишь то и дело показывал ей новые свитки, найденные при набеге на крылатых и повествующие о временах, когда мир населяли только бесплотные духи. Или рассказывал забавную сказку, услышанную в очередном победоносном походе от одного из воинов. Просил совета и подсказки, как можно склонить на свою сторону упрямых стариков Кровавого когтя. Словно по одной трещинке раскалывал стену, что добровольно воздвигла гордая жрица, отданная ему как знак союза между двумя самыми сильными племенами оборотней.
В ту ночь, когда наконец их тела и души стали единым целым, Чинака поклялся, что не возьмет больше ни одной жены.
Беда подкралась незаметно. Кто бы мог подумать, что молодое, сильное тело Лиагатан проклято духами. Чем она прогневила незримых покровителей, что они наказали ее так жестоко?
Ни обряды жрецов, ни обильные жертвы, ни даже целители крылатых, тайком проведенные в лагерь, не сумели ей помочь. Она так и не смогла подарить Чинаке наследника.
С каждым днем жрица боялась все сильнее, что он откажется от своей клятвы. Целый год она со страхом встречала рассветы, ожидая, что любой из них может стать для нее приговором. Лиагатан почти устала от тяжести этого ожидания. Но когда роковые слова все-таки прозвучали, ей показалось, что мир раскололся надвое.
Чинака заговорил, и от теплоты его дыхания по ее коже побежали мурашки, против воли хозяйки приподнимая дымчатую шерсть. От этих касаний ей хотелось завыть, точно раненому рюкрогу.
- Прости меня, Лиа. Видят духи, я не хочу этого. Но мы не можем потерять то хрупкое понимание, что смогли достичь путем таких усилий. Если у меня не появится кровный наследник, союз племен рассыпется как бумажный домик в руках ребенка крылатых.
- Мы...могли бы усыновить... кого-нибудь из твоих племянников, - слова сухо царапнули горло, но Лиагатан была согласна на что угодно, лишь бы не делить своего мужчину с другой.
- Нет, - Чинака грустно покачал головой, отстраняясь от жены. - Ты сама, как служительница духов, скажи мне - сможет такое дитя пройти обряд посвящения?
Чинака не ждал ответа оборотницы. Его губы сжались в тонкую полоску, из-за чего клыки выступили сильнее, чем обычно, придавая лицу хищный и в то же время изможденный вид. Вождю тоже было больно видеть страдания любимой, застывшей посреди шатра ледяным воплощением скорби. Но его цель была превыше душевной боли двоих оборотней. Чинака поклялся, что освободит свой народ от гнета рейшасов. Какова бы ни была цена.
Шорох одежды и порыв холодного ветра сказали Лиагатан, что муж ушел. Лишь тогда она позволила себе заплакать - беззвучно и навзрыд.

* * *​

Нарядно одетые оборотни сновали туда-сюда по площади, обмениваясь приветствиями и дарами. Гул толпы напоминал пчелиный улей, но сегодня пчелы были настроены мирно: еще бы, такой праздник! Вождь снова женится, да продлятся дни его и его деток! Уже двое есть, слышали? Один другого краше! Жаль, что первая-то, Лиагатан, так и не разродилась, ну да хорошо, что вовремя одумался и других себе взял.
Верховная жрица наблюдала за суетой лагеря с высоты трона, изготовленного из костей поверженных Чинакой врагов. Богато украшенное драгоценными камнями и редкой красоты тканями, принесенными им из походов, менее холодным и неудобным оно так и не стало. Но долг и положение обязывали ее следить за порядком вместо бегства в ночной лес, где можно вдоволь наплакаться, мечтая, чтобы какой-нибудь октасид наконец прервал ее мучения.
Толпа всколыхнулась и откатилась в стороны, освобождая место для боевого танца. Древние боги, скорей бы этот позор закончился...
Запах змеиного яда и песка обжег ноздри Лиагатан. Девушка поморщилась, но когда она приветствовала гостя, ни следа истинных чувств в ее голосе не было.
- Здравствуй, Хадар. Не ожидала увидеть тебя на сегодняшнем празднике. Что привело рейшаса к порогу нашего скромного дома?
- О, всего лишь не менее скромное желание помочь тебе, госпожа. Ну и полюбоваться на столь варварское и завораживающее зрелище, как поединок в ритуальном кругу. Который это уже? Четвертый, кажется?
Рейшас, или, как называли его народ крылатые, балаур, встал за плечом Лиагатан, вместе с ней наблюдая за пестротой снующих оборотней.
Хадар скрестил руки за спиной, прищурился, точно светило яркое солнце, а не ущербная луна, и довольно осмотрел песчаную площадку. Конечно, сделав вид, словно не заметил, как чуть стиснули подлокотники костяного трона когти верховной жрицы. Все-то знают эти смердящие твари. Даже то, что Чинака сегодня выбирает себе очередную жену.
- Полагаю, для тебя, как для урожденной Туманной гривы, это кровное оскорбление? Ах, прости, ты ведь уже спустила два таких. Что стоит закрыть глаза и на третье?
Нельзя слушать этот вкрадчивый голос. Нужно держать себя в руках. Она - жена вождя, и дочь вождя, ей не пристало злиться из-за чьего-то навета...пусть и справедливого. Запрещено.
- Ты знаешь, Лиагатан Туманная грива, мне, право слово, больно смотреть, как мучается столь яркая личность. Не буду скрывать, именно ради тебя я сегодня пришел под крышу вашего шатра. Я могу помочь тебе избавиться от позора. Взамен же попрошу лишь одного...
Рейшас замолчал, будто бы увлеченный происходящим на арене. Лиагатан заставила себя тоже посмотреть на бой. Именно в этот момент молодая оборотница с заплетенными в сотни косичек волосами вскинула окровавленный кинжал. Клич, прокатившийся над головами оборотней, до боли напомнил ей ту ночь, когда она сама победила в схватке. И всем эта девочка была похожа на нее. Кроме одного - в ее теле могла зародиться жизнь. Иначе она не была бы допущена к ритуалу. Лиагатан нашла глазами мужа - и сердце ее оборвалось. Он шел к победительнице, улыбаясь той самой кривоватой ухмылкой, что была раньше только для нее, первой и единственной жены вождя.
- Что надо сделать? - хрипло прошептала она.
Хадар довольно улыбнулся и заговорил.

* * *​

- Поздравляю, супруг мой. У тебя родилась дочь.
Лиагатан вручила мужу сопящий сверток и отступила на несколько шагов. Чинака осторожно развернул шкуру рюкрога и залюбовался серебристой шерсткой на теле малышки.
«Серебряная грива», - шепнул он, улыбаясь. Котенок мурлыкнул, приоткрыв ярко-синие, как у отца, глаза, и сладко потянулся. Чинака вдруг почувствовал, что ему трудно дышать, и протянул ребенка замершим в поклоне кормилицам. Лиагатан тут же оказалась рядом, поддерживая мужа под руку.
- Вождь устал после славного похода! - громко объявила она, так, чтобы слышали и в родильном шатре тоже. - Ему нужно отдохнуть и набраться сил, а вы начинайте празднование!
Жрица повела Чинаку к их жилищу. До сих пор вождь оборотней проводил время именно здесь, хотя теперь лишь одна его ночь в семидневье принадлежала первой жене. Он как и раньше обсуждал с ней вопросы битв и договоров, но прежней теплоты между ними больше не было.
Лиагатан осторожно уложила Чинаку на ложе из шкур. Черный коготь побледнел, его лицо покрыла испарина. Воздух со свистом выходил из легких, руки дрожали. Зрачок расширился так сильно, что распахнутые глаза казались провалами в Бездну. Их родной ярко-синий цвет остался лишь окантовкой черноты. Жрица равнодушно наблюдала за страданиями мужа, не пытаясь их облегчить. Подобные приступы не были редкостью в последнее время. Поговаривали, что Чинака был ранен ядовитой стрелой крылатых, а яд так и не смогли полностью вычистить. Туманную гриву вполне устраивало подобное объяснение. Отвернувшись, она посмотрела сквозь прорези в стенах шатра на зарождающееся солнце - последнее в этом проклятом духами роду. Завтра она уйдет в свое племя. Туда, где ее давно ждут. Хадар обещал поддержку Туманным со стороны рейшасов, и до сих пор он не обманул ни ее саму, ни ее ожиданий.
Чинака забился в судорогах, изо рта его пошла пена. Лиагатан не повернулась до тех пор, пока звуки страданий за ее спиной не стихли. Лишь тогда она опустила веки, тихо шепча молитву духам, прилетевшим, чтобы проводить ее мужа в последнее путешествие.
Верховная жрица откинула закрывающий вход полог и вышла навстречу рассвету. Прямо напротив шатра стоял тотем: приземистая фигурка белого тигра, изготовленная из дуба, испещренная символами и знаками и украшенная знаком вождя. Сейчас в пустых глазницах черепа светился синий огонек. Лиагатан приблизилась к тотему, не обращая внимания на потоки силы, всколыхнувшие шерсть под жреческим облачением. Протянула руку и сорвала одно из перьев, нарушая тонкий узор. Пальцы ее будто наткнулись на отточеный меч, но Лиагатан даже не поморщилась. Так, с пером в руке, прошла она сквозь весь лагерь, одним своим видом неся дурную, но давно ожидаемую весть.
«Отец покинул нас..."- полетел от оборотня к оборотню шелестящий шепот. Праздник в честь рождения второй дочери Чинаки завял, как цветок фриала, не успев начаться. Лиагатан обернулась, глядя на народ, среди которого она не сумела найти себе места.
- Тотемы, что Чинака Черный коготь подарил вам, будут вечно хранить его силу и мудрость. Берегите их как самую ценную из реликвий, и они защитят ваш дом. Именно они теперь являют собой воплощение его духа в нашем мире, так не допустите же осквернения их ни крылатыми, ни рейшасами.
Лиагатан, по-прежнему не выпуская пера, вскочила на спину подведенного ей белого тигра. Домой...
- Убийца! - вдруг разорвал почтительную тишину девичий крик. Жрица удивленно посмотрела на кричавшую.
Араитан, четвертая жена Чинаки, чья дочь с серебряной гривой сейчас мирно дремала на руках у кормилицы, едва стояла на ногах после тяжелых родов. Сотни косичек все так же непокорно змеились по спине и плечам девушки, а глаза ее прожигали ненавистью Туманную гриву.
- Это ты виновата в его смерти! Ты, подлая гадина, договорилась с рейшасами, и они выпили жизнь моего мужа! Будь ты проклята, ты и весь твой род навеки веков! Я найду и убью тебя, куда бы ты ни скрылась!
Лиагатан рассмеялась ломким старческим смехом. Как знать, быть может, именно эта девочка станет ее освобождением от кошмаров. Но не сейчас и не здесь.
Кто воспримет всерьез бредни измотанной роженицы, только что потерявшей любимого мужа? Кто увидит в них ту правду, что выставлена так бесстыже и открыто? Кто, кроме Лиагатан и Хадара, улыбавшегося ей сквозь личину держащего за ошейник тигра оборотня, знает, для чего на самом деле были созданы тотемы Чинаки? Форму придумал Хадар, а содержанием наполнила их Лиагатан, одаривая каждый кровью мужа - всего лишь по капле, но и этого было достаточно. Теперь тотемы и вправду будут защищать оборотней. Теперь, когда их голод утолен.
Лиагатан очень надеялась, что Серебряная грива сумеет воплотить свое обещание в жизнь.
Перо, залитое кровью жрицы, мокрым комком упало перед воротами, когда тигр мягкими прыжками двинулся прочь от лагеря. Его так никто и не рискнул подобрать или хотя бы откинуть в сторону.

Из записей неизвестного исследователя первых народов Асмодеи:
«Какова бы ни была истинная цель создания сего предмета, но досконально известно, что тотемы Чинаки являются для довольно обширной группы оборотней центральным артефактом культуры и религии. Уничтожение тотемов повергает оборотней в панику и смятение, придя в себя же, они начинают мстить, невзирая на то, кто виновен в беде - даэв, балаур или человек. Оборотень, к какому бы племени он ни принадлежал, никогда не повредит тотем Чинаки, даже находясь в помешательстве. В каждом идоле чувствуются остаточные следы магии, направленной на защиту племени, но вторым слоем идет заклятие крови, расшифровать которое пока не удалось..."

Спойлер: Исторические факты

[Рубрика] Летописи Атреи - Племена оборотней
[Рубрика] Летописи Атреи - Рассвет Чинаки
http://****************/ru/npc/700099/ - все, что нашлось конкретно по тотему

Спойлер: Данные

Гардарика / Эли / SunnyFox
Костюм легиона / 250 бонусов

 

Спойлер: Проклятое ожерелье. Искупление.

Без пятнадцати три ночи. Ветер тщетно пытается пробраться в комнату, через зарешеченное окно. Я не могу уснуть. Я снова и снова вижу эти глаза, озлобленные, пустые глаза мертвеца. Одним последним глотком осушаю стакан и бросаю его на пол. Он падает и разбивается. Это уже сотый стакан и еще тысяча осколков на полу. Плевать. В этом доме нет никого кроме меня. Одиночество. Это мое наказание, за то что не смог спасти ее... И я буду нести его. Анна, если бы ты видела во что превратился твой дом.
В этих местах солнечный свет большая редкость, но именно он разбудил меня. Гадкий и серый свет, как мох на том гнилом дереве. Проклиная Айона и пустую бутылку на столе, я, нетвердой походкой направился к двери. Холодно как в бездне. В тот самый момент, когда я коснулся ручки, в дверь постучали. Девушка, стоявшая на пороге, явно не ожидала, что дверь откроют так быстро. Если говорить на чистоту, думаю, она вообще не ожидала, что дверь откроют. Вид моего жилища надежно отпугивает всех посетителей. Мягко говоря, ремонт этому дому был бы полезен.
- Вас зовут Дервель, верно? - ее голос дрожал, она нервничала и не пыталась скрыть этого.
- Что вам нужно? – я, в свою очередь, не пытался быть любезным. Я понятия не имел о том, который сейчас час, но лично для меня было раннее утро. Она пришла не вовремя, если в моем случае есть вообще такое понятие как «вовремя».
- Ирау, меня зовут Хелона, я акан-офицер на служб...
Она не успела договорить – я захлопнул дверь. Мое раздражение росло с каждой минутой. Адское похмелье отнюдь не помогало положению. Я по горло сыт законниками.
Девушка оказалась настойчивой. С каким-то садистским усердием она начала монотонно стучать в мою несчастную дверь.
Любой нормальный человек уже отбил бы себе руку, понял что ему не откроют и ушел. Но она не собиралась уходить. Плеснув темной мутной жидкости в последний не разбитый стакан из сервиза моей жены, я подошел к окну. Громкий стук не давал сосредоточится, но я смог сфокусировать взгляд на своей гостье. Не высокая, стройная, рыжие волосы растрепаны. Кажется она вот-вот заплачет. Хотя, может это просто снег попал ей в глаза.
- Милая, мне плевать кто ты и кому служишь. Я уже давно не имею к Пандемониуму никакого отношения. И ты прекрасно это знаешь. Что тебе нужно?
Девушка вздрогнула, перестала колошматить дверь и повернулась к окну.
- Вы единственный к кому я могу обратиться, Дервиль. Пожалуйста, моя сестра пропала, мне очень нужна ваша помощь… – ее голос сорвался. И я сделал то, что делать совершенно не собирался. Я впустил ее в дом...
Ее история было проста. В свое время я слышал и не такое. И всегда находил разгадку. Точнее почти всегда... Хелона была аканом-офицером. Ответственная и одаренная чародейка. Переродилась в даэва после смерти родителей. Так же как и ее сестра Авира, которая месяц назад пропала. Это внезапное исчезновение сестры и привело Хелону ко мне. Ищейки из Храма Правосудия не смогли ничем ей помочь. Меня это не удивило.

- Мы с сестрой давно не виделись. После посвещения наши пути разошлись: меня отправили в крепость Келькмарос, а Авира осталась в Пандемониуме. Все шло своим чередом, мы слали друг другу письма. В прошлом месяце писма от нее не было… Я попросила отпуск и поехала к ней, но дома ее не было и соседи ее не видели несколько недель. И на работе она не появлялась.
Я молча смотрел на девушку. Она что-то недоговаривала.
- Есть еще кое что... – осторожна продолжила Хелона, - у нее в доме я нашла записку и эту вещь.
Она протянула мне клочек желтой бумаги и сверток. Я осторожно достал содержимое пакета. На долю секунды мое сердце замерло. Кроваво красный рубин в ожерелье пульсировал и сверкал, в холодном свете солнца. Я прочитал записку:
«КРОВЬ И НОЧЬ, УСЛЫШЬ НАС. ГОРОД АНГЕЛОВ ПАДШИХ. НАЙДИ МЕНЯ ТАМ»
Игра началась.

Все кто знал Авиру, отзывались о ней исключительно хорошо. У нее не было врагов или долгов. Ее никогда не видели в неподобающем обществе. Она была чиста и добродетельна. Я несколько раз обыскивал ее дом. Ничего криминального. Девичьи побрякушки, книги, посуда...
Я наворачивал уже сотый круг по Пандемониуму. Тьма неспешно сжимала город в своих объятиях. Пропустить пару стаканов хорошей выпивки в местной таверне, показалось мне лучшей идеей за последние пятнадцать лет.
- Дорвель, старина, сто лет тебя не видел! Паршиво выглядишь. – хриплый голос моего старого знакомого согрел не хуже настойки, которую он добротно плеснул в бокал. – Скажи какой балаур вытащил тебя из дома, я пожму ему руку и угощу за счет заведения. – бармен расхохотался.
- Это был очень симпатичный балаур, приятель, с пышным бюстом и рыжими волосами. – я достал из кармана маленький портрет Авиры, - точь-в-точь как этот.
Улыбка сползла с лица моего друга.
-Ты знаешь ее? – моему удивлению не было предела.
Тарик, сглотнул, наклонился ко мне и тихо заговорил.
- Это точно была она, волосы острижены, но их цвет и глаза... Это точно была она. За столиком возле входа, с человеком в дорожном плаще. Они просидели там несколько часов. Я не слышал о чем они говорили, Дервиль, но я чувствую, дело затевалось не доброе. Ходят сранные слухи, дружище… Секты, которые поклоняются балаурам. Прости, я не могу сказать больше.
Я постарался улыбнуться. Не думаю, что у меня получилось.
- Спасибо, Тарик, мне этого достаточно. Столик у входа, тот слева? – я указал в сторону двери.
Друг одарил меня сочувствующим взглядом и кивнул.
Обшарпанный стол, со следами засохшего вина. Рядом два стула. В этой части зала нет окон. Дверь открывается как раз так, что это место закрыто от посторонних глаз. Итак, ожерелье Авира получила от мужчины в дорожном плаще, ночью.

...Пятнадцать лет назад я был женат. Мы были счастливы. Анна - так ее звали. Я был безмолвным исполнителем в Храме правосудия. Она была алхимиком. Знакомые удивлялись, как такая женщина могла выйти замуж за такого как я. Но я уверен она любила меня. Я искал ее. Храм Правосудия искал ее. Три года моей жизни, прошли во тьме. Я пробирался сквозь ее вязкую, зловонную пелену, в надежде отыскать выход к свету. Все уже потеряли надежду. Все, кроме меня…
В тот день, не прекращаясь ни на миг, шел дождь. Туман навязчиво, что-то шептал мне. Я не слушал его. Ее бездыханное тело лежало на алтаре, среди руин замка Наор. Ее тонкую шею, обвило роскошное ожерелье. Рубин в нем, как-то зловеще мерцал на фоне бледной кожи. Никто не мог объяснить почему она, будучи бессмертным даэвом, умерла. Это было невозможно, жрецы разводили руками. В тот пасмурный день я умер вместе с ней…
Авира, стала жертвой проклятия, о котором я ничего не знал, кроме того, что оно убивает. Если в Храме правосудия что-то знали, то не посчитали нужным мне рассказать. И я понятия не имел где искать девушку. Кроме, того, у меня никак не укладывалось в голове, зачем Авира оставила сестре записку. «КРОВЬ И НОЧЬ, УСЛЫШЬ НАС. ГОРОД АНГЕЛОВ ПАДШИХ. НАЙДИ МЕНЯ ТАМ» Кинунгап. Найди меня там.
Чтобы там не было, она хотела, быть найденной.
- Вы что-то выяснили? – Хелона, кутаясь в пушистый халат, стаяла на пороге.
- Тебе это не понравиться, но да, я выяснил кое-что. – я не знал как ей сказать. – Я знаю где она. Но я не знаю жива ли. Бездна, я вообще не знаю что нас ждет, если мы найдем твою сестру!
- Я готова ко всему! – ее голос был тверд. – Если она мертва я приму это.
- Девочка, все не так просто. Ты готова к тому, что возможно это тебе придется ее убить?
Я неуютно чувствовал себя под толщей льда. Слабый свет факела указывал нам путь, в таинственные пещеры под проклятым городом. Стенания призраков, а может быть вой ветра провожали нас в эту гробницу.
Она стояла на коленях посреди пещеры. Не замечая холода вокруг. Бледная и хрупкая. На покрытой инеем коже, еле заметно алела ранка. В том самом месте куда бы лег рубин ожерелья. Хелона вздрогнула.
- Авира! Авира, очнись!
Она кинулась к сестре, но я остановил ее.
- Хелона, боюсь мы опоздали.
- Сестра… - ее голос, скорее напоминал сухой шепот. – Я так ждала тебя.
Авира поднялась с колен и открыла глаза. Пустые, холодные, покрытые льдом…
- Авира… Что с тобой? – голос Хелоны дрожал от страха.
- Ты не понимаешь! Он приказал мне! Я не могу его ослушаться! – ее голос перешел в крик. – Я должна убить тебя сестра, только так я смогу спасти Асмодею. Твоей кровью я сниму заклятие и найду реликвию Эрискаля!
Авира, с ловкостью рюкрога, бросилась на сестру. Клинок в ее руке полоснул совсем рядом с горлом Хелоны. Я перехватил ее руку, и оттолкнул. Авира, не замечая меня, повторила атаку. Я достал меч и попытался выбить кинжал из рук девушки. С нечеловеческой силой она парировала мой выпад. Парез на щеке обжег кожу. Она слишком быстрая. Удар за ударом Авира оттесняла меня к стене.
- Тебя не должно здесь быть. Только я и она. – холодные глаза не мигая смотрели на меня, пронзая насквозь.
По щекам Хелоны текли слезы. Она не сможет. Она скорее отдаст свою жизнь но не сможет убить сестру.
Страх сжал мое сердце. Я выдохнул и закрыл глаза. Но вдруг натиск прекратился.
Хелона обрушила булаву на голову сестры, с криком раненого животного.

…Ночь неспешно отдавала господство рассвету. Мы сидели за стойкой таверны и потягивали настойку. Ее взгляд изменился, стал суровее, как солнце над Асмодеей.
- Теперь я знаю правду Дервиль. – Хелона отпила из бокала, - Авира занималась исследованием Кинунгапа, это было всей ее жизнью. Проклятье запутало ее мысли. Заменило реальность грезами. Так было и с твоей женой?
- Да, все было точно также. Но это знаешь только ты. – я залпом осушил бокал и вышел из таверны.
Хелона догнала меня на мосту Биврест.
- Но кто дал ей проклятое ожерелье?
- Боюсь, теперь мы этого уже не узнаем.

Спойлер: Данные

Гардарика/ Асмо/ Торун.
Платье из лепестков/ спортивный костюм

 

"Мир не стоит на месте. События одних лет сменяют другие.
Иногда они похожи как две капли, а иногда и разительно отличаются.
Но все они бесконечно повторяются через отведённый им срок."
Р. Торстон​

Судья. Проклятый клинок.​

Спойлер: Информация и свидетельства об артефакте.

проклятый меч агрифы

местонахождение: пандемониум, храм ремесел

есть исторические свидетельства о том, где и кем был создан проклятый меч. несмотря на это, легенд о нем ходит великое множество, и, что самое обидное, половина ив них - вранье. конечно, распространению легенд способствовали даэвы, любящие поболтать о чужих проблемах, но немалую роль сыграло и проклятие меча. легенды правдивы в одном: проклятый меч не только дает огромную силу, но и приносит безумие своему обладателю. поэтому во всех сердцах живут два чувства к чудесному оружию - жажда обладания и страх. множество домыслов и глупых слухов породили эти чувства.

в этой книге я хочу рассказать о проклятом мече, обобщив все факты об этом оружии, которые узнал, скитаясь по асмодее. я создал эту книгу, влекомый страстным желанием узнать, где правда и ложь в легендах о проклятом мече.

1. кто создал проклятый меч

странно, но многие не верят, что проклятый меч изготовил агрифа. никто не хочет верить в то, что создание подобного предмета доступно обычному человеку. есть распространенное мнение, что проклятый меч создал падший древний даэв, перевоплотившийся в агрифу. еще говорят, что легендарное оружие сделали элийцы, чтобы с его помощью повергнуть асмодиан в хаос, когда те стали набирать силы в арэшурате. но существует свидетельство мастера из пандемониума юснер, ученицы агрифы. оно неопровержимо: "не обращайте внимания на эти слухи! я клянусь пред богами, что стояла рядом и наблюдала, как агрифа делал этот меч!"

2. о первом хозяине проклятого меча

честно говоря, о первом хозяине проклятого меча мало что известно. потому что сразу после завершения работы агрифа исчез вместе с созданным оружием. случилось это поздно ночью, а через несколько дней собиратели нашли труп несчастного ремесленника. что с ним случилось, никто не знает. не удалось установить даже, несчастный случай это был или убийство. известно только, что рядом с трупом агрифы был найден и проклятый меч. самое странное то, что один из собирателей слышал крик, раздавшийся из чащи леса: "исчезни!" это был голос агрифы. люди решили, что в лесу кто-то прячется, прочесали окрестности, но ничего не нашли.

3. о материалах, из которых изготовлен проклятый меч

много слухов ходит и о материалах, которые агрифа использовал для изготовления проклятого меча. говорят даже, что лезвие содержит волос бога джикела и ноготь богини триниэль. все знают, что сила богов безгранична, что даже тень их и дыхание содержат силу, способную повелевать жизнью и смертью. получается, что слухи о ногте и волосе вполне правдоподобны. но боги ничего не говорили об этом.

4. легенда о шиго, плененном проклятым мечом

поверить трудно, но это правда. шиго этого зовут смиронг. он является членом торговой гильдии "темное облако", я лично разговаривал с ним. однажды в арэшурате смиронг увидел обезумевшего даэва и решил понаблюдать за ним. у шиго очень хорошее зрение - он сразу заметил, что в руках у даэва тот самый проклятый меч, о котором он так много слышал. смиронг решил украсть легендарное оружие. когда даэв прилег отдохнуть, шиго украл у него меч. сначала он хотел продать оружие за хорошую цену. но когда повесил меч на пояс, услышал странный шепот... ему захотелось оставить оружие у себя.
гонимый опасением за сохранность меча, смиронг бросил все дела и спрятался в пещере вулкана мусфель в морхейме.

сколько он скитался по пещерам, неизвестно, но когда несчастный шиго вышел на белый свет, его было невозможно узнать, седой, со впавшими глазами, он производил ужасное впечатление. смиронг сжимал в руках проклятый меч и грозно смотрел на людей, которые осмеливались бросить взгляд в его сторону. хорошо, что он не умел обращаться с оружием, и никого не покалечил. как раз в то время в арэшурате был итар, до него дошли слухи, что какой-то озверевший шиго угрожает всем мечом. а вот имя итара очень хорошо всем известно! верно! этот страж и стал последним хозяином меча.

5. о последнем хозяине меча

как известно, всех, кто брал в руки проклятый меч, ожидали неисчислимые беды. постепенно в сердцах людей поселился страх перед легендарным оружием, но находилось много смельчаков, мечтающих о власти и жаждущих заполучить его. последний хозяин меча - итар - был одним из них. он долго собирал информацию о проклятом мече и в один прекрасный день услышал о шиго с вулкана мусфель. итар тотчас же отправился к вулкану и нашел смиронга.

чтобы отобрать проклятый меч, он использовал траву шиго. как только разозленный смиронг почувствовал запах этой травы, тут же отдал меч. оставив шиго жевать траву, итар отправился в арэшурат. что было после, все знают. он составил план действий, благодаря которому мог бы сохранить себя от безумия, но это не помогло. к сожалению, он не только утратил, но и осквернил свое имя. боги усыпили безумного итара, забрали проклятый меч, разбили его на 8 осколков и спрятали их за печатями в арэшурате. так проклятый меч агрифы стал историей.
Взято отсюда

Спойлер: Глава 1: Судья. Проклятый клинок.

– Рюкрог мне под ребро! Как же я устал от всего этого! Каждый раз задания всё тупее и тупее. И что мне в страже не сиделось? Зачем я вообще пошёл в Храм Правосудия? «Там весело, – говорили они. – Там престижно!» Тьфу!
Молодой темноволосый даэв присел на камень и достал фляжку с водой. После долгих перелётов с острова на остров всегда хотелось пить. Шла вторая неделя поисков очередного пристанища Повстанцев Ривара. Улики завели Коссута в верхнюю часть бездны, в район бывшей крепости Ру. Тёплый сухой ветер поднимал пыль с камней и кружил ею в воздухе. Песочная дымка простиралась по всем летающим островам.
– Отсюда даже Маргос видно. Не Тосканум, конечно, но тоже ничего. И как я тут должен что-то найти? Вот и верь людям после этого. Вечно пошлют в какую-то даль, а потом сидишь и думаешь, что делать. Неужели нельзя хотя бы проверить информацию? Ах да, я же и проверяю. Совсем голова кругом уже. И что им эти фанатики покоя не дают? Ладно, посидели и будет, пора дальше в путь…
Коссут облокотился на плитку песчаника дабы встать с камня и в этот миг раздался треск. Глаза наполнились сначала удивлением, а потом и ужасом. Больше всего он не любил именно такие внезапности – падения в ямы. Благо лететь пришлось не долго, но приземляться было всё же больно. Несмотря на это он быстро вскочил с пола и, выхватив гримуар, встал в стойку. Голова гудела, глаза ещё не привыкли к темноте, страх холодным потом пробежал по болевшей спине. Ещё пару минут даэв стоял вслушиваясь в звуки вокруг него. Всё было спокойно. Глаза тихо привыкали к темноте и кое-где уже были видны очертания стен. Коссут прошептал заклинание и тусклый свет заполнил комнату. Ничего интересного в ней не было.
– Да твою ракушку! Зря спину отбивал! Точно уйду в стражники по возвращению. Всё достало. Так, где моя сумка? А вот она. Блин. Испачкалась. Ну хоть не порвалась и на том спасибо.
Даэв поднял сумку и улыбнулся. На полу среди камней что-то сверкало. Рука проворно смахнула мелкие камни и подняла блестящий предмет. В этот самый момент что-то будто хлюпнуло в пещере и гулким эхом отозвалось в ушах.
– Что за дела? Вроде ничего не поменялось.
– Не поменялось.
– Внутренний голос проснулся что ли?
– Ага, он самый. – раздалось в голове.
– Сваливать надо. Не нравится мне тут.
– Надо. И чем быстрее, тем лучше. – вторил внутренний голос.
Даэв закинул блестяшку в сумку и, поспешно расправив крылья, вылетел в потолочную дыру. Всю дорогу он думал о находке и том как не похож на него его внутренний голос.
Уже находясь в своём доме на юге Фернона, Коссут достал из сумки подобранный предмет и положил перед собой на стол.
– Хм, любопытно. Осколок клинка. Широкий и тяжёлый. Для двуручного всё же маловат. Хотя может и нет, к такому клинку должна быть толстая рукоять и одной рукой взять будет не просто.
– Сам ты толстый, а рукоять обширная. – пронеслось в голове.
– Так, интуитивно я догадываюсь, но уточню. Ты же не мой внутренний голос? – застыв, спросил даэв.
– Твой.
– Не находишь, что ответ странноват?
– Есть немного. – виновато протянул голос.
– Объяснишься?
– Э, ну как тебе сказать… Не буду лезть в дебри. Короче, Я – дух меча, что ты нашёл.
– Рюкрог мне под ребро! Этого ещё не хватало! И почему я тебя слышу?
– Ну так ты порезался когда хватал осколок. Я попробовал твою кровь, кстати, ну и гадкая же вещь!
– Ну и как тебя зовут, и вообще что ты за меч?
– Ну... называй меня Владыкой! Ухахаха! – злобно засмеялся голос.
– Обойдёшься.
– Ладно, зови меня Аги.
– Так что ты за меч?
– Я бы предпочёл не отвечать на этот вопрос.
– Ну раз так, то завтра мы пойдём в Пандемониум и всё разузнаем. А сейчас спать, мне с утра ещё отчёт Слутгельмиру сдавать. А он та ещё заноза в перьях.
***
Утром Коссут направился в Храм правосудия. Поднявшись на лифте, он заметил что судьи чем-то взволнованы. Они перешёптывались, кивали головами и резко взмахивали руками.
– Эй, Рикон. – окликнул он одного из судей. – Что случилось? Что за кипишь?
– Привет, Кос. С утра все на ногах. У Афельбайна нашли мёртвое тело. Беднягу искромсали так, что до сих пор не опознали. Ходит слух, что из него будто душу выпили.
– Что? Как такое вообще могло произойти?
– А мне почём знать?
– Коссут! – громко выкрикнул Слутгельмир. – Ты уже в курсе?
– В общих чертах.
– Направляйся к таверне и разузнай что-нибудь… И отчёт мне на стол по предыдущему заданию.
Даэв бросил пачку исписанных бумаг на стол и направился к лифту. Было как-то не по себе. Смотреть на мёртвые тела – то ещё удовольствие. Дорога к таверне заняла совсем немного времени. Прибыв на место Коссута чуть не стошнило. Недалеко от таверны, на виду у всех, лежало тело убитого. Бледное и в глубоких многочисленных порезах. Они начинались от лица, превратившегося в месиво, и заканчивались на ступнях, которые болтались на сухожилиях. Первое, что бросалось в глаза – отсутствие крови, будто тело сюда приволокли уже после смерти. Коссут отошёл в сторону.
– Эй, Аги. Ты же дух. Слышал о подобном когда-нибудь? Эй? Ты где?
– Вы это мне? – спросил один из патрульных.
– А? что? Нет. Простите, нет.
Вокруг тела туда-сюда бегали патрульные, жрецы и ещё пара судей. Вид тела всё больше вызывал рвотные позывы. Не в силах более наблюдать, он быстро направился в сторону библиотеки. Стоило поговорить с Касом. «Возможно в его архивах нашлись бы подобные случаи, а заодно и о клинке узнать». – подумал молодой судья. Сейчас это казалось единственной зацепкой.
– Кас, привет. Есть минутка? – заходя в двери, спросил даэв.
– О, Коссут, привет. Дай угадаю, тоже интересует мнение о теле? Я уже сказал твоим коллегам всё что мог.
– Тогда второй вопрос. Не знаешь что за обломок? – доставая из сумки осколок клинка, произнёс Коссут. – что-то меня в нём пугает.
– Можно взглянуть ближе? – Кас, протянул руку.
– Нет! – резко рявкнул даэв. – Смотри так. Из моих рук.
– Судя по ширине лезвия и его толщине, меч не стандартен. Спроси у Юснер, если меч делался под заказ, то она должна знать кому он принадлежал.
– Хорошо.
– Друг мой, с тобой всё в порядке? Ты сегодня какой-то возбуждённый.
– Всё в норме, Кас. Спасибо за совет. Мне нужно идти.
По дороге к Юснер, Коссут обдумывал то, что сейчас произошло в библиотеке. Почему он не захотел отдать осколок, почему протянутая рука его друга вызвала столько ужаса и страха? Почему он так привязался к этому осколку? Почему ни с кем не хочет его делить? Всё это ещё больше подогревало желание узнать о клинке больше.
– А Пандемониум всё тот же. – зазвучал голос в голове.
– Аги, ты где был?
– Спал. Я пока слаб и надолго моих сил не хватает.
– Спал? Слаб? Что ты вообще несёшь? И что значит «всё тот же»? Ты уже бывал в Пандемониуме?
– Да, много лет тому назад. Незабываемые были деньки. А куда мы идём?
– К Юснер.
– К этой выскочке? – взревел голос.
– Стоп! Ты знаешь Юснер?
– Ещё как знаю и она не должна меня видеть! Ни при каких обстоятельствах!
– Это ещё почему?
– Потому, что тогда мне конец! НАМ конец! Я только начал набирать былые силы! Я не позволю снова всё испортить!
– Да что ты несёшь? Юснер чудесный ремесленник, один из талантливейших, что я знаю. – Коссут остановился. – С чего ей всё портить? И вообще, что значит портить? О чём ты? И почему я остановился?
– Это я тебя остановил.
– Ты?
– Видишь ли, ночью я подкрепился. – ухмылялся голос. – Ты же видел того беднягу. Я становлюсь сильнее.
– Что? Ты убил того человека?
– Фактически это был ты, но это не важно. И кстати, боюсь, к Юснер ты сегодня не попадёшь…
Коссут чувствовал как его разум погружается во тьму, будто бесконечное падение в яму, из которой не выбраться. Он чувствовал как его телом управляет кто-то другой. Тьма сгущалась и даэв потерял сознание.
***
Это был длинный сон. Кошмар. Где он убивал людей, отнимая их души и упиваясь их кровью. Полностью осознавать реальность Коссут начал уже дома. Его одежда была вся в крови, хотя ран нигде не было видно. На старом деревянном столе перед ним лежали шесть обломков клинка и внушительного вида рукоять.
– Эй, Коссут. Я устал и вот-вот усну. Будь добр, соедини осколки и покорми меня.
– Убийца! Что ты наделал!?
– Не кричи. Разве ты не чувствуешь как тебя к ним тянет, разве не чувствуешь в них силу?
– Аги, ты монстр! Я никогда не стану этого делать! Никогда не стану убивать для тебя!
– Да? Что-то я не помню такого упрямства, когда ты убивал последнюю дюжину.
– Это был ты! – хватаясь за голову, кричал даэв.
– Я не безгрешен, но чужого мне не надо. Не списывай на меня своих грехов. Тем мечом управлял ты и, бьюсь об заклад, тебя это нравилось.
– Это был не сон? Я действительно убил тех людей?
– Убил? Не смей называть такую искусную работу убийством! Это было великолепно! Я давно не чувствовал такого азарта! Ах, как били брызги их крови! Как отлетали конечности! Ты просто Чудо, Коссут!
– Заткнись!
– Признайся, тебе и самому понравилось! Жить не по правилам! О, этот кровавый вкус свободы! Признайся, Коссут, тебе понравилось? Ты не как тот жалкий шиго, у которого я лежал без дела, ржавея и задыхаясь! Проклятый Смиронг! Он выкрал меня у другого даэва, словно безделицу! Будь проклят Смиронг! Это были самые гнусные времена моего существования! Но ты не он. И не предатель Итар! Ты лучше! Сильнее! В тебе всегда жила жажда крови. Какого тебе теперь, когда ты дал волю своему настоящему «Я»?
– Мне…
– Громче! Нет нужды скрывать это!
– МНЕ ПОНРАВИЛОСЬ! Каждый взмах!
– Да! А теперь соедини моё тело! Тебе нужны силы, чтобы получить последнюю часть! Сделай то, что должен.
***
Юснер ещё находилась в храме ремесленников. Огонь в оружейной печи спокойно играл тенями на стенах. Томно потрескивали угольки. События последних трёх недель не давали ей покоя. Где-то в глубине сердца она знала, что происходит, но признаться себе отчего-то не могла. Юснер прошла в глубину комнаты и достала клинок, один из тех, что скоро отправится с каким-нибудь аканом на освоение новых земель.
– Ты уже тут? – заметив на стене тень, тревожно спросила оруженйница. – Не думала, что ты явишься так скоро. Ты ведь за гардой пришёл? Верно Агрифа?
Юснер резко развернулась, выставляя лезвие меча вперёд. В один прыжок подскочил к ней Коссут и наотмашь ударил своим тяжёлым клинком. По всей комнате раздался лёгкий звон. Меч в руках оружейницы, рассыпаясь, отразился в блеске огня. Кровь хлынувшая из шеи, бордовыми струями ударила в печь. Угли зашипели. И в тот миг, когда последние отблески огня покидали комнату, на ещё взмывающей вверх отсечённой голове Юснер, Коссут увидел глаза полные застывшего в них страха, в которых отражалась маска убийцы. Одним резким движением он насадил голову на лезвие, и придвинул к себе. В волосах словно гребень торчала небольшая плоская гарда. Убийца рывком вытащил её и, скинув голову с клинка, прицепил гарду к рукояти.
Меч засветился красноватым огнём и стал менять форму. Рукоять стала заметно тоньше и длиннее. Гарда приняла образ двурогого нароста. Один из рогов был длинным и острым, второй короче и затуплен на конце. Оба они обрамляли прозрачную сферу, в которой игриво плескалась кровь, уходя сотнями тонких капилляров в длинное прозрачное, словно лёд, широкое лезвие с слегка загнутым концом.
– Наконец-то я вернулся! – прокричал голос в голове Коссута. – Владей мной, но не забывай, что я твой Владыка.
– Смиренно повинуюсь, Владыка Агрифа.
– Что-то покорности я в тебе не чувствую.
– Я буду служить Вам, покуда дух мой не вернётся в течение эфира. – на мгновенье Коссут вспомнил предсмертный взгляд Юснер. – Но знай, что придёт день, когда я подчиню тебя себе.
– Хм. Что ж, это будет любопытно. Такого со мной ещё не было.
– У меня к тебе столько вопросов.
– Со временем ты получишь на них ответы. А сейчас, пока не переродилась Юснер, нужно уходить.
– Согласен. – выбегая из кузницы рявкнул Коссут.
– Стража! – раздался голос Агрифы.
Но Коссут уже всё видел. Необычайная сила несла его тело по направлению к патрульному, рядом с которым шёл Исполнитель Храма правосудия. Два хлёстких удара и меч, всасывая кровь, рассёк патрульного на части. Ещё удар и голова исполнителя послушно улетела в сторону.
– Сомнения? Откуда? Ты что знал этого бедолагу?
– Да. Это был Рикон. Мой друг.
– Хахахахаха. Вот это насмешил! – не успокаивался Агрифа, а затем, сделав голос серьёзным, добавил – Хорошо, что мы носим маску. Запомни, теперь только я твой друг, отныне ты можешь доверять только мне.
– Будто у меня есть выбор… – прошипел Коссут и скрылся из Пандемониума.
***
Около Кибелиска почти никого не было, когда из светящихся искр, возникло тело даэва. Это была Юснер. Появившись, она упала на колени, заплакала и прошептала: «Смилуйтесь боги, что же нас ждёт…»

Спасибо что прочитали. С уважульками ~EVH~.
©2015

Спойлер: info

Костюм легиона / бонусы
VanHeseldorf - Асмо-Гардарика

 

Виновна!​

С благодарностью Lafdre! ​

Спойлер: Виновна!

Наступает ночь и ты вновь погружаешься в трясину. Тьма давит на тебя, шепчет, терзает и насмехается. Песчинками падают видения прошлого. И горячим шепотом звучит приговор: Виновна!
Шепот окружает, топит, рвет душу. Видения бередят давно зажитые раны. Боль и отчаянье охватывают сердце. Ты все глубже погружаешься в кошмар. Все громче звучит роковое: Виновна! С каждой ночью ты все больше теряешь себя в этой беспросветной тьме отчаянья и вины. А наутро ничего не помнишь. И только отголосок тоски звучит днем в истерзанной душе. Твои глаза давно перестали улыбаться. Голос обрел какую-то глухость и все больше в нем звучат ноты безысходности. Днем ты еще живешь, но все больше начинаешь походить на тень себя! Каждую ночь, засыпая, ты все больше теряешь себя настоящую. Готовую придти на помощь, пожертвовать многим. Теряешь себя любознательную и смешную, добрую и заботливую. Скоро утратишь веру в чудо и в себя!
Ночь завладела твоим духом. Тьма просачивается во все уголки сознания.
Видения страшнее. И вина больше! Шепот все громче! Виновна! Виновна! Виновна! Слова падают камнями в душу. Все тяжелее груз вины!
Вот ты видишь сестру. Она такая добрая, красивая, веселая! И она пропала! Из-за тебя! Виновна!
Вот Дисмей. Он так любил твою сестру! Он заменил тебе отца и брата! И он уходит в портал из которого не вернулся! Из-за тебя! Виновна! Виновна!
Вот Аскабар! Любимый муж! И он уходит на битву из-за тебя! Виновна! Виновна! Виновна!
Видения сменяют друг друга, смешиваются, меняются. Обвиняют! И ты уже не помнишь, что Дисмей уходит в портал по приказу Бога! Не помнишь, что Аскабар вернулся к тебе спустя много лет. Ты только помнишь, что ослушалась сестру и она пропала. Виновна! Виновна!
Вина отравляет все. Тьма проникает во все уголочки памяти. Все чувства подчинены вине. Ты виновна! Все глубже погружаешься в трясину!
Вот ты видишь Демия! Он огненным факелом устремляется в небо! А ты жива! Виновна! Виновна! Виновна!
Вот видишь того стража, которого отказались взять в легион из-за тебя! Виновна! Виновна!
Вот Бритра наступает и крушит земли Тиамаранты! Виновна ли ты? Виновна!
Сон перестает быть отдыхом. Вина съедает тебя все больше! Где-то упало дерево и в этом тоже виновна ты!
Вина мешает тебе дышать! Воздух с трудом проникает в грудь. Боль и вина. Тьма и отчаянье! Тебе нет прощения! Нет спасения! Ты — виновна!
- Бедная! — Юстиэль гладит мокрую щеку целительницы. — Сколько боли!
Богиня проводит рукой над телом Китнес и в ее руках возникает осколок стигмы.
- Такая маленькая и столько боли! — Юстиэль рассматривает стигму, а затем решительно убирает ее. — Она снова появилась. Бритра запустил фальшивую стигму. Это неспроста!
- Спи, моя храбрая целительница! Мы еще повоюем!
Юстиэль улыбается Аскабару и исчезает.
- Иногда я жалею, что ты целительница!— Аскабар вздохнул и заботливо поправил сбившееся одеяло.
А Китнес впервые за долгое время спала без сновидений. И без вины!

Спойлер

Альтаграсия Гардарика Элиос

 

Рыжий

Спойлер

Звяк-звяк-звяк. Тонко тренькали стальные шпоры на кожаных сапогах. Даэв, закутанный в тяжёлый плащ с капюшоном, остановился напротив таверны. Погода выдалась крайне ветреной и снежной. Как и всегда в Белуслане.
Северянин стряхнул с плеч налипшие снежинки и переступил порог. Царившее внутри тепло приятно коснулось замёрзшего лица. Недолго думая, наш герой выбрал столик поближе к полыхавшему жаром камину. Впереди предстояла дальняя дорога, и крылатому хотелось согреться.
- Дядя даэв!!! – одёрнутый пронзительным радостным воплем, путник возвёл очи горе. Ему принесли большой кубок вина, краюху хлеба и тарелку с дымящимся мясом. Балаурски хотелось есть. Мужчина раздражённо дёрнул плечом и, отломив себе горбушку, принялся торопливо выгрызать мякиш. Желудок отозвался благодарным журчанием.
- О! Смотри, - запищало совсем рядом. Голодный даэв физически ощутил на себе пару взглядов, горящих неподдельным восторгом. Он запоздало пожалел о том, что, садясь на скамью, не поправил плащ. Теперь ножны, в которых покоился один из кинжалов, оказались на виду. Двое детей лет семи-восьми – мальчик и девочка – изучали оружие голодными взглядами.
- Дайте пожрать спокойно, кровососы малолетние, - хрипло и зло буркнул северянин, отряхивая с груди крошки. И дети затихли. Прижимаясь друг к другу, они бочком скользнули мимо стола, за которым сидел «дядя даэв», и как-то незаметно очутились на высокой скамейке напротив него. Сделав пару больших глотков из кубка, мужчина обратил на них внимание. Так и не снявший капюшона, он склонил голову вбок и пристально посмотрел на детей перед собой.
- Валите к матери, пока я вам хвосты не оторвал, - насмешливо фыркнул северянин.
- Мы хотим сказку, - отважно вякнул мальчик и крепко стиснул ладонь сестры, которая смотрела на незнакомца с опаской.
- О, Айон… - взмолился даэв и воткнул вилку в розоватый кусок ароматного мяса в своей тарелке. В местах проколов показались капельки алого сока. С кровью. Как он и любил. За такие старания, которые каждый раз проявляла владелица заведения, гость был вежлив с её отпрысками. Ну, по крайней мере так ему казалось.
- Я не жнаю шкажок, - жуя, ответил мужчина и махнул рукой в сторону детворы, будто сгоняя надоедливых птенцов. – Только страшилки, - уже более внятно закончил он, когда проглотил мясо. В силу наступающей сытости и одурения от креплёного вина изобразить зловещий тон не получилось. Но даже невзирая на это, детские глаза приобрели округлую форму монет, а тонкие коготки сильнее вцепились в потрёпанные рукава друг друга. И столько немого восхищения было в отважной малышне, что даэв сдался.
- Хорофо, - вздохнул он, когда зацепил ещё кусок мяса и отправил его в рот. – Одну шкажку.
Девочка хихикнула. Манера незнакомца говорить с набитым ртом показалась ей очень смешной. Глаза мужчины в тени капюшона вспыхнули алым. Он бросил вилку на стол и выдернул из ножен на бедре кинжал. Изящный и почти невесомый, он удобно лёг в ладонь и пронзил толстый кусок мяса, оставшийся в тарелке. Рукоять венчалась небольшим прозрачно-зелёным камнем, а чуть изогнутое лезвие бороздили причудливые руны. Детский смех прервался испуганным вздохом, и незнакомец довольно ухмыльнулся.
- Он бежал со всех ног, не разбирая дороги, увязал в снегу по колено, спотыкался и падал, - голос даэва, дополненный мерным потрескиванием дров в камине, поплыл по воздуху. Отсветы огня играли на красивой рукояти воткнутого в мясо кинжала.
Дети, слушавшие путника, затаили дыхание. Тёмные обшарпанные своды таверны сменились на кусачую белусланскую метель и сугробы. Беглец обеими руками прижимал к груди небольшой плоский свёрток. Тонкие, лишённые когтей пальцы онемели от холода, как и его ноги, обутые в слишком лёгкие для таких условий сапоги. Глаза слезились, но элиец прокладывал путь сквозь сугробы. Спрятанный под толстым слоем снега лёд сыграл злую шутку. Падая, белокрылый инстинктивно выставил вперёд обе руки. Драгоценная ноша, завёрнутая в мягкую тряпицу, нырнула в сугроб неподалёку от вора.
Уже не обращая внимания на холод, юноша сел в снегу и принялся судорожно шарить руками около себя. Невесомая белая крупа обжигала кожу, непривычную к такому. Но растрескавшиеся от мороза губы упрямо шептали: «Где же… ну где ты?..» Ветер протяжно завыл, ударил в спину и швырнул охапкой колючих льдинок. Белокрылый уже был готов отчаяться, и тут задубевшие пальцы нащупали искомое. Элиец едва не рассмеялся от счастья, когда выдернул из-под снега небольшой плоский предмет. Тусклый свет, лившийся с серого неба, заиграл на идеально ровных хрустальных гранях линзы.
Он торопливо завернул своё сокровище обратно в платок и поднялся на негнущиеся ноги. Следовало как можно скорее отыскать разлом в Элиос. Но не тут-то было! Очередной вдох оборвался резкой болью. Белокрылый сдавленно охнул и опустил взгляд. Из его груди показался изогнутый кончик лезвия. На плечо легла когтистая рука.
- Этой вещице место в Асмодее, - прошипел в самое ухо незнакомый голос. Порченный акцентом балаурский язык был понятен элийцу. Возникший позади него северянин медленно вытянул кинжал и снова резко вогнал его в спину несостоявшемуся вору. Тот кашлянул кровью, чувствуя, как подгибаются колени, а в глазах темнеет. Убийца перехватил свёрток из слабеющих рук и толкнул незваного гостя между лопаток, где на куртке расползались алые пятна. Белокрылый рухнул в сугроб.
- Аааа!!! – картинка заснеженных просторов и умирающего элийца рассыпалась вдребезги, поддавшись громкому девчачьему визгу. Сказочник в тот момент протягивал ладонь так, словно держал на ней ту самую линзу. Его рассказ оборвался, а рука сжалась в кулак. Мужчина поджал губы и вздохнул с толикой разочарования. Иллюзорная тяжесть драгоценного предмета растворилась без следа.
- Говорил же, - даэв пожал плечами и подвинул себе тарелку с остывшим мясом, выдернув из него кинжал. Оружие легло на стол, тускло поблёскивая.
- А что было потом?! – неожиданно в повисшей тишине прозвучал вопрос мальчика. Северянин едва не подавился своим ужином. Вздрагивая от кашля, он похлопал себя по груди и снова потянулся к вину, чтобы запить вставший поперёк горла кусок. Сестрёнка сорванца явно не разделяла его энтузиазма и притихла, ткнувшись в плечо брата.
- С тех пор миновало несколько лет. Линза бесследно исчезла, - даэв возобновил свой рассказ, когда прокашлялся. Терпкое вино щипало горло и добавляло тону лёгкую хрипотцу. – Маяк на замёрзшем озере Амснира стоял бесполезной башней. А путь ко дворцу Аллукины замело глубоким снегом. Представляете, сколько сокровищ скопили сирены, пока их никто не беспокоил?..
Дети переглянулись и отрицательно замотали головами. Им было и страшно, и интересно. История лилась дальше, рисуя в живом воображении разноцветные кораллы и раковины дворца морских обитательниц. В гротах располагались неподъёмные сундуки золота и драгоценных камней. Но путь туда был закрыт всем. Всем, кроме обладателя хрустальной линзы. Только путеводный свет маяка мог пробить дорожку сквозь вечный белусланский буран.
Жизнь шла своим чередом. Привыкшие к холоду асмодиане основали небольшое поселение в скалах над заледеневшим озером. Деревня беженцев – так назвали маленький лагерь за то, что в него стекались нищие, лишённые крова или разорившиеся авантюристы. Несколько потёртых от времени шатров тесно прижимались друг к другу, а в центре посёлка постоянно поддерживался большой костёр. На нём готовили пищу, рядом с ним грелись после кратких вылазок в лес и на поверхность озера.
Даже властям Пандемониума не давала покоя пропавшая без вести реликвия. И однажды было решено снарядить на поиски целый отряд даэвов. Но словно злой дух оберегал тайну линзы – крылатые бойцы вернулись не солоно хлебавши. Злые и усталые, они рассказывали о сутках блуждания по Амсниру, о стычках с враждебной нежитью близ маяка. Но не было ни единого упоминания об искомом сокровище. Только один из отряда – капитан по имени Слейпнир, бредя из-за вспыхнувшей горячки, твердил о каком-то «хранителе», не позволившем забрать хрустальную линзу. Дескать, завёлся в Асмодее предатель, который сговорился с проклятыми сиренами и теперь бережёт их покой. Его товарищи смеялись и отшучивались, мол не стоило брезговать шлемом, тогда бы и голова, и разум были бы целее.
Так прошло ещё несколько лет. Слейпнир снова решил вернуться в белусланскую деревню. Бесплодные попытки доказать существование злого духа в конец испортили капитану репутацию, и всего один даэв захотел отправиться вместе с ним забытый Богами лагерь. Подающий надежды офицер 2-го ранга, следопыт по имени Корунд.
Посёлок встретил двоих северян завыванием вечного ветра и громким треском дров в костре.
- Рыжий, она в тебе сейчас дыру прожжёт, - усмехнулся Слейпнир и протянул замёрзшие руки к огню. Они с напарником только вернулись из очередной вылазки в лес, где помимо огринтов повстречали парочку элийцев.
- А? – отозвался Корунд, стягивая с головы присыпанный снегом капюшон. В отличие от капитана-мага, ему в схватке пришлось подходить к врагу в упор, так что кожаный доспех был залит кровью. Ветер забрался в его рыжую шевелюру и скользнул по гриве такого же цвета. В серых глазах убийцы мелькнуло искреннее недоумение.
- Ты о ком? – переспросил он и принялся расшнуровывать свой дублет. На согретую теплом костра землю полетели сначала загрубевшие от холода перчатки, а затем и сама кожаная кираса. Оставшись в рубашке, следопыт блаженно потянулся и повёл плечами. Разминка с элийцами была хорошей, но отзывалась ноющей болью в повреждённых мышцах.
- Да вон, - ответил Слейпнир и кивнул в сторону молоденькой асмодианки у соседнего шатра. – Ничего так мордашка, симпатичная.
Светловолосая девушка торопливо отвела взгляд. Старательно зашуршала жёсткая щётка, счищая грязь с чьей-то потрёпанной куртки. «Не смотри туда, дурёха! – к блондинке склонилась дряхлая старуха. - Они даэвы, офицеры. А ты дочь поварихи. И крыльев тебе не видать, как своих ушей». Седовласая дополнила слова размашистой оплеухой и заковыляла прочь.
Корунд, наблюдавший эту картину, едва уловимо улыбнулся и поднял с земли части своего доспеха.
- Далеко намылился? – недоуменно поинтересовался Слейпнир, совершенно не собираясь уходить от огня, дарившего тепло. Невзирая на статус даэва, ему было не так просто подойти и завязать разговор с приглянувшейся девицей.
- Пойду познакомлюсь, - отозвался Рыжий, и его незаметная улыбка обратилась нахальным оскалом. Сжавшаяся под грубым пологом девушка и впрямь была весьма недурна собой, как показалась убийце.
- Ирау, - мужчина поздоровался первым. Белокурая незнакомка вздрогнула от неожиданности. Она сильнее вцепилась в свою щётку и принялась водить ею по куртке с удвоенным энтузиазмом. Шурх-шурх-шурх. Корунд бросил свой покрытый засохшей кровью доспех рядом с девушкой и поставил ногу на бревно, отделявшее его от блондинки.
- Здравствуй… те, - робко пролепетала та, ощущая на себе пронзительный взгляд убийцы. А тот ухмыльнулся и чуть склонился, облокотившись на ногу и разглядывая скромницу.
– Меня зовут Линара. Если вам что-то нужно, обращайтесь. – скороговоркой выдохнула девушка.
- Нужно. – Рыжий уставился в зелёные глаза светловолосой Линары, которые та была уже не в силах отвести. Мысленно проклиная себя, девушка буквально впала в ступор, загипнотизированная взглядом бессмертного.
- Кто бы мне доспех почистил… и сапоги, - проворковал убийца, - уж я в долгу не останусь, Линара.
- К-конечно. Сейчас, - закивала блондинка и торопливо отложила в сторону куртку. Как оказалось, в шатре у девушки было полно разных щёток и мазей, спасающих прочность и целостность доспехов, жизненно необходимых при вечном морозе. Вооружённая умасленной щёткой и кусочком ткани, Линара подползла к следопыту поближе.
Мягкая материя коснулась мыска сапога, очень удачно поставленного на бревно. Она стёрла несколько сухих пятен, и ей на смену пришла щётка. Девушка аккуратно почистила сапог, обогнув и не задев острую стальную шпору, и Корунд поменял ноги местами. При этом северянин повернул голову вбок, чтобы взглядом отыскать Слейпнира. Тот поджал губы, видя победоносное выражение на физиономии Рыжего, и отвернулся к огню.
Темнело. Пока Линара закончила с чисткой доспеха убийцы, вечер уступил свои права ранней ночи. Рыжий даэв уже насмотрелся на работу девушки, потому предпочёл вернуться к костру и своему насупившемуся напарнику.
- Да говорю же тебе, - убийца, взбодрившийся после нескольких глотков из небольшой фляги, оживлённо размахивал руками. – Сгинула эта линза, так что теперь невозможно найти путь во дворец сирен.
- Эх… - вздохнул Слейпнир и протянул руку, выхватив фляжку у Корунда. Тоскливо взболтал содержимое и сделал глоток. Помолчав немного, мужчина продолжил: – А я слышал, озеро вымерзло настолько, что ветер выгрыз под ним целый ледяной лабиринт пещер.
Рыжий громко фыркнул, но его напарник вскинул руку, пресекая обличительную тираду. Тогда следопыт пожал плечами и вернул себе флягу.
- Так вот в одной из них, по слухам, предатель прячет линзу. – невозмутимо закончил Слейпнир.
- Эээ… что-что? Предатель? Линзу прячут мёртвые пираты, это даже вон, она знает. - Корунд расплылся в кривой улыбке и кивнул в сторону Линары, которая мялась совсем рядом, но не решалась вмешаться в разговор двоих даэвов. «Пещеры под озером?.. Впервые слышу о таком, а вдруг правда?» - она впитывала информацию как губка, стискивая почищенный доспех следопыта.
А тот тем временем протянул руку, тыльной стороной ладони касаясь лба напарника.
- Это я тут без брони щеголяю весь вечер, - наигранно-укоризненным голосом заявил Корунд, косясь в сторону Линары. - А бредишь почему-то ты.
- Простите, господин. Уже всё готово, - девушка торопливо шагнула к огню и протянула кирасу Рыжему. Следопыт тотчас встал с полена, на котором сидел. Выпитый из фляги алкоголь ударил в голову, добавив взгляду озорных огоньков.
- Спасибо, - мягко улыбнулся Корунд и, бросив флягу Слейпниру, принял врученный ему доспех. – Пойдём, я провожу тебя до твоего шатра.
Кираса легла на бревно, где секундами ранее сидел убийца, а сам он очутился рядом с Линарой, одной рукой невесомо обвив её талию. Огонь отразился в лукавых глазах следопыта, когда девушка смущённо прикусила губу и зябко обхватила себя руками, растирая плечи. Она не возразила, позволяя Корунду увести себя от костра к палаткам. Ладонь даэва с талии переместилась на плечо белокурой смертной, объятия стали уже более ощутимы.
- Холодно? – спросил Рыжий, когда они остановились у задёрнутого на ночь полога шатра. Линару била мелкая дрожь. Девушка не знала, куда деть взгляд, потому продолжала смотреть вниз и сжимать рукава своей куртки. – Хочешь, согрею?..
Последний вопрос убийца задал тихим мурлычущим тоном и мягко развернул девушку к себе. Когтистая рука ухватила блондинку за подбородок и приподняла лицо. Не встретивший сопротивления Корунд наклонился, целуя Линару в губы. Они были сухими и обветренными, но горячими. Следопыту, одуревшему от бесконечных скитаний по вечной мерзлоте, это и было нужно. Полный зависти, осуждения и ревности взгляд Слейпнира вцепился в обнявшуюся парочку, которая скрылась за пологом шатра.
- Фу! Целовать девчонку! Фууууу!!! – притихший мальчонка скривил мордашку и прервал рассказчика. Мужчина глухо рассмеялся. Вина в кубке осталось совсем немного, как и хлеба на тарелке. Девочка ущипнула брата за бок, чтобы тот прекратил паясничать.
- Опять ты тут свои байки травишь, шельмец? – вмешалась в разговор внезапно возникшая хозяйка таверны. Сердито хмурясь, женщина собрала на поднос пустую посуду со стола и сурово глянула сначала на детей, а потом на прерванного рассказчика.
- Ну, и кто там с кем целовался в этот раз, м? - удерживая наполненный поднос правой рукой, она упёрла левую в бок и смерила гостя пристальным взглядом.
- Да бросьте, добрая госпожа, - елейно пробормотал даэв и вальяжно откинулся на спинку скамьи. - Они просто обнялись и уснули вместе, чтобы согреться, разумеется, – мужчина умолк и глянул на сердитую мать из-под капюшона. – Принесите мне ещё вина, пожалуйста?
- У-у-у, старый лис, смотри мне, - мать шутливо погрозила кулаком и ухватила поднос уже обеими руками, удаляясь прочь. Иногда этот странный даэв перегибал палку, но зачастую он был чуть ли не единственным, способным унять её неугомонных детей.
- В самом деле под Амсниром есть пещеры? – заговорщическим шёпотом спросила девочка, когда её мать ушла достаточно далеко. На кукольном личике появилась недетская хмурость.
- Ну… - многозначительно протянул даэв и умолк. – Я не знаю. Если и есть, то их уже завалило льдом. Как бы то ни было… на утро Линара проснулась первой. Подвыпивший накануне Корунд спал так, что его не смог бы поднять даже целый отряд элийцев во главе с Гелионом.
Одевшись, девушка выбралась из палатки и, морщась от боли, принялась торопливо расчёсывать спутавшиеся пряди длинных волос. Всё уходило на второй план при одной только мысли о возможности найти легендарную хрустальную линзу. Быть может, тогда нищенку наконец-то заметят и одарят бессмертием.
Она выскользнула из лагеря, лёгкой ланью пробежала мимо кибелиска. Это устройство всегда пугало Линару. Эдакая ловушка для душ, не дающая воинам уйти на покой. Беглянка не обладала даэвскими крыльями, поэтому спуск с высокого откоса для неё оказался довольно сложной задачей.
- Мама-а-а! – взвизгнула девушка и, зажмурившись, плюхнулась на пятую точку. Склон подхватил худенькое тело и в стремительном скольжении стал увлекать вниз. Крик новоиспечённой авантюристки быстро оборвался: в рот набилось столько снега, что заслезились глаза.
Благодаря сугробам, приземление вышло довольно мягким. Линара поднялась на ноги и торопливо отряхнулась. Не хватало ещё промокнуть и замёрзнуть раньше времени. Девушка посмотрела назад и подняла голову, глядя в точку, откуда скатилась вниз. Обратная дорога будет намного длиннее… и опаснее. Но мечта придавала упрямице сил. Утопая в снегу, Линара побрела по замёрзшей поверхности озера. Девушка старательно шаркала ногами. Если подо льдом есть пещеры, она их отыщет.
Трудно сказать, сколько прошло времени от начала её путешествия, но картинка мира слилась в сплошное белёсое полотно. Ноги отказывались идти дальше, каждый новый шаг давался всё тяжелее. Девушка перестала чувствовать руки, а собственное лицо, казалось, покрылось колючей ледяной коркой.
И вдруг стало тепло. Линара услышала дивную песню, и сквозь начинавшуюся бурю ей привиделись золотые чешуйки возникшей из ниоткуда сирены. Она протянула перепончатые ладони и ласково огладила лицо девушки. «Спи, моя милая. Сейчас ты согреешься».
Беглянка закрыла глаза, перестав чувствовать обжигающий холод. Она будто куда-то летела, воспарив в невесомости. Исчезли все ощущения, кроме беспричинной эйфории, растянувшей губы в нелепой улыбке. Хруст льда под ногами Линара уже не услышала. Девушка очнулась, когда в её запястье вцепилась чья-то рука. Острые когти царапнули кожу.
- Линара!!! – сквозь вой ветра проорал Слейпнир. Даэв распластался по льду и на весу удерживал беглянку, провалившуюся под лёд. Там внизу открывалась глубокая пропасть, освещённая острыми прозрачными гранями.
- Вы?.. – заторможено спросила девушка, хлопая глазами. Внизу была пустота. Линара поняла, что жива лишь благодаря поймавшему её за руку мужчине.
- Держись, - прохрипел даэв, щуря глаза. Ветер с удвоенной силой принялся забрасывать Слейпнира колючей снежной крошкой. Стоило мужчине протянуть к Линаре вторую руку, лёд под ним громко хрустнул и вздрогнул, в разные стороны побежали глубокие трещины.
Пара вдохов оборвалась внезапным падением вниз. Линара взвизгнула и широко распахнула глаза. «Вот и всё», - подумала девушка, мысленно простившись с жизнью. Как вдруг пара чёрных крыльев заслонила собой тусклый свет, шедший из провала. Кончики перьев чиркнули по стенкам пещеры, и падение замедлилось. Но в ледяной трубе было слишком тесно для полёта, и Слейпнир не сумел сделать даже пары нормальных взмахов.
- Аргх, - мужчина плюхнулся на спину, а до смерти перепуганная девица оказалась на нём.
- Господин даэв, - ледяные ладони коснулись щёк притихшего асмодианина. Слейпнир молчал, силясь открыть глаза. Во рту был металлический привкус, а каждый вдох отзывался колющей болью в груди.
- Меня зовут Слейпнир, - наконец, ожил он и открыл глаза. В этот миг на него со всей силой навалилась боль от переломанных крыльев, насаженных на острые сосульки, тут и там торчавшие на дне пещеры. – Ох, Создатель…
Мужчина зажмурился, и воздух вспыхнул серебристо-золотой пыльцой. Повреждённые крылья исчезли, оставив после себя слабость и отголоски боли. Рядом закружилась пара чёрных перьев. Линара проследила взглядом их невесомый танец, поймала одно ладонью и спрятала в карман куртки. А затем девушка неловко встала на ноги.
- Можете встать? - она протянула даэву руки, чем вызвала у того усмешку. Он скорее уронит хрупкое создание обратно на лёд, чем сможет подняться на ноги с её помощью. Как бы то ни было, спустя несколько мгновений Слейпнир стоял рядом с Линарой.
Они принялись осматриваться по сторонам. Своды пещеры, куда попали невольные авантюристы, были угловатыми, словно вырубленными чьей-то рукой… или лезвием. Даэв первым ступил вглубь пещеры. Отражение в десятке зеркальных льдинок вторило его шагам.
- Я же говорил, - победно улыбнулся Слейпнир и ухватил руку замершей Линары, увлекая ту за собой. - Это тайник под озером. Идём, мы отыщем линзу.
Девушка кивнула. Всё происходящее казалось частью сна: весь этот острый лёд вокруг, полированные прозрачные и зеркальные грани сосулек, эхо шагов и тепло руки бессмертного, осторожно держащего тонкую девичью ладонь.
Так незваные гости миновали несколько узких поворотов, в некоторые приходилось протискиваться боком. Линара смотрела по сторонам, иногда не сдерживая восхищённых вздохов. Здесь из-за мешанины света и тени опостылевший лёд казался сказочно красивым.
- Смотри! - оклик Слейпнира вырвал девушку из молчаливого созерцания. Даэв отпустил её руку и торопливо шагнул к одной из стен довольно большого зала, куда они вошли. В нише, края которой были острыми, явно вырубленными чем-то посторонним, расположился небольшой ларец. Старая древесина давно растрескалась, а металлическая отделка почти раскрошилась от вечных морозов.
Линара закрыла губы обеими ладонями, чтобы не ахнуть вслух, когда в тусклом свете пещеры показалась искомая линза. Её грани были в сотни раз совершеннее всех кристаллов вокруг. Реликвия словно светилась изнутри мягким серебром, тёплым и притягательным. Слейпнир погладил вещицу и торопливо спрятал её под куртку. Сияя улыбкой, он оглянулся к замершей за его плечом девушке.
- Не терпится поскорее попасть на маяк, - торопливо пробормотал он, отстраняясь от сундука. – Мы станем первыми, кто за много лет… ай, чего время тянуть!
Мужчина оборвал самого себя и бегло осмотрелся по сторонам. Теперь предстояло выбраться из ледяного плена. Слейпнир, горевший нешуточным энтузиазмом, снова ухватил Линару за руку. Девушка сама не заметила, когда успела заразиться настроем своего спутника. На её лице расцвела широкая улыбка, пока они едва не бегом пробирались по извилистым коридорам.
Постепенно дорога начала уходить вверх. Чем круче становился подъём, тем больше проникало света. Здесь тоннель был гладким, его явно создала сама природа, а не рука чужака. Даже возникшая напротив пары авантюристов преграда в виде толстой ледяной корки не стала серьёзной проблемой. Переполнявшие Слейпнира эмоции в несколько раз увеличили силу его заклинаний.
Поддавшись рукам даэва, вспыхнувшим пламенем, лёд растаял. Маг пропустил Линару вперёд, помогая девушке забраться в созданный лаз, а затем последовал за ней. Холодный ветер поверхности тотчас набросился на появившиеся в его владениях источники желанного тепла.
- Кто бы не построил эти ходы, он явно всё просчитал, - пробормотала Линара. Меховой капюшон слетел на спину девушки, когда та подняла голову кверху, рассматривая высившийся совсем рядом маяк Амснира.
- Поспешим, - Слейпнир снова взял Линару за руку и направился к широким ступеням, засыпанным снегом. Спотыкаясь и едва не падая, его спутница с трудом поспевала за ним. Дыхание перехватило, а сердце подпрыгивало до самого горла. Девушка крепко держалась за руку даэва и чуть ли не летела за ним по ступеням. Вот она, та жизнь, о которой нищенка так мечтала! Приключения, ценное сокровище и кто-то сильный рядом…
Даже призраки маяка не пугали Линару. Полупрозрачные силуэты могучих когда-то воинов и магов провожали бегущую парочку безразличными взглядами. Платформа лифта доставила Слейпнира и Линару на самый верх маяка. Оттуда открывался захватывающий дух вид на замёрзшее озеро, а деревня беженцев была как на ладони.
- Вот оно, - даэв указал рукой на видневшиеся из-под снега механические детали. – Крепление для линзы. Считанные мгновения отделяют нас от… ммх…
Слейпнир осёкся и захрипел. Его спутница рывком повернулась от разглядывания снежных красот и громко испуганно вскрикнула. Рядом с магом стоял Корунд, крепко сжимающий рукоять кинжала, торчащего в загривке напарника.
- Прости, капитан, - фыркнул Рыжий и выдернул лезвие из раны. Оттуда обильно плеснуло кровью. Слейпнир отшатнулся и шокировано уставился на следопыта.
- Р… Рыжий... - только и выдохнул он, когда убийца выхватил из его слабеющих пальцев линзу.
- Сирены хорошо платят за свой покой, - чуть виновато улыбнулся Корунд и шагнул ближе к Слейпниру. - Очнувшись у кибелиска, ты ничего не вспомнишь.
Улыбка исчезла с лица Рыжего, сменяясь мрачной решимостью. Что было сил он толкнул мужчину в грудь. Тот неловко перевалился через перила маяка и с приглушённым криком полетел вниз. Вместо крыльев из пробитого загривка снова плеснуло кровью. Тёмные алые капли в полёте смешались со снежинками, окрасив их в свой цвет. Слейпнир бухнулся на землю и так остался лежать, устремив невидящий взгляд вверх, на маяк.
- А теперь ты, моя милая, - снова улыбнулся Корунд и подошёл к Линаре. Следопыт протянул руку и нежно погладил девушку по щеке. Потихоньку ласка переползла на тонкую шею и превратилась в колючую хватку когтей.
- Пожалуйста… - взмолилась Линара. Её губы задрожали, а по щекам пролегли мокрые дорожки. - Я же… я ведь не встану у кибелиска.
Рыжий недобро улыбнулся и толкнул девушку. Все её попытки ухватиться хоть за что-то оказались тщетными. Коготки царапнули обледеневший камень, и тонкий ломаный силуэт улетел вниз за Слейпниром.
- Ой, мамочка, - маленькая слушательница зажмурилась и крепко прижалась к брату.
- Тут и сказке конец, - невозмутимо продолжил рассказчик, допивая принесённый ему бокал вина. - Слушайтесь матушку, иначе злой хранитель хрустальной линзы придёт за вами.
Даэв оставил на столе горсть монет - оплату за ужин и поднялся со скамьи, захватив свой кинжал.
- А что случилось потом, с Корундом? - тихо спросил мальчик, глядя на мужчину исподлобья, как напуганный волчонок.
- Кто знает, - пожал плечами северянин. Его губы под капюшоном неуловимо улыбнулись. - Может ему надоело беречь покой сирен, и он занялся чем-то поинтереснее.
Даэв кивнул детям на прощание и торопливым шагом покинул таверну. Его путь лежал из крепости в деревню беженцев, а оттуда, по сугробам и наперерез ветру, на горный склон над замёрзшим озером Амснир. Там дожидался встречи отряд элийцев.
Белокрылые ощетинились оружием, стоило невидимке скинуть покров маскировки рядом с ними. Ветер ударил в лицо асмодианину и сорвал с головы капюшон. В тусклом свете звёзд показалась медно-рыжая шевелюра.
- Ну, принёс? - на ломанном балаурском осведомился один из теплолюбивых. Убийца оскалился и склонил голову вбок.
- За два лярда я сделаю так, что ваш отряд пройдёт сквозь буран ко дворцу Аллукины, - ответил Корунд и вытащил из-под плаща краешек округлого предмета, демонстрируя элийцам хрустальную грань.
- По рукам, - кивнул белокрылый и дал знак одному из своих. К следопыту перешла требуемая им сумма. - Но если вздумаешь обмануть…
- Пффф… - презрительным сопением Корунд оборвал начатую угрозу. - Только ещё одно условие, - лицо следопыта приобрело кровожадное выражение. - Прикончите побольше чешуйчатых тварей там. Надоели они мне.
И отступив на шаг, Рыжий снова стал бесшумным невидимкой.

(c) N0nameNPC

Спойлер

Гардарика, элиец, Юстиэль
Костюм легиона/250 бонусов

 

Ошибка.​

Спойлер

Вода была прохладной и прозрачной. Странным лиловым светом был заполнен тоннель, по которому плыли два даэва.
- Ой, смотри, кажется там земля, - сказала Глория, показывая на кусочек суши впереди.
- Хм, а я думал, что здесь ничего нет. Ведь цунами много веков назад затопил эту территорию и уничтожил три континента, - задумчиво ответил Шонис. - Ладно, поплыли, узнаем что там.
Ещё некоторое время молодые даэвы плыли молча, пока не добрались до берега.
Выбравшись на берег, они осмотрелись. С потолка пещеры свешивались огромные сталактиты. Все стены были в рисунках.
- Как интересно, - сказала удивленно Глория. - Смотри, здесь нарисованы ключевые моменты истории Атреи.
- Ух ты, и правда. Здесь история обеих рас: моей и твоей.
Молодые даэвы неспешным шагом пошли вдоль стен, изучая фрагменты истории.
- Ой, смотри, ведь это событие было недавно, - девушка удивленно и в то же время со страхом показала на рисунок. На нем было изображено подписание соглашения между двумя расами об объединении для борьбы против балауров.
- Но подожди, этого не может быть. Эти места затопило до подписания этого соглашения, и уровень воды только недавно начал опускаться и появился вход сюда, - Шонис не мог поверить своим глазам, глядя на рисунок.
Они пошли дальше, рассматривая стену, и вдруг остановились – прямо перед собой они увидели черное пятно, после которого не было ничего.
- Что это означает? – шепотом спросила Глория.
- Не знаю, - с не уверенностью в голосе ответил молодой даэв. – Но возможно что-то страшное. Я думаю, что…
Но Шонис не успел договорить - послышался гул и пещера содрогнулась. Прямо перед удивленными даэвами появилась трещина в камне, которая очень быстро увеличивалась. Уже через минуту перед ними был проход в другую пещеру, заполненную лиловым свечением. В ней в самом центре над постаментом висел прозрачный шар, который и излучал свечение.
- Подойдите, - пещеру наполнил мелодичный голос, который раздался из шара.
Даэвы переглянулись, но не сдвинулись с места.
- Подойдите. Не бойтесь, я вам не причиню вреда.
Шонис, пристально смотря на шар, спросил:
- Кто или что ты? – он смутно помнил, что где-то уже видел этот предмет, но не мог вспомнить где.
- А ты не догадываешься? Ведь я часто приходила в твои сны, звала тебя и вот – ты пришел.
- Ты являлась в моих снах? – удивленно и в то же время с долей узнавания спросил даэв. И вдруг его осенило.
- Ты реликвия Сиэли! Но как ты оказалась здесь?
- Все верно, - в мелодичном голосе послышалось удовольствие. – Когда Израфель захотел активировать меня – явился дух самой Сиэли. Она забрала и меня, и Израфеля с собой. Я затерялась в веках. Но недавно я смогла собрать энергию и материализовала себя в этой пещере. Здесь все было затоплено. Я потихоньку освобождала пространство вокруг себя – вода уходила. Ты ответил на мой зов и явился сюда. Наконец-то!
- Я? – Шонис был обескуражен. – Что ты от меня хочешь?
- Я хочу, чтобы ты спас богиню Сиэль! Хочу, чтобы ты изменил историю. Это давно было предсказано.
- Но нельзя менять прошлое! Иначе будущее тоже изменится, - Глория, молчавшая до сих пор, вышла вперед. Ее лицо от праведного гнева было очень красиво.
- Да как ты смеешь! – голос реликвии внезапно из мелодичного превратился в грозный. – Это было предсказано самим Айоном. Он дает шанс даэвам из будущего спасти богиню в прошлом. И поменять историю.
После этих слов в пещере наступила тишина. Девушка с парнем стояли и не могли ничего возразить на эти слова реликвии. И вдруг Глория вспомнила рисунок черного пятна, после которого ничего не было.
- А откуда взялись рисунки? – спросила она чуть слышным голосом.
- Какие рисунки? – с раздражением ответил голос.
- Все стены предыдущей пещеры изрисованы. Причем заметно, что там изображена история Атреи. И все заканчивается темным пятном, после которого ничего нет…
- Ха, это наверно, даэвы, которые здесь жили раньше, решили пошутить. Это не может быть история Атреи, после затопления здесь ни одной живой души не было. Поэтому все, что там нарисовано – всего лишь чьи-то фантазии, которые сохранились через столько веков, - голос реликвии звучал очень уверенно. – Ну, так что, ты идешь, Шонис?
Когда прозвучало его имя, молодой даэв вздрогнул. Он огляделся по сторонам, потом шагнул к Глории, взял ее за руку и твердым голосом сказал:
- Глория права. Нельзя менять историю, как бы мне этого не хотелось. Я не знаю, что за предсказание в отношении меня, но я никуда не пойду, - они повернулись и пошли к выходу. Девушка последний раз бросила взгляд на реликвию, которая вдруг поменяла цвет.
- Ах ты… - голос реликвии был взбешен. – Как ты смеешь поворачиваться ко мне спиной! Не смей уходить!
Внезапно проход, через который даэвы попали в эту пещеру, исчез. Воздух вокруг них стал сгущаться.
- Что ты делаешь? – со страхом в голосе спросила Глория.
- Раз он не хочет по своему желанию идти спасать богиню – я отправлю его в прошлое без его желания.
- Не надо! – крикнул Шонис.
Но было уже поздно. Воздух вокруг парня и девушки сгустился до такой степени, что образовался светящийся кокон, который начал крутиться с невероятной скоростью. И вдруг остановился и рассыпался в искрах.
- Спаси богиню, - были последние слова реликвии. Она погасла, и пещера погрузилась во тьму.

***​

Они падали через пространство и время. Шонис старался не выпустить руку Глории, но не смог удержать ее, когда какая-то сила разлучила их в этом водовороте. А уже через секунду он ощутил, что стоит на твердой земле. Он оглянулся.
Молодой даэв стоял перед эфирным щитом, который воздвигли двенадцать Служителей Вечности. С одной стороны щита стояли балауры, напротив них – небесные владыки. Появление Шониса никто не заметил: либо он был невидим, либо на него просто не обратили внимания. Глории негде не было видно.
Внезапно двое отделились от группы Служителей Вечности, вышли вперед и начали снимать защитный барьер. Шонис вспомнил историю и понял, что перед ним Сиэль и Израфель. Они начали переговоры с балаурами. Молодой даэв хотел подойти к богине и предупредить ее, как ему велела реликвия, но что-то его остановило. Он увидел, что тот, кто вел переговоры, на мгновенье вынул свой меч из ножен.
«Это Бритра», - подумал парень.
Затем все произошло очень быстро. Один из Служителей Вечности – Асфель, вылетел вперед и своей мощью убил Бритру. И тогда один из лордов балауров – Фрегион - обратил свою ярость против Башни Вечности. Шонис увидел исторический момент, когда Башня пала, и Атрея начала разрушаться.
Фрегион размахивал свои мечом во все стороны. Даэвы, что пришли на перемирие вместе со Служителями Вечности, умирали под взмахами его меча. И внезапно, вспышка света прямо перед Фрегионом – в воздухе возникла Глория. Шонис увидел испуганное лицо девушки.
- Нет! Глория! – молодой даэв побежал к ней.
И в тот же миг очередной взмах меча. И ее не стало. Тело растворилось в потоке эфира.
- Нет!!! – Шонис упал на колени, горе переполняло его, он не мог поверить, что Глории больше нет.
Сквозь туман, который застилал ему глаза, он увидел, что его крик отвлек Сиэль от создания защитного барьера. Она обернулась к нему. И в тот момент меч Фрегиона поразил ее. Богиня повернулась в замешательстве к Фрегиону:
- Ты не представляешь, что наделал… - и так же, как Глория, растворилась в эфире.
Шонис хотел подняться с земли, но вокруг него сгустилась тьма и он снова начал падение сквозь пространство и время.
Молодой даэв вновь оказался в пещере, рядом с ним был постамент, но реликвии Сиэли на нем не было.
- Что я наделал… - Шонис вздохнул и направился к выходу из пещеры.
Он взглянул на стены пещеры, где раньше была история Атреи. Но они были чисты – рисунков, которые они с Глорией еще недавно разглядывали, не было. Как не было и девушки. Вода так же отсутствовала в пещере.
Парень пошел дальше. Выйдя на свежий воздух, он вздрогнул и с ужасом смотрел на пейзаж, который открылся его взору.
Еще недавно голубое небо было все черное. Темные тучи очень низко весели над землей. Сверкали молнии. Земля была черная и вся в кратерах, из которых периодически фонтаном вырывалась лава. Воздух был сперт.
Шонис стоял и смотрел на все это. Вдруг, в перерывах между вспышками молний и всплесками лавы, он увидел картину из пещеры - она показывала будущее. Черное пятно – это то, во что превратилась Атрея из-за него.
Реликвия ошиблась в пророчестве – он не спас Сиэль, а погубил ее. Как и всю Атрею.

Автор: Трессия

Спойлер

Гардарика/элийцы/Трессия
Платье из лепестков/Легкое весеннее платье

 

Осколки души Кромед



Каждый даэв хоть раз слышал историю о фальшивой стигме. Но не все знают, что у этих слухов есть продолжение.​

Спойлер: Фанфик

Во тьме скромно обставленной комнаты на джутовой кровати из стороны в сторону металась даэв. Красивая девушка, на вид ей едва дашь восемнадцать. Соломенного цвета волосы, обрамлявшие аристократическое лицо, разметались по кровати. Глаза такого же цвета что и волосы были прикрыты подрагивающими веками. Худенькое тело слегка трясло. Послышался душераздирающий вопль. В соседних комнатах тут же начал включатся свет, а самая бойкая соседка уже стучалась в дверь.
Через час в эту же комнату постучалась темноволосая девушка двадцати пяти лет. Ее живые и умные глаза сразу подметили большие синяки под глазами подруги и бледный цвет лица.
- Привет, Тома! Тебе опять снились эти кошмары?!
Тамара усадила гостью на один из прочных гелфовых стульев, стоявших справа от двери, и лишь тогда ответила. – Да, они настолько реалистичны, что я начинаю путать реальность со сном. В них я – судья. Караю виновных, отпускаю невинных. Но есть моменты, когда приходится идти против закона и своей воли. Это рвет мою душу на части. И еще какой-то Робстин… Я не знаю, что делать!
- Так, давай успокоимся для начала – Элиза погладила Тамару по плечу – С чего начались твои приступы?
- Не знаю, ничего необычного в последнее время. Только новую стигму купила.
- А что за стигма? – полюбопытствовала подруга.
- Обряд жизни, за пол цены у Бриджит купила. Это даэв-медиум из лагеря Даэвов Огня в Белуслане. Она у палатки стоит.
Посоветовавшись еще немного, выяснили, что самочувствие Тамары ухудшилось после покупки стигмы. Девушки решили поговорить с Бриджит и узнать больше о стигме, из-за которой Тамару постоянно мучают кошмары.
Узнав, что продала поддельную стигму, Бриджит очень извинялась. Но поделать что-либо с расстройством девушки не могла. Она предложила отправить больную в Кошмар, как когда-то другого даэва, принесшего эту стигму. Однако, это не помогло Тамаре. После Кошмара она начала таять на глазах, все больше становясь похожей на Кромед в юности. Начались приступы бреда. Тогда Элиза пошла на отчаянный шаг: она повела подругу в Святилище Огня. Прямиком к падшей судье.
- Еще чуть-чуть осталось, мы почти пришли, Тома! – пропыхтела Элиза держа в руках сияющий фиолетовыми лучами орб. О некогда летавшем рядом идоле огня теперь напоминала лишь горстка пепла на земле да тошнотворный запах горелого мяса. – Может, подлечишь? Ты же чародей. А то у меня зелья кончились.
- А? Да, сейчас… - Тамаре казалось, что она лучница, и вообще ее зовут Кромед, но спорить с волшебницей она не стала. Напрягшись, ей удалось справится с навождением и вспомнить заклинание.
Проход пещеры осветило бело-голубым светом, резко контрастировавшим с теплым пламенем факелов, развешанных по стенам. Чародейка, наконец, включилась в работу и уже через двадцать минут они дошли до падшей судьи. Зачистив пространство перед ней Элиза сразу ринулась в бой не спросив напарницу. За что и поплатилась: Тамара стояла, атакованная новым приступом. Волшебница храбро сражалась и почти достала противницу, которая не хотела просто так отдавать свою жизнь. Не став ждать, когда чародейка очнется и начнет лечить свою подругу Кромед несколькими точными ударами стрел пронзила плохо защищенное тело волшебницы. Одна стрела попала в шею, другая – точно в сердце. Послышался предсмертный вскрик и шелест разворачиваемых крыльев. Кромед еще раз занесла лук, но уже направленный на безвольно стоящую чародейку. И вдруг остановилась, заглянув в широко раскрытые глаза девушки. Ее тоже преследовали воспоминания.
Теперь они стояли вдвоем друг напротив друга в широкой пещере, окруженные идолами огня. И каждая переживала кошмар. Кромед вспоминала свое печальное прошлое, наполненное горечью предательства и потерей Робстина. Тамара же видела воспоминания стоящей перед ней предательницы. В этот момент она поняла чего ждала Кромед все эти годы…
Тамара занесла руку с посохом и начала наносить им быстрые удары, изредка подлечивая себя. Кромед, очнувшись, тоже не стояла на месте. Наконец, чародейка нанесла финальный удар. В этот же момент одними губами она прошептала: «Я прощаю тебя, мы все прощаем тебя. Покойся же с миром!» Судья неверяще уставилась на нее. Потом, поняв смысл этих слов улыбнулась, ответив: «И я отпускаю тебя, забирая свое». Через мгновение обессиленную Тамару охватило, тут же угаснув, белое сияние, и тело Кромед повалилось к ее ногам.
Вскоре после этих событий Тома почувствовала себя намного лучше. Приступы с ней больше не случаются, кошмары не снятся. Жизнь пошла прежним чередом. Пропала только эта странная стигма. Подруги думают, что ее забрала в поток эфира Кромед: в ней находились две частички души, из-за которых чародейка и стала превращаться в призрак падшей судьи.

Спойлер: Данные

Гардарика, асмодиане, Lizasa
Костюм легиона/Бонусы

 

Мишка Кармивен​

Спойлер

Вот уже сотню лет я сижу на холодном полу, обрастая паутиной. Легкие пылинки так красиво пляшут в солнечных лучах, которые изредка пробиваются в мое мрачное жилище. Но, опускаясь на липкие паучьи сети, пылинки превращаются в серую грязь. И так день за днем, год за годом. Моя когда-то мягкая шубка свалялась, перепачкалась, пришла в абсолютную негодность. Хозяйка не берет меня на руки, не прижимает к теплой щеке, когда нужно заснуть. Мне так тоскливо сидеть в темноте, вспоминая совсем другое время и совсем другие руки, которые тискали меня и обнимали…

Меня сшил самый лучший Мастер Игрушек Элиана. Я помню солнечный свет, который лился сквозь стеклянную витрину, золотил мою новенькую шерстку и придавал умильного блеска глазам. Мастер усадил меня на алую подушечку и довольно хмыкнул:

- Ты будешь самым желанным подарком у всей детворы, медвежонок!

Он ушел в кладовую, а я остался сидеть и разглядывать мир. Сквозь витрину я видел площадь, музыкантов, которые настраивали свои инструменты, голубое небо и россыпь бледных огоньков в сияющей вышине.

- Что это? – спросил я шепотом.
- Это осколки Башни Вечности, - важно ответила стоящая рядом кукла.

Я взглянул на соседку. Ее премиленькие кудряшки были такими же золотистыми, как моя шерстка, а платье – само очарование – украшали нежно-розовые кружева.

- Откуда Вы знаете? – я смутился, но попытался поддержать беседу.
- А Вы послушайте, о чем говорят покупатели, - улыбнулась кукла.

Я был очарован. Голубые глаза моей соседки так напоминали небо! Она была необыкновенно прекрасна! Вдруг я услышал голоса: громкий бас и еще один – ясный, звонкий.

- Папа, папа, ты уже накопил денег на Линди?

Девочка, прижавшись носом к витрине, не отрывала взгляда от нарядной куклы. Мужчина, который стоял за ней, тепло посмеивался над интересом ребенка.

- Ты еще не окончила первый класс школы даэвов, - ответил он, нежно гладя дочку по рыжим волосам. – Вот принесешь оценки, так сразу и куплю. Ну, пойдем!

Я покосился на свою соседку. Значит, куклу зовут Линди? Прекрасное имя, будто звенят колокольчики…

- Подожди, я еще посмотрю, ладно, пап? Или ты сходи один, я тебя тут подожду… - просительно протянула девочка.
- Хорошо, жди, но не вытирай носом стекло!

Мужчина ушел, а его дочь осталась разглядывать игрушки. Ее взгляд задержался на кукольном домике, на крошечных деревянных зверюшках, на расписной фарфоровой посудке, на мне, а затем вернулся к кукле.

- Какая же ты красавица, Линди! Когда папа тебя купит, я устрою тебе домик, сошью платьев и…
- Мишка! Хочу мишку!

Я впервые услышал о себе из уст ребенка. Маленький мальчонка тянул ладошки к витрине, глаза его сияли.

- Мама, я буду класть его рядом, и обнимать всю ночь! Ну, купи, пожалуйста!
- У меня нет столько кинар с собой, детка, - голос женщины был мягок, но настойчив. – Это самая дорогая лавка с игрушками, ты же знаешь!
- Ну, ма-а-ама, - по пухлым щечкам малыша побежали ручейки слез. – Я хочу мишку-у-у!

День проходил, а детей у витрины не убавлялось. Одни прибегали сами, другие приходили с родителями. Я уже узнал, кто такие даэвы, что такое фиоры, для чего нужны элементали… От обилия знаний я перестал вслушиваться в разговоры и лишь раздувался от гордости, когда вновь раздавалось знакомое: «Хочу этого мишку!»

А под вечер, когда на площади зажглись огоньки и музыканты стали собираться домой, Мастер Игрушек вдруг снял меня с подушечки.

- Линди! – только и успел крикнуть я.

Кукла проводила меня грустным взглядом. Кажется, она знала, что прощается со мной навсегда.
Но вот меня сжали теплые детские ручонки. Девочка спрятала лицо в моей шубке и тихо бормотала: "Мой мишка, только мой..." Взрослые посмеивались, Мастер пересчитывал золотые монеты, и понял, что сегодня меня купили.

- Как ты назовешь его? – спросил мой создатель. – Учти, это не простая игрушка, она чуточку волшебная, ведь я – даэв.

Девочка отняла меня от лица и я, наконец, сумел рассмотреть новую хозяйку. Темноволосая сероглазая серьезная девочка смотрела на меня и вдруг улыбка коснулась ее губ, сразу сделав необыкновенно-милой.

- Я назову его Джарет, - ответила она и вновь прижала меня к себе. – Я тоже не простая девочка, господин Мастер…

Мать нахмурилась, призывая дочь к молчанию, но было поздно: хозяин лавки присел на корточки, пристально глядя на ребенка.

- Вижу, - улыбнулся он, спустя некоторое время. – Надеюсь, он принесет тебе удачу, маленькая нимфа.

Мы вышли из лавки, и я в последний раз увидел Линди. Кукла стояла на освещенной витрине, провожая меня взглядом голубых глаз. Но я уже не горевал о ней, ведь меня переполняла нежность. Моя хозяйка так крепко прижимала меня к себе, так радовалась, что я не мог оставаться равнодушным. Я уже любил ее тоненькие косички, ее остренький носик и лучезарную улыбку. Теперь я понял, для чего был создан! Я должен дарить ей радость, охранять ее сон и обнимать, когда требуется утешение. Много ли любви может вместить в себя плюшевый мишка? Не знаю, но я был весь переполнен обожанием.

- Джарет, ты всегда будешь со мной, - сказала девочка мне на ушко.
- Поспеши, Нутаму, - голос матери заставил девочку поторопиться. – Портал закроется, пока ты мечтаешь!

Да, это было самое счастливое время. Меня любили, тискали, выбивали пыль и штопали, если расходился шов...

Воспоминания рассеялись и я вздохнул. Теперь пыль оседает на мою шубку. Липкая паутина пристала к боку, ушко давно пора пришить покрепче. Моей хозяйкой стала госпожа Кармивен, но я ей не нужен. Я брошен и позабыт, как старая ненужная тряпка. Но иногда, очень редко, я вспоминаю: ведь было же! И солнечный день, и витрина, и Линди, и те дети, и юная нимфа, которой меня подарили. И пусть я ничего не знаю о ней, я все равно люблю маленькую Нутаму из своих воспоминаний, и надеюсь, что она счастлива. Игрушки никогда не забывают своих хозяев. Проклятая спальня принцессы Кармивен стала мне тюрьмой. Но, может, однажды мне снова повезет увидеть солнце?

Спойлер: Данные

Гардарика/элийцы/Велетта/Костюм легиона/Душистый венок

 

Основной закон власти

Спойлер: Справочная информация

О Маске Мирастада известно совсем немного. Упоминания о ней встречаются в миссиях элийцев, а также в библиотеке Элизиума.
"Мирастад добился своего положения в лордах хитростью, коварством и наглостью, он мог свободно и без принципов идти "по головам" своих собратьев, повышая свое положение в "элитных" кругах. Остальные лорды балауров, опасаясь его подлости и хитрости, решили обуздать этот гнилой характер с помощью созданной ими маски, вручив ее заносчивому лорду в качестве подарка. Мирастад надел ее и в то же мгновение стал более спокойным и послушным." - Факты из истории Атреи. Элиос

О лордах (здесь собраны интересные и малоизвестные факты, освещенные в фанфике):

Спойлер

Тиамат -5-й по рангу лорд балауров, самая младшая и властолюбивая среди лордов. Тиамат не всегда была леди балауров. Когда-то было пять лордов - Фрегион, Мирастад, Эрискаль, Бритра и Апсу. Тиамат переродилась очень поздно, у нее изначально не было шансов стать леди. Хоть она была талантлива и амбициозна, Фрегион объявил, что новых лордов отныне не будет. После перерождения, Тиамат все-таки удалось попасть на службу к Апсу. Когда Тиамат нашла достаточно союзников, она предприняла попытки продвинуться по служебной лестнице и приуспела в этом, став главой стражи Апсу. Когда Тиамат заслужила доверие своей леди, она убила ее. После убийства Апсу, Тиамат собрала всех легатов и сказала, что перед смертью Апсу просила ее занять пост Лорда.
Бритра - 4-й по рангу лорд балауров, владыка ночи и тьмы. Долгое время считалось, что он погиб во время Катаклизма от руки богов, однако в 3.5 становится известно, что Бритра выжил. В 4.8 после атаки Бритры были затоплены земли Каталама, Тиамаранты и Сарфана, и со дна появился новый континент Сингея и Эншар. Становится известно, что эти земли принадлежали Тиамат и были запечатаны ею. Здесь она хранила свое сокровище, которого сама очень боялась и которое искал Бритра. После прохождения Манорна мы узнаем, что этим сокровищем является лорд Эрискаль, который был заперт здесь, а Бритра всеми силами пытался его освободить.
Эрискаль - 3-й по рангу Лорд Балауров, владыка льда и холода. Хотя его репутация говорит, что он один из ужаснейших балауров, на самом деле Эрискаль очень рационален и предпочитает утолять свою жажду власти при строгом соблюдении кодекса чести. Среди балауров, природа которых кровь и ярости, он является аномалией. В 4.8 мы узнаем, что Эрискаль был запечатан в Манорне по воле Тиамат, но причина этого неизвестна.
Мирастад - 2-й по рангу лорд балауров. Он очарован боем и уничтожением, и имеет такой вспыльчивый характер, что даже Фрегион не всегда может контролировать его пыл. Несмотря на то, что он известен как мастер смерти и страха, многие балауры поддерживают его, потому что они уважают его строгие принципы.
Фрегион - Император и 1-й лорд балауров, создатель балаурской Империи, повелитель огня. Он заявил, что его Империя будет длиться в течение всей вечности и Фрегион будет править всегда. Фрегион также является единственным, кто обеспокоен тем, что бесконечное стремление к власти других лордов и их жажда разрушения может привести империю к гибели.

Спойлер: Фанфик

Света от огненных сфер, созданных магами их отряда, было недостаточно. Комната слабо освещалась, отчего глаза быстро уставали, начинали слезиться так, что дальнейшее чтение представлялось невозможным. Джоршива кинул отчеты на стол и плотнее закутался в мантию. Каменные стены крепости Святости на ощущение были как лед, казалось, огонь на самой границе Ока Арэшурата никогда не доставал своим теплом до них. Отвратительное ощущение мороза было в воздухе. Джоршива выдохнул и заметил испарину теплого воздуха, вырвавшуюся из его рта. Он и его сородичи никогда не верили в приметы и интуицию, на которые обращали внимание эти мелкие даэвы, однако сейчас балаур все сильнее прислушивался к тревожному чувству внутри него. Что-то изменилось в этом мире.
- Лорд скоро будет здесь! Он уже приближается! - донеслось из глубины коридоров.
Громкий голос оповещал весь отряд о прибытии владыки, которого они все дожидались. Почему лорд решил выбрать далёкую крепость в не менее далёком месте - оставалось загадкой. Но приказ оставаться на месте и дожидаться его появления был дан чётко.
Джоршива тут же поднялся на ноги и вышел из комнаты. В узких для огромной крепости коридорах уже суетились остальные балауры, стремясь поскорее выйти на площадь и лично встретить владыку. У выходов уже образовывались давки, широкоплечие существа никак не могли поделить пространство, а гордость не позволяла пропустить другого вперёд себя.
- Расступитесь, - скомандовал Джоршива и вышел на центральную площадь крепости, как только солдаты шарахнулись в разные стороны при появлении командира.
Дракан посмотрел наверх, чуть щуря глаза от яркого пламени. Действительно, сверху уже летел огромный черный дракон, чьи крылья по мере приближения с каждым взмахом все больше закрывали свет Ока. Траектория его полёта со стороны выглядела очень странно: дракон всё время отклонялся в сторону, словно что-то мешало ему долго удерживать равновесие в воздухе. Когда, наконец, он приземлился на расчищенное от боевых машин пространство в центре крепости, Джоршива, к своему ужасу, разглядел отсутствие правой лапы у своего повелителя.
- С прибытием, лорд Бритра, - сказал Джоршива и поклонился.
Огромные сгустки фиолетового цвета закружились вокруг владыки тьмы, закрывая своим туманом всего дракона. Через пару мгновений они начали уменьшаться, уходить к центру, где вскоре вовсе растворились в воздухе, а на том месте уже стоял Бритра в человеческом обличии. Раненная рука была спрятана под тёмной мантией, лицо было скрыто капюшоном, а второй рукой он держал голубую сферу, которая в неком нетерпении перекатывалась с одной стороны ладони в другую.
- Ушли все в укрытие, глупцы, - раздался низкий голос Бритры.
Джоршива знаком показал своим бойцам, чтобы все ушли с площади назад в тёмные коридоры. Сам он забежал в один из них, но не успел закрыть дверь, как с площади донеся оглушительный взрыв. От его волны балауры потеряли равновесие и упали друг на друга. Дверь снесло в сторону глыбой льда, которая достала до противоположной части комнаты, не задев никого. Благо, все солдаты, даже самые полоумные, додумались разойтись в разные стороны. На их лицах читался страх: никогда прежде они не видели такую мощь льда. Джоршива понял, что он один сейчас в состоянии осмелиться выйти на площадь. Балаур откинул дверь, которую снесли с петель, в сторону и шагнул из комнаты наружу.
В центре площади по-прежнему стоял Бритра. Его капюшон откинуло волной, открывая лицо лорда. А рядом с ним стояла вторая фигура. Такой же высокий балаур, как сам Бритра, только намного худее и бледнее лорда тьмы. Белая кожа напоминала тонкий лёд, под которым вились голубые линии вен, белые волосы спадали до плеч, обрамляя молодое лицо. У левого глаза был заметен шрам от ожога, который, однако, никак не портил красоту балаура. Бесстрастные голубые глаза взирали на стены крепости не моргая. На лице невозможно было заметить даже след каких-либо проявлений эмоций. Дракан стоял на льду, который покрывал весь пол, все стены крепости. И только спустя пару секунд Джоршива заметил, что ничто не режет больше его глаза. Не было огня Ока, не светило ярко его пламя. Око Арэшурата полностью покрылось льдом.
- С пробуждением, лорд Эрискаль, - с ухмылкой сказал Бритра.
Эрискаль развернулся к нему, чуть пошатнувшись, словно он давно уже не стоял на твёрдой поверхности.
- Сколько меня не было? - оказывается, даже голос его был лишён всяких эмоций.
- Не так много, не беспокойся.
- Где Тиамат? - спросил Эрискаль, чуть прищуря глаза.
- Мертва.
Лорд льда вздернул подбородок. Видимо, это было единственным показателем чувств.
- А что с Мирастадом и Фрегионом?
- Пойдем отсюда, - Бритра пошел в один из дальних коридоров, жестом приглашая Эрискаля с собой.
Тот накинул капюшон своей темно-синей мантии и проследовал за ним, позволил себя увести подальше от любопытных глаз солдат, которые с восхищением наблюдали за пробуждением третьего лорда. Им не нужно было слышать разговор двух владык, не нужно было знать всех тайн политики и быть в курсе истинных замыслов сильнейших. Поэтому Эрискаль продолжал следовать за Бритрой вглубь по извилистым коридорам к самому сердцу крепости. Там лорд тьмы открыл высокую дверь и первым зашел внутрь. Эрискаль про себя отметил, что нрав Бритры никуда не делся, все такой же надменный и эгоистичный. В принципе, как и все лорды-правители.
- Тиамат нет уже два года, - начал свой рассказ глухим голосом Бритра. Он достал графин и разлил некую красную субстанцию в два бокала. - Представь себе, ее прижали за хвост даэвы в коалиции с юнами в Тиамаранте. Воинов было мало, ресурсов никаких не осталось. Ясное дело, никто из наших не пришел ей на помощь.
- Юны еще живы?
Эрискаль снял капюшон, сел напротив Бритры и принял бокал своими ледяными пальцами. Бесстрастным взглядом, как будто с некой скукой и равнодушием, он следил за своим соправителем, который снял свою мантию, оставаясь в темных доспехах, и сел в кресло.
- Уже нет, я позаботился об этом, - с широкой улыбкой ответил Бритра и самодовольно ухмыльнулся. - Остались единичные экземпляры, но и они вскоре вымрут.
- А руны?
- Давно убиты Мирастадом.
От его слов Эрискаль мгновенно выпрямился, прекратив сутулиться. Он поднял голову, вздернул подбородок и посмотрел сверху вниз на Бритру. Эта манера негодования всегда раздражала лорда тьмы, каждый раз он расценивал это как напоминание о силе Эрискаля, который превосходил его.
- Как такое возможно? - медленно произнес Эрискаль.
- Это я и хотел с тобой обсудить, - Бритра встал со своего места и подошел к высокому шкафу.
Четвертый лорд прочитал заклинания на снятия печати, что позволило ему свободно открыть шкаф и достать небольшую чёрную шкатулку. Эрискаль, который до этого с равнодушием наблюдал за действиями Бритры, тут же встрепенулся, вытянул шею, дабы получше разглядеть шкатулку, и тут же его зрачки слегка расширились, хотя брови лорда даже не дернулись от удивления и шока: он узнал эту шкатулку. Эрискаль быстро сопоставил все факты в своей умной голове и пришел к верным выводам. Шкатулка вряд ли пустовала, иначе у Бритры не было бы необходимости ее хранить у себя, Мирастад вышел из-под контроля, к нему вновь вернулись ярость и гнев, сопряженные с жаждой убийств. Все стало ясно.
Эрискаль положил голову на скрещенные пальцы и закрыл глаза. В его голове начали всплывать картины прошлого, события, предшествующие расколу Башни и дальнейшему Катаклизму.
За несколько месяцев до переговоров Фрегион приказал всем лордам собрать свои отряды и вернуться в свои крепости. Первый лорд и, по совместительству, император драканов с трудом договорился с двенадцатью посланцами Айона о перемирии перед началом переговоров, и одним из условий было стянуть войска с границ в двухстороннем порядке. Никто из остальных лордов не был рад такому приказу: Мирастада насильно вытаскивали с поля боя, он стремился содрать кожу с Ариэль, цитадель которой яростный дракан, наконец, осадил, однако тогда богине очень сильно повезло и второго лорда Эрискаль за шиворот кинул в пространственный разлом в крепость Фрегиона; сам Эрискаль не хотел оставлять свои успехи в Арэшурате, когда он только подобрался к Сиэли с Израфелем и Румиэлью, но игнорировать приказ было нельзя; а вот Бритру и Тиамат прижали в их землях остальные боги, поэтому те вздохнули с облегчением, исчезая в разломе. Поговаривают, Бритра на прощание даже успел показать весьма неприличный жест Неджакану, но это вряд ли могло сравниться с бранью Мирастада при сражении с Ариэлью. Вот так все пять лордов были собраны в столице их империи, построенной на бывших землях врагов.
Каждый вечер все лорды собирались на плановый совет. Там они вырабатывали линию стратегии на переговорах, обсуждали свои бесчисленные требования богам и самому Айону. За огромным круглым столом сидели пятеро владык драканов, облаченные в свои обычные мантии. В полумраке комнаты особенно зловеще выделялся силуэт Тиамат в красных одеждах: широкие рукава ее платья развевались при каждом движении, словно даже в человеческом облике первая леди драканов имела крылья; длинные белые пряди спускались по пышной груди и лежали на её коленях. Необычные для балауров пухлые губы были слабо подведены ввиду ярких чёрных глаз. Она активно жестикулировала, отчего рукава еще больше разлетались, едва не зацепляя рядом сидящих, постоянно повышала голос в попытке докричаться до остальных и пинала стол, когда не удавалось этого добиться. Истеричка.
По правую руку от нее находился Эрискаль. Ткань активной соседки каждый миг грозилась полоснуть по его лицу, однако лорд сидел с неизменным видом, с равнодушием наблюдая за остальными. Ожога на его лице тогда не было, балаур был невероятно красив и хорош собою, благодаря плавным чертам, так гармонично сочетающимся друг с другом. Однако за этой манящей красотой крылось по-настоящему холодное сердце, быстрый ум и высокий уровень тщеславия, которое проявлялось в его частой фразе "Вы все идиоты". Гордец.
Рядом с ним расположился Бритра. Он не любил показывать свое лицо, стараясь скрываться за капюшоном тёмно-фиолетовой мантии, однако при входе в комнату Фрегион требовал от любого снять головной убор и показать лицо. Так их император полагал, что он сможет заметить любой признак предательства. Поэтому Бритра всячески старался надеть капюшон максимально высоко, чтобы при этом не вызвать подозрения императора. Хитрец.
Сам Фрегион восседал рядом с буйным Мирастадом, дабы хоть как-то контролировать поведение второго лорда. Фрегион взирал на всех сверху вниз, пользуясь своим высоким ростом, его раскосые глаза всегда смотрели с прищуром, он буквально пожирал взглядом каждого, кто находился с ним в одном помещении, а на лице отражалась кривая ухмылка. Из-за своего чёрного облачения он практически сливался с окружающей обстановкой, но сам Фрегион не придавал этому значения. Наоборот, считал, что так даже лучше сможет разглядеть любое проявление неверности. Параноик.
Мирастад, которого бесконечное число раз одергивал Фрегион, заставляя хоть немного унять свой пыл, больше всех кричал. Он бил по столу, призывая во время переговоров перебить всех посланцев и добраться до Айона, уверял, что ему хватит сил убить бога людей и что на самом деле он один заинтересован в войне, пока остальные лишь просиживают свои одежды в фортах. На его шее, с которой он скинул изумрудную мантию, зиял шрам от подбородка до ключиц и уходил дальше вниз, скрываясь за рубашкой дракана. Сумасброд.
- Мы назначили переговоры не для бойни, - в который раз повторил Фрегион. Он сам не был в восторге от своей идеи, но отдых от войны требовался им всем. Император произносил слова сквозь зубы, устав вновь и вновь говорить то, что он уже сказал минутой ранее. Правая рука была сжата в кулак, он явно пытался сдержать себя.
- Они не будут этого ожидать, мы ударим внезапно! - настаивал на своём Мирастад.
Фрегион глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула.
- Нет, Мирастад, как бы мы ни хотели их убить, нельзя будет даже шелохнуться, чтобы посланники случайно не восприняли это как акт агрессии. Мы же звери и убийцы по их мнению…
- Пускай катятся со своим мнением к Айону, - оборвал его Мирастад. - Я готов их всех покрошить там. Тем более мы будем у самой Башни, с которой нас когда-то согнали, чем не месть будет?
- Мы не мстители и не убийцы, - закатил глаза император. - Это лишь ты у нас такой исключительный поклонник крови и насилия. Мой народ устал от войны, а я его правитель и покровитель, я хочу дать ему спокойствие, пока не начались восстания. Это политика, Мирастад, понимаешь?
- Это глупость! Мы впервые будем так близко к ключевым фигурам этой войны и что, даже не воспользуемся шансом убить их? Если твой народ так хочет спокойствия, то мой план способен ему это подарить…
- Ты не понимаешь, - настала очередь Фрегиона перебивать своего оппонента в споре. - Во власти посланников сейчас Башня Вечность. Мы будем вести переговоры на их территории. Даже Айон не знает, что может произойти там. Они же грёбаные святые, готовые пожертвовать собой, чтобы похоронить нас с гарантией того, что народ будет спасён.
- Мне доложили, что Сиэль на всякий случай сделала очень мощный артефакт… - подала голос Тиамат, однако в ту же секунду была перебита Эрискалем:
- Это все враньё, - голос его был твёрд и непоколебим.
- Это правда, мои шпионы очень хороши! - закричала Тиамат, всплеснув руками.
- Твои шпионы - кучка таких же отбросов, как и ты, - ответил ей Эрискаль. - Абсолютно некомпетентные, неспособные различить настоящее искусство войны от обычной потасовки, - было видно, что Тиамат готова была встать и с особой злостью отвесить лорду льда оплеуху, однако сдерживалась из-за пристального взгляда Фрегиона, следящего за её реакцией на обидные слова Эрискаля, который всё продолжал жестоко унижать единственную леди: - Глупые существа, которым покажи столп искр, и они уже упадут в ноги от восхищения. Ты что, думала, мы будем к тебе всерьёз прислушиваться? Ты самозванка, в тебе нет ни ума, ни таланта. Ты никто для нас, лишь чисто формально занимаешь данный пост, поэтому с чего бы нам слушать твоих шпионов?
Тиамат так и осталась сидеть с открытым ртом, не в силах найти подходящие слова для достойного ответа. Между тем Эрискаль перевёл бесстрастный взгляд на Фрегиона, показывая, что на данный момент он закончил свою маленькую перебранку с ней.
На этом они разошлись, но лишь на короткое время. Когда в цитадели погасили все огненные сферы, оставив освещать лишь на караульных постах, лорды собрались на второе собрание в том же зале. Но уже без Мирастада.
- Я всё больше удостоверяюсь в том, что такого Мирастада нам нельзя приводить на переговоры, - сказал Фрегион. - Эрискаль, всё уже готово?
- Почти.
Ледяной лорд поставил на стол чёрную шкатулку и открыл её. Эрискаль чуть привстал, чтобы аккуратно извлечь из неё зелёную маску с прорезями для глаз и рта, полностью изрисованную магическими знаками по краям. Выглядела она весьма зловеще в свете одной слабой сферы, парящей в их зале собраний.
- Я сделал отверстия ещё и для рта, - произнёс Эрискаль. - Будет выглядеть подозрительным, что он с его буйным характером будет всё время переговоров молчать.
- Согласен, - кивнул Бритра. - Это слишком сильная магия, которая подействует на него без всяких исключений. Он будет говорить о мире, согласии и прочей чепухе.
Фрегион удовлетворительно кивнул, а Тиамат чуть вытянула шею, чтобы лучше разглядеть знаки. На этот заговор они решились ещё месяц назад, когда поняли, что кровожадность Мирастада принесёт им лишь больше проблем, нежели от неё будет толк в уничтожении Айона и его помощников. Поэтому единогласно решено было изготовить для него нечто могущественное, что сможет сдерживать ярость и неутолимую жажду убийств лорда ядов. В долгих попытках найти что-либо отдалённо похожее на объект их желания, Эрискаль решил, что проще будет сделать самому. Он собрал самые сильные защитные заклинания, даже привлёк целительную и чародейскую магию для успокоения души и тела, пока не составил нужную формулу. Бритра проводил мучительные эксперименты по его просьбе на даэвах, и уже спустя две недели был результат. Эрискаль всё правильно рассчитал, от чего был как никогда горд собой. Остался лишь последний этап его заклятия.
- Для завершения осталось лишь одно: добавить мощь каждого лорда.
- В каком смысле мощь? - тут же среагировал на его слова Фрегион. Он частенько начинал опасаться Эрискаля за его тягу к тайной магии и извращению над уже существующей.
- Вы произнесёте то, что я вам скажу, а затем пошлёте магию своей стихии в маску, - пояснил Эрискаль.
Он первым взял маску в руки, тихо проговорил наизусть заученные слова и послал импульс магии льда в украшение для Мирастада. Маска покрылась льдом, засияла голубым светом, а затем тут же вернулась в своё обычное состояние.
- Теперь вы, только без запинки, - он продиктовал слова и удостоверился, что все запомнили, заставив их повторить.
В руках Бритры маска погрузилась в клубы тёмного дыма, которые, словно тяжёлое облако, упали на стол и рассеялись. Затем маска перешла в руки Тиамат, ярко вспыхнула красным пламенем, которое, казалось, готово было полностью пожрать мантию леди балауров и её светлые волосы. Однако руки Тиамат не дрогнули, она слегка улыбнулась и передала маску Фрегиону. Тот всё это время недовольно косился в её сторону, хмурил брови и украшение принял очень неспешно.
- У нас с ней одна стихия… - буркнул Фрегион.
Как и остальные лорды, он не любил Тиамат и готов был сместить её с ранга лорда, как только закончатся переговоры. Эта женщина пришла к власти незаконно, убив предыдущего лорда, обладающего стихией воздуха. Фрегион терпеть не мог такую несправедливость, но Тиамат умудрилась заручиться поддержкой всех жителей Тиамаранты и близ располагающихся земель. Восстание и гражданская война в таких условиях были крайне невыгодны всем лордам, поэтому пришлось смириться с таким положением вещей. Тиамат осталась на своём нынешнем положении, довольная и гордая, а остальные лишь косо поглядывали на неё, с недоверием и возмущением, готовясь запереть в самой глубокой тюрьме империи после переговоров.
- Ничего страшного, я предусмотрел это, - ответил Эрискаль и окинул Тиамат презрительным взглядом. Та лишь изогнула бровь.
Фрегион ничего не ответил, лишь произнёс заклинание так тихо, что его услышала одна маска. Вокруг неё образовалось кольцо чёрного пламени, которое громко трещало, словно там горели бесчисленные деревни. Оно начало продвигаться к центру маски. А затем в одно мгновение всё исчезло.
- Отлично, хоть что-то вы в состоянии сделать, - не удержался от комментария Эрискаль. Он забрал маску из рук Фрегиона и аккуратно опустил назад в шкатулку, скрестил пальцы в своей обычной манере и положил на них подбородок. - Как наденем её на Мирастада? Я могу бесшумно подойти сзади и одним движением надеть.
- Может, преподнесём в качестве подарка? - предложил Бритра.
- Он не примет его, особенно от тебя, - ответил ему Фрегион, который сейчас смотрел не на лордов, а в абстрактную точку позади светлой макушки Эрискаля. - Будет выглядеть слишком подозрительно.
- Ой, по себе-то не суди!
- Я его хорошо знаю, это так!
- Мы же не покажем её, подарим в шкатулке, - настаивал Бритра.
Эрискаль резко хлопнул в ладони, призывая спорящих лордов к молчанию.
- У меня есть предложение: наденем её незаметно. А летописцы пусть занесут в хронику, будто мы преподнесли её в качестве подарка за военные заслуги. Эта маска выглядит очень подозрительно и устрашающе со стороны, тем более Мирастад её будет носить не снимая. Ни к чему солдатам знать об истинных причинах её ношения, однако подозрения мы тоже не можем допустить. Да и, думаю, посланникам Айона будет, так сказать…спокойнее. Пускай все думают, что это подарок.
Все молчали, обдумывая его слова. Фрегион часто кусал свои губы, всё ещё концентрируясь на некой точке в пространстве, Тиамат переводила взгляд на остальных, сохраняя молчание в ожидании решения остальных лордов. Бритра недовольно хмурился, но всё-таки по окончании своего мыслительного процесса первым нарушил молчание:
- Я согласен с этим предложением.
- Я тоже, - тут же поддержала его Тиамат и мгновенно смолкла.
Все лорды посмотрели на Фрегиона, от решения которого всё зависело. Император поджал губы, но поднял руку, показывая, что он за их выбор.
- Тогда Эрискаль всё так и сделает, - заключил он.
Маска была надета на Мирастада уже на следующий день. Эрискаль воспользовался тем, что владыка ядов был увлечён заточкой своего кинжала, с помощью магии тьмы Бритры бесшумно подкрался так, что лорд, посвятивший жизнь войне, не услышал его поступь и не почувствовал постороннего присутствия, зашёл со спины и одним движением прислонил маску к лицу Мирастада.
Ещё через пару дней они стояли у самой Башни Вечности напротив двенадцати богов Айона, которые сняли защитный барьер и позволили зайти на священную землю. Те косились на них с крайним недоверием, тихо перешёптывались, заходя за своих собратьев так, чтобы лорды балауров не заметили их подозрительных взглядов. С неким облегчением Фрегион отметил про себя, что даже среди этих крылатых тварей есть такие же неадекватные личности, как Мирастад: Неджакан с неприкрытой ненавистью взирал на них, говорил резко и с бранью, Кайсинель тоже предпочитал не скрывать своего отношения к Тиамат, которую проклинал через каждое слово. Может именно поэтому даже боги не смогли понять его суть требований (разве только проклясть Тиамат, которая стояла с радостной улыбкой, словно это было какое-то торжество в её честь). Остальные достаточно чётко выразили свои требования, Фрегион понял их позицию и даже отчасти смог принять. Лишь одно он и Эрискаль не могли понять: почему Мирастад, чья жажда крови, убийств и ненависти была сейчас под контролем, стоя в своей маске, лез к Бритре с разговорами. Они стояли прямо за спиной Тиамат, которая на данный момент объясняла, до какой границы Маркутану нужно убрать свои войска. Как Эрискаль ни пытался прислушаться, он не мог разобрать ни слова из потока речи Мирастада. Бритра хмурил брови, поочерёдно смотрел на всех богов, оглядывая их одеяния, будто хотел что-то разглядеть среди них. Мирастад же начал говорить ещё быстрее, попутно кивая на Неджакана. Эрискаль не мог не обеспокоиться таким положением вещей, поэтому обернулся к Фрегиону, дабы рассказать об этом. Однако ни слова не сошло с его губ.
Всё произошло слишком быстро. Эрискаль услышал громкий крик позади себя, а затем почувствовал боль. Всё его тело будто опалило огнём, лорд пытался прочитать заклятие ледяных доспехов, но в голове был шум, который заглушал все мысли. Он не чувствовал ни времени, ни пространства, лишь боль по всей коже, которая распространялась с каждым движением. Казалось, ещё немного, и огонь сожжёт все внутренности, доберётся до холодного сердца Эрискаля и расплавит его, испарив всю влагу. Невозможно было вздохнуть, воздуха вокруг лорда попросту не было. Присутствовала лишь тупая боль, которая равномерно распространялась по всему телу, ныла в каждой клеточке человеческого тела, которое Эрискаль сейчас так проклинал. Надо было явиться в облике дракона и не менять его всё это время. Надо было стоять между Мирастадом и Бритрой, как это и положено третьему лорду, но он отказался, идя на поводу своей гордыни, которая приказала ему быть ближе к верховному владыке. Надо было сразу пресечь любое общение между лордами. Надо было поступить иначе. Надо было… Впервые в своей жизни Эрискаль почувствовал что-то внутри своего сердца, которое всегда едва билось: это была капля сожаления. Он жалел себя, своё тело, которое сейчас так страдало от боли, свою гордость, надломленную у самого основания. Лорд льда даже не подозревал, что он однажды почувствует душевную боль. Видимо, всё приходит в своё время.
Неожиданно Эрискалю стало легче. Он ощутил на своей коже приятный мороз, о котором мечтал всё это время. Тело обволакивали колючие снежинки, они словно залечивали его ожоги и дарили спокойствие израненным мышцам. Эрискалю казалось, что он теряет сознание: мысли расплывались, разбредались в разные стороны. Теперь мозг считал, что, раз боль начала стремительно уходить, можно было отключиться. Но Эрискаль настойчиво приказал ему работать. Необходимо было понять, что произошло, где он оказался, что с ним в итоге случилось.
Лорд льда медленно открыл глаза и увидел перед собой белый свет. Неужели он умер и теперь видел то, что обычные люди описывают в своих легендах о загробной жизни? С трудом верилось в это. Наконец, свет начал постепенно гаснуть, не слепил глаза, и Эрискаль смог заметить снежные горы позади, людские дома. Ему повезло, просто невероятно повезло, что лорд льда оказался именно в заснеженном Белуслане. Да, это точно он, Эрискаль узнал эти горы и даже этот город Кинунгап, в котором когда-то бывал. Что за совпадение…
Эрискаль медленно поднялся на ноги. Его горло было сожжено, он с трудом мог говорить. По левой скуле текла кровь, когда он прикоснулся к коже, то, будь у него голос, громко закричал. Та боль, что сопровождала его до этого, вновь вернулась, поэтому Эрискаль в панике тут же рухнул на колени и прислонился щекой к снегу. Постепенно сознание начало вырисовывать картины произошедшего: поначалу размытые и крайне непонятные, однако затем кое-что начало проясняться.
Неожиданный шум и шелест крыльев заставил его поднять голову и увидеть огромного дракона прямо над собой, который приземлился рядом, и уже через минуту из столпа огня вышла Тиамат. На женщине не было ни следа от ран, она быстрым шагом подошла к Эрискалю и остановилась.
- Что, милый, не успел превратиться в дракона? А вот у остальных реакция получше твоей. Наверное, больно было пережить разрушение Башни и падание с неё, - приторно сладким голосом заговорила она.
Холодный ветер Белуслана развевал её широкое платье и длинные волосы, чёрные глаза леди балауров сильно выделялись на фоне чистого, нетронутого снега. Тиамат скрестила руки на груди и поморщилась, когда ветер принёс горстку снега прямо в лицо. Эрискаль хотел ответить ей, но, как только открыл рот, не выдал ни звука.
- Не пытайся что-либо сказать, мне всё равно на твои слова, - она помахала руками. - Знаешь, я всегда мечтала увидеть тебя поверженным. Нет ничего слаще, чем вид самого гордого существа на моей памяти в ранах и ожогах.
Эрискаль тяжело дышал, каждый вздох ему давался с трудом. Он царапал ногтями снег, чтобы сдержаться от разрывающей его внутренности боли, ему было совсем не до Тиамат с её злорадством.
- Зачем ты…здесь? - еле прохрипел Эрискаль.
На лице Тиамат отразилась целая гамма эмоций. Она никак не ожидала, что тело лорда так быстро начнёт регенерацию и восстановит сожжённые связки.
- Прилетела убедиться, что ты мёртв. Но раз нет, то придётся всё завершать самой, - её голос резко изменился: теперь не было приторных ноток, это был низкий голос властной женщины. - Отвратительное правило, что нельзя убить лорда, который выше тебя в ранге. Из-за него я никого из вас не могу уничтожить. Но, видишь ли, Эрискаль, не ты один такой умный. Я тоже способна на стратегии и коварные планы. Спасибо тебе за идею с маской, Мирастад никому из нас не помеха, он же теперь безропотный недолорд. Мне ничего не стоило выкрасть твои формулы и найти пробелы в них. Я знала, что надо будет каждому прочитать заклинание, и его я изменила для себя: я не убрала мнительность Мирастада, лишь усилила её. И вот на переговорах наш милый лорд с измененным благодаря мне намордником развивал паранойю у Бритры. Понятия не имею, что напишут историки в летописях, но это было эпично… "Осторожнее, брат. Еще миг - и они растерзают тебя и меня...», - она передразнила голос Мирастада и громко рассмеялась.
Тиамат закружилась на месте, празднуя свою победу, ведь всё пошло в итоге по её сценарию.
- Бритру, кстати, убили. Не видела, правда, кто успел это сделать, но попадание стопроцентное. Уверяю тебя, твой друг почил, - она состроила грустную гримасу, но лишь ненадолго. Вскоре на лице вновь появилась улыбка.- Фрегион спасся, но до него я позже доберусь. А ты вот удивил меня, не думала, что в таком худом теле такая выносливость.
Эрискаль молчал и собирал внутри энергию, чтобы поразить её ледяным выстрелом. Пусть поёт о своей гениальности сколько угодно, ей не победить лорда льда.
- Я ненавижу вас всех, - честно сказала Тиамат тихим голосом. - Ненавижу вашу систему, которая не давала мне занять достойное место в обществе. Вы презирали меня, хотя я всего лишь хотела стать равной вам. Увы, вы не приняли меня, поэтому мне пришлось пойти на хитрость. Ещё за время, когда я прислуживали Апсу, бывшей леди балауров, я осознала основной закон власти: не будь выше своего господина, пока не придёт время. Я и так долго молчала, получала все обидные слова, ваши издевательства и терпела их. А теперь настало время мне стать госпожой!
Она достала из своего длинного рукава платья две сферы: голубую и сиреневую.
- Представляешь, это реликвия Сиэли, - она помахала ею перед его лицом. - Она существует. Ах да, я же отброс, ничего не знаю и не понимаю, да-да, точно.
Это стало последней каплей. Эрискаль резко поднялся на ноги, прочитал заклинание, которое полетело в сторону Тиамат. Однако леди тут же отразила его и пустила целый столп племени в ледяного лорда, который парировал атаку и быстро прочитал очередной заклятие. Тиамат разозлилась: в её планы не входил поединок с тем, кто должен был погибнуть ещё при расколе Башни Вечности. Она отскочила в сторону, и от всей леди начал исходить жар пламени. Снег вблизи них полностью растаял, обнажив тёмную землю Белуслана, а влага мгновенно испарилась, превратившись в пар. Тиамат надменно возвышалась над этой испариной, жар распространялся всё больше и больше, доходя до Эрискаля, который построил несколько ледяных барьеров, однако все его усилия были тщетны. Он был слишком слаб после падения с Башни, чтобы сражаться. Наверное, даже сам Айон не знает, откуда у лорда льда были силы даже стоять на ногах. Тиамат нанесла очередную атаку, на этот раз не пожалела своих сил на стихию магмы, дабы окончательно сразить Эрискаля, у которого от её силы подкосились ноги, и он рухнул на снег.
- Чудесный артефакт, усиливает все мои заклинания, - прошептала Тиамат. - Я еле выкрала её, пока Башня трещала по швам.
Тиамат подошла ещё ближе и склонилась над ним.
- Прощай, Эрискаль. Долгих лет заточения тебе.
Это были одни из последних её слов, которые услышал лорд льда. Ещё мгновение - и сила реликвии поглотила его, заперла в другой сфере, в которой не было ни времени, ни пространства. Как в тот момент, когда он летел с Башни Вечности на землю людей. Эрискаль полностью растворился в подобии эфира, который окружал его со всех сторон, и вспомнил о своём любимом занятии, которому предавался, ещё будучи обычным драканом, а не лордом балауров. Эрискаль начал медитировать, концентрировался на выученных заклятиях, задумывался над тем, как можно их усилить, исправить. Тишина внутри сфере успокаивала его, дарила покой. Лишь однажды, как сквозь сон, вновь услышал властный голос Тиамат:
- Спрячьте это в Манорне и затопите Эншар с Сигнией. Никто никогда не должен узнать о том, что там спрятано.
И вот спустя столько лет заточения Эрискаль был освобождён Бритрой, который, как оказалось, не был убит, а вполне себе жил и здравствовал. Он стоял рядом с тёмной шкатулкой, в которой покоилась маска с дефектом, привнесённым в своё время Тиамат. И если они хотят вновь водрузить маску на лицо Мирастада, необходимо было устранить дефект. Эрискаль без всяких объяснений вынул маску и принялся колдовать над ней. Бритра, видимо, всё понял, поэтому не задавал вопросов, лишь уселся в кресло напротив.
- Для чего ты освободил меня? - спросил Эрискаль, аккуратно извлекая из маски сферу Тиамат с помощью магии. - Чтобы я исправил маску?
- Верно, - кивнул Бритра. - Мирастад уничтожил целую расу…
- Ты тоже, - резко отрезал Эрискаль и поднял на него глаза.
Бритра усмехнулся и отпил из бокала.
- Тиамат первая начала их убивать, я лишь добил юнов.
- Разве мы дети, чтобы решать, кто первый начал? - меланхолично произнёс Эрискаль и прошептал заклятие для маски. - Готово, я всё исправил.
Лорд льда мягко опустил её вновь в шкатулку, закрыл и поставил в шкаф на ту самую полочку, с которой её некогда снял Бритра.
- Итак, каков твой план? - задал свой насущный вопрос Эрискаль, скрестив руки.
- Мои шпионы почти выследили Мирастада, - Бритра погладил свою раненную руку и ещё плотнее закутал её в мантию. - Наденем маску, и он уже не помеха для нас. Фрегион на данный момент тихо правит на западе, но его армия огромна.
- Ты хочешь заточить Фрегиона с помощью реликвии Сиэли?
- Конечно, - с улыбкой на губах ответил Бритра и вытащил реликвию из своего кармана здоровой рукой. - И Тиамат хотела, только вот у неё в стане завёлся предатель и выкрал реликвию. Целый год наша леди гонялась за предателем, чтобы отобрать, а потом так невовремя появился я.
Эрискаль опустил глаза. Он понимал, что сейчас был должен Бритре за своё спасение от заточения, но отчасти осознавал, что всё это было сделано не для его блага, а ради корыстных целей лорда тьмы. Сам Эрискаль ничего против Фрегиона не имел, втайне он признавал, что тот мудрый правитель, в отличие от всех остальных, и лишь с Фрегионом у балауров есть шанс жить в мире и процветании. Однако сейчас Эрискаль был не в том положении, чтобы диктовать свои условия, приходилось подчиниться Бритре в его жажде власти. Но лишь на время…
Основной закон власти пора было Эрискалю применить в действии: не быть выше своего господина, пока не придёт время. И ему оставалось лишь подождать немного.
- Что с моими командующими? - спросил Эрискаль.
- К сожалению, Рудра и Ракши мертвы. Однако многие остались в живых. Я провожу тебя к ним, заодно дам своих людей, - ответил Бритра.
Отлично. Закон начал действовать.

Спойлер: Данные

ЦА, Labyrinth. Костюм легиона, бонусы

 

Смотри на меня!​

​

​

[Застывшее лицо в зеркале Кромед поначалу пугает до дрожи…]
из описаний очевидцев​

Спойлер: Фанфик

Мне холодно, мне больно, мне одиноко. Мои губы иссохли, а с кончиков когтей капает яд. Моя кожа пульсирует ожиданием. В моих венах – ледяное пламя. Я жду тебя, жду тебя, жду тебя…

Ах, мой подарок судьбы! Мне пришлось томиться без тебя так долго! Подойди, подойди поближе, милое дитя. Ох, как сладок момент встречи! Эти пухлые губы, как красиво они будут искажаться в крике. А запястья? Тонкие, изящные, аристократичные запястья… Ты знаешь, с каким великолепным хрустом ломается лучевая кость? Для меня этот звук – как тысяча прекрасных ветряных колокольчиков, как песнь солнечного утра, как звон хрупкого хрусталя. Мёд для моих ушей, так уставших от тишины. Впрочем, нет, не всегда тишины – кто-то иногда здесь смеётся, но никак не узнать, кто. Ты тоже услышишь, и будешь гадать со мной…

Но зачем сейчас думать о привычном, когда все в тебе такое новое и неизведанное? Скажи что-нибудь, хочу услышать твой голос! Хочу почувствовать вибрацию твоего горла, кода ты впервые закричишь, я буду считать твой пульс губами. И я отведаю твоего вкуса, не могу дождаться! Изысканное лакомство – твоя кровь, святая, даэвская кровь, одно ожидание ее наполняет меня восторгом. О, я просто изнемогаю в предвкушении нашего близкого знакомства!

Только посмотри, какой у тебя решительный взгляд. Тебе бы быть героиней, да? Спасительницей расы, не меньше! О, Айон, как сладко мне будет, когда я сломаю тебя, когда эти глаза будут отражать только боль! Но не бойся, я выпью твои слезы, облегчу твои страдания, продлю твою жизнь… А теперь не тяни!

Смотри на меня! Смотри! Ну же! К черту сомнения и колебания! Давай! Давай!!!

Да!

Ты со мной!

Ах, ну конечно, сразу бежишь… Здесь некуда бежать, ты скоро поймешь. Вернее, бежать можно бесконечно, но я знаю законы этого пространства, искать тебя будет так скучно и легко. Ты разочаровываешь меня. Ну что, не избавиться от моей хватки? Тише, тише, мы еще не начали, растянем удовольствие…

У тебя такая нежная кожа, такая гладкая, не могу удержаться! Нужно ее расцветить когтями. Как тебе такой узор? Еще пара штрихов вот здесь, вокруг очаровательных родинок… Идеально! Зачем молить меня о пощаде? Разве я что-то недоброе делаю тебе? Это всего лишь веревка на твоих руках, а не змея, так что не хнычь!

Твой пульс так учащается под моими руками. О чем ты думаешь? О том, как медленно я могу затягивать ремень на твоей шее? Надо же, сердечко бьется, как птичка в клетке! Отчего же тебе бояться, ты ведь даэв! Подумаешь, встанешь на кибелиске. И сразу пульс успокоился, да? Ну что же, зря – отсюда не вырваться твоей бессмертной душе, я – твой новый кибелиск. Ты в отчаянии? Жилка на твоей шее говорит, что да. Рано, мой милый подарок судьбы, рано.

Ну же, поговори со мной. Как тебе удалось пробраться сюда? В поисках чего вы с товарищами прибыли? Нет-нет, не отвлекайся на мои руки, мы же воспитанные люди и смотрим в глаза, когда ведем диалог! Твоя кровь куда слаще твоего рассказа, и лучше бы тебе это изменить.

Так-то лучше. Ты из Пандемониума? Столичная штучка? Какая честь - встречать аристократку в моем скромном логове! Расскажи мне больше о столице, я по ней скучаю.

Сколько на тебе изделий городских мастеров. Узнаю их стиль. Драгоценное перо, зачарованный пояс, магические перстни, алмазный кулон. А что это у нас в нем, кстати? О, Айон! Портреты? Да кто так еще делает? Ужасная сентиментальщина! И прекрати орать, прошу тебя, у тебя так снова откроются раны.

Хм… Кто бы это мог быть? Твои мать и дочь? Не похоже. Нет, не дочь, но кто же тогда? Сестра? Ну-ну, я знаю, веревка груба – твоя вина, что ты рвешься из нее. Значит, семья. Хочешь снова их увидеть? Услышать голоса? Ах, как неотразимо твое лицо, светящееся надеждой! Как прекрасна вытянутая шея! За этот вид я позволю тебе их увидеть. Гляди!

А они милы, тебе не кажется? Особенно сестра. Струящиеся волосы, тонкий стан, гордая осанка. Манера держаться у вас от матери, теперь я это вижу. Ты еле дышишь, что это значит? Не люблю таких моментов! Думаю, я знаю, что тебе стоит увидеть. Ну, каково? Не отводи глаз! Даже в страдании они так прекрасны! Какие дуги тел! Какие углы раскинутых рук! Какая бледная кожа! Краски ей, картин, жизни! Смотри! Смотри!!!

Неужели тебе от этого так больно? Мой ангел, я успокою тебя: это все нереально, это всего лишь моя магия. Не сдерживайся, плачь, я обниму тебя и утешу. Разве я хуже, чем они? Мои объятия не такие теплые? А мне кажется, яд на моих когтях сделал твою кожу горячей. Разве я не помогаю тебе?

Твой взгляд изменился, мой подарок судьбы, мое сладкое вино жизни. Что не так? Почему ты снова бежишь? Откуда столько сил в истерзанном теле? Я монстр? Я чудовище? Я тварь? Как давно никто не осмеливался сказать мне такого! Когда у меня было имя, мне давали и не такие прозвища, и крови наглецов хватило бы для всех фонтанов Фернона. Но тебе я пока позволю бежать и кричать – твое тело стало таким сильным, твое контральто так меня будоражит! Услада для глаз и ушей!

Ты нежная, острая! Начинаешь говорить - дрожь по телу! Ударить бы тебя клинком, убить бы, да нельзя еще! Смотри на меня!

Что изменилось?

Не отводи глаза! Как ты смеешь? Прекрати! Смотри на меня! Смотри! Ну же, давай! Смотри!..

Это ведь всего лишь ты! Отражение! Смотри же! Не бойся, это же просто зеркало! Остановись!

Мне холодно, мне больно, мне одиноко. Поперек моего зеркала – трещина. Как можно было вырваться из этого места? Как тебе удалось? Почему было не забрать меня с собой? Оглянись хотя бы раз, умоляю!

Что пошло не так? Какие силы помогли тебе уйти? Твоя кровь залила все камни на другой стороне, я чую ее запах, но ее не достать. Мне придётся ждать новых посетителей, прямо на виду, и кто-то еще попадется в мои силки. Ведь это так легко – просто взглянуть в зеркало и позволить тихому голосу убаюкать себя. Мой сильный подарок судьбы, я буду помнить тебя вечно – или сколько времени мне отмерено по эту сторону. Я разгадаю тайну твоего спасения и не допущу такого вновь. Мои иссушенные губы еще позовут тебя снова. Смотри на меня! Давай!

Спойлер: Данные

sIavery/Гардарика/Элиос
Костюм легиона/Бонусы

 

Родственные души.

Спойлер: Родственные души.

– Кимейя, которая являлась защитником богини Ариэль, получила благословение и занялась запечатыванием сердца Саталлоки. Она до сих пор там, где запечатано сердце, и до конца времен не сможет покинуть это место. Так она защищает Элтенен от магии сердца. Элийцам, конечно, удалось убить Саталлоку, но и они получили страшные раны. Места, где происходила битва с Саталлокой, превратились в пустыни или были заражены так, что там могут жить только ньюты. А в окрестностях того места, где запечатано сердце Саталлоки, до сих пор злотворная магия балауров дает знать о себе. Так им и надо, наверное. – Светловолосая женщина в льняном халате закрыла книгу.
– Мам, а это правда? – уставившись зелёными глазами, чуть видными из-под ярко рыжей чёлки, спросила юная асмодеанка.
– От первого и до последнего слова. А теперь засыпай.
– Когда я вырасту, я стану даэвом, что будет сильнее Саталлоки и завоюю Элтенен!
– Чего? – мать вздрогнула. – Тебе всего семь! Лучше найди себе занятие интереснее чем бесцельная бойня.
– Но я хочу этого!
– Ты и оружия то не поднимешь, глупышка.
– Ты никогда в меня не веришь! – скрываясь под одеялом, пискнула рыжая.
– Верю, не верю… Какая разница? Ложись спать, уже поздно. – женщина потушила свечу и вышла из комнаты.
После того как хлопнула дверь, из под одеяла чуть слышно раздалось шмыганье. Семилетняя асмодеанка плакала от обиды. По её ровным бледно-розовым щекам стекали прозрачные солёные капли, которые она старательно вытирала руками. Казалось бы, кто если не мать должен верить в своего ребёнка? Но почему не верит? Быть может просто не хочет верить? Пурри повернулась в постели и, уткнувшись в подушку, заплакала громче.
А где-то в другой комнате дома, глядя в окно, плакала мать. Плакала о том, что её дочери не суждено дожить и до десяти из-за страшной болезни. Плакала от собственного бессилия, чтобы рассказать дочери правду об этом жестоком несправедливом мире. Когда-нибудь она всё расскажет и дочь простит её, но не будет ли тогда слишком поздно?

Прошёл почти год с того ночного разговора. Зеленоглазая девчушка подросла, но так и не оставила своей мечты. Всеми способами она старалась стать сильнее. Несмотря на свой юный возраст, она научилась держать лук и при каждом удобном случае демонстрировала свои скудные навыки. Получалось не важно. То стрела падала в паре метров от неё, то улетала совсем в другую сторону. Разумеется, ничего кроме усмешек и улыбок у окружающих это не вызывало. Всё это очень обижала юную лучницу и она в слезах убегала прочь. Так случилось и в этот раз. Выстрел вышел не ахти какой и Пурри в слезах убежала прочь. Она плакала и колотила луком о землю. Бранила себя за свою слабость. Может быть она и вправду не годна для подобных вещей? Может мать была права?
В этот самый момент позади что-то засвистело и её обдало потоком сухого и тёплого воздуха. Мгновенно развернувшись она увидела клубившийся пар, который скручивался в воронку. Тело парализовало страхом и любопытством. Перед ней открылся пространственный разлом. Сердце стучало. Кровь била в виски. Как только разлом открылся окончательно. Забыв о страхе, прыгнула в дымку. Где-то в глубине души она чувствовала, что это, возможно, единственный шанс доказать свою готовность себе и остальным.
По выходу из разлома необычайно яркое солнце ослепило глаза рыжеволосой малютке. Вокруг было сухо и тепло. Песчаные дюны простирались далеко за горизонт. Но больше всего поражали массивные каменные гряды и лежащие повсюду кости. Чувствуя как страх пробирается всё глубже к сердцу, Пурри побежала вперёд. Почему она боялась этого разлома? Почему винила его во всём? Всё дальше и дальше бежала она от разлома. Песок набивался в обувь, становилось всё тяжелее. Не привыкшая к такому палящему солнцу, она упала на песок и замерла. Только сейчас она поняла, почему на самом деле бежала от разлома. Страх. Страх того, что могли придти другие и вернуть её обратно в Морхейм. Хотелось пить... и к маме… Чётко осознав своё положение, она мысленно готовилась к худшему.
Спустя некоторое время детское ухо уловил лёгкую поступь. Подняв голову, зеленоглазая увидела двух элийцев смотрящих на неё. Они улыбались и что-то бормотали на своём языке. Сейчас быстрая смерть была уже не таким и плохим исходом. Пурри собрала всю волю в кулак и, вскочив, бросилась на элийцев. Но не сделав и шага повалилась обратно на землю. Тело ныло от боли. Элицы рассмеялись.
Один из них отстегнул с пояса фляжку и бросил её ребёнку.
– Шинеога – сказал второй элиец и сделал жест указав на губы. – Шинеога.
– Амарая кизу ранша. – прошептал бросивший фляжку и отрицательно покачал головой.
Сил не хватало даже на то, чтоб заплакать. Элицы тем временем смеялись и обсуждали свои дальнейшие действия. Она закрыла глаза. Какого же было её удивление, когда один из элийцев, подняв фляжку, открыл её и поднёс к губам асмодеанки. Второй в это время развязывал котомку, доставая оттуда еду. Рыжеволосая жадно вцепилась губами во флягу. Живительная влага растекалась по телу, снимая боль. Второй элиец протянул ей кусок хлеба и улыбнулся. Пурри выхватила кусок, и принялась уплетать его за обе щёки. «Почему мама всегда желала им зла? Ведь элийцы такие же, как мы?» – пронеслась в голове мысль. Щёлк. Зелёные глаза уставились на щиколотку. Стальной браслет на замке туго сжал ногу ребёнка. От него, играя на солнце, протянулась тяжёлая цепь, второй конец которой был закреплён к торчащему из-под песка, огромному черепу. Всё стало на свои места. Юная путешественница отбросив еду, рванула к черепу. Уперевшись в него спиной, она сжалась в комок. Бежать было не куда. Череп не сдвинуть, цепь не порвать. Асмодеанка закрыла глаза, предвкушая расправу. Сердце билось всё сильнее. Почему-то сейчас она вспомнила мать, почувствовал всю её правоту, вспомнила сказки о Саталлоке и мысленно проклинала своё решение стать сильной.
Толчок, затем второй, третий и ещё несколько. Несколько настолько сильных толчков, что элийцы попадали с ног. Где-то северней ввысь взметнулся синий сигнальный огонь. Палачи, чертыхаясь, быстро рванули в его сторону, напрочь забыв про Пурри.
– Интересно, что там случилось? – прошептала асмодеанка. – Нужно уходить отсюда.
Она оглядела цепь, приковывающую её к черепу, и улыбнулась. От толчков тот растрескался, и теперь цепь лежала рядом. Свобода? Но куда идти получив её? Подобрав с земли фляжку и оставшийся кусок хлеба, закинув цепь на плечо, бедняжка двинулась туда, откуда ещё недавно взметнулся сигнальный огонь. Она твёрдо знала, что найдёт там элийцев. Но другого выбора не было. Что если удастся проследить за ними? Вдруг они приведут её к разлому ведущему домой?
Небо становилось темнее. Прохлада ночи окутывала пустыню. Рыжеволосая асмодеанка медленно брела по песку. Сон медленно захватывал голову юной путешественницы. Картина пустыни медленно сменялась на гористую местность. Силы были на исходе, и забившись в небольшую пещерку, Пурри легла спать. Сон однако длился не долго. Тяжёлое, чуть слышное рычание раздалось где-то сзади. Асмодеанка вскочила и бросилась к выходу. Но слабость взяла своё и она упала. Было жутко. Однако из темноты никто не нападал. Лишь изредко рычал и пыхтел. Становится чьим-либо ужином не входило в планы зеленоглазой авантюристки. Она нащупала в кармане кусок элийского хлеба и бросила вглубь пещеры. Хлеб ударился о стенку и упал на землю. Только сейчас Пурри заметила, что в самом конце пещеры есть узкий лаз ведущий в глубину. Медленно ощупывая землю, из лаза появилась когтистая лапа. Она шарила по земле и, наткнувшись на кусок хлеба, затащила его внутрь. Раздалось чавканье.
– Вы же меня не съедите? – осторожно спросила асмодеанка.
В ответ ни проронили ни слова. Лишь тяжёлый вздох, почему-то показавшийся утвердительным, пронёсся по пещере. Слишком устав за день, Пурри свалилась в сон.
Утром она, лязгая цепью, осмотрелась вокруг пещеры. Даже поймала несколько ящериц. На вкус она были отвратительны, но голод брал своё. Забившись в пещеру она
вгрызалась в их тушки. За спиной снова раздалось рычание.
– Вы тут? Хотите кушать? Вот. – бросив ящерицу к лазу, прошептала Пурри. – Она не вкусная, но ничего лучше у меня нет.
Когтистая лапа как и в прошлый раз затащила ящерицу вглубь.
– Меня зовут Пурри. А у вас есть имя?
– Р-р-р-р-р.
– Это ваше имя? Ррр? Вас так зовут? Дядя Ррр, а Вы ведь меня не съедите? Я совсем не вкусная. Мама всегда говорила, что я только кожа да кости.
Мама… Пурри пустила слезу. Как её не хватало. Не хватало её нравоучений и её чрезмерной заботы.
– Р-р-р-р-р. – раздалось из глубин пещеры.
– Я вас совсем не понимаю. – обиженно проговорила асмодеанка.
Однако ответа не последовало. На следующий день Пурри тщательнее исследовала местность и даже нашла небольшую стоянку Элийцев. Все они были в доспехах и постоянно озирались по сторонам. Занятые своими делами, они постоянно оставляли припасы около палаток. Время от времени даже удавалось стащить у них воды и провианта. Как только дело было сделано, рыжеволосая мчалась в свою пещерку, где много болтала с неизвестным ей зверем, подкармливая его украденными продуктами. Конечно, кроме рыка в ответ она ничего не слышала, но почему-то была уверена что зверь в глубине пещеры её слушает, понимает, и даже рычит в ответ как-то с интонацией. Они были нужны друг-другу. Через неё он познавал мир, а она нашла того, кто в неё верил.
Прошло около трёх недель с момента их первой встречи. Пурри замечала, как раз за разом когтистая лапа её друга становится больше. В глубине души она ждала момента когда места в лазе станет мало и загадочный зверь выйдет наружу.
Вернувшись с очередной вылазки за продуктами, рыжеволосая асмодеанка села на полу пещеры и принялась делить добытое. Она разложила мясо и фрукты на две кучки и принялась есть. Раздалось рычание.
– Ну уж нет. – прошипела девчушка – Хочешь есть, выйди и возьми.
– Р-р-р-р-р.
В этом рыке она почувствовал злость и обиду. Стало как-то не по себе. В глубине лаза что-то заворочалось и на свет показались две когтистые лапы, за ними следом потянулась острая клыкастая морда с горящими глазами. Пурри выронила еду. Она не могла даже пискнуть, настолько обуял её ужас. Чешуйчатая тёмно-красная шея с пепельно серой гривой, плавно тянулась к ней. Пурри зажмурила глаза и затаила дыхание. Морда мягко опустилась на колени рыжеволосой и тяжело выдохнула.
– Ну и чего ты так испугалась?
– Я? А? – широко открыв глаза, заикалась Пурри.
– Хотел бы съесть - съел бы давным-давно тебя, болтливая девчонка.
– Кто обзывается…
– Да-да-да. Я помню.
Она осмотрела появившегося зверя полностью. Четыре когтистые лапы, длинный хвост, относительно длинная шея с пепельной гривой. Два небольших крыла на мускулистой спине. Размером с небольшую собаку. Всё стало на свои места. Она вспомнила как называли таких зверей старшие в деревне. Как они боялись произносить их имена.
– Ну чего притихла?
– Вы же балаур, да?
– А что если и так?
– Мамочка… – пискнула девочка. – Только не ешьте меня…
– Да что ты заладила-то? Не буду я тебя есть.
– Точно? – Пурри тяжело сглотнула. – Точно не будете?
– Даю слово. Кстати! – балаур поднял голову с колен асмодеанки и заглянул ей в глаза. – Ты столько щебетала о своём доме, но ни разу не сказала почему сбежала.
– Сильной.
– Что сильной?
– Я хотела стать сильной. – виновато пробубнила Пурри. – Но у меня ничего не вышло.
– Не вышло? Ты серьёзно? Ты столько времени тут одна! Ты подружилась с балауром! Не вышло? Что же в твоём понятии вышло?
– Я хожу стать сильной и захватить Элтенен.
– М-м-м.. – балаур прищурил глаза. – А не ты ли случайно пожелала стереть с лица земли всех элийцев?
– Это было всего один разочек! Я думала они хорошие, а они мне цепью! – она ткнула на цепь, всё ещё висящую на ноге. – Вот!
– Каковы подлецы! Так мучить бедного ребёнка. Придать такой страшной смерти… Как это на них похоже. Давай как снимем эту побрякушку – одним движением когтей зверь переломил браслет на ноге и тот с лязгом упал на землю. – Свободу за
свободу.
– Всмысле?
– Ты слышала о Саталлоке?
– Конечно! – обрадовалась девочка. – Мама рассказывала мне эту сказку! И что сердце его до сих пор горит ненавистью к даэвам! Я всё-всё знаю про Саталлоку! Но я обещала, что стану сильнее его и захвачу Элтенен!
– Вот как? Бойся своих желаний деточка. Желания рождают страшные вещи. Помнишь, что ты подумала когда элийцы пленили тебя?
– Мне стало очень страшно. Я вспомнила историю о Саталлоке и хотела, чтобы он пришёл и убил всех элийцев. А потом был бум и всё затряслось…
– ... И моё сердце откликнулось на твой зов. Столь сильное желание идущее от сердца. Даже Кимейя на миг растерялась. Мне хватило этой секунды чтоб часть моей магии улизнула из заточения. И вот я переродился. Конечно, без своего сердца я не так силён как раньше. – Саталлока замолчал, глядя в холодные глаза асмодеанки. – Что-то не так?
– Саталлока? – девочка оскалилась. – Вы пришли сжечь весь Элтенен дотла? Вы поверили в меня и потому пришли? Правда же?
– Ну как бы… – впервые Саталлоке стало страшно. Что с этой девочкой не так? Сколь же сильна её ненависть? – Ну можно сказать и так.
– Я так рада! – Асмодеанка обняла балаура словно щенка, а из глаз покатились слёзы. – Никто в меня не верил, все смотрели на меня как на ничего не способную дрянь! Я всем им отомщу! Ты мне поможешь, Сатик?
– Сатик?! – балаур выпучил глаза. – Ну пусть будет Сатик. А это точно то чего ты хочешь?
– Всем сердцем! Хочу чтобы все поняли насколько я сильна!
– Тогда у нас много работы. – прошипел Саталлока. – А сейчас мне нужно кое-что сделать.
Дракон встал и выйдя из пещеры .маленькой красной молнией взметнул в небо. Пурри сидела на полу пещеры и плакала от счастья. Наконец-то у неё появился друг который в неё верит! Пусть и балаур, но это была самая настоящая родственная душа.
Саталлоки не было несколько дней. Но она ждала, верила, что он вернётся к ней. На исходе 4-го дня в проёме пещеры показалась голова балаура. На его клыкастой морде появилась улыбка. Он значительно подрос и от размеров собаки стал чуть меньше обычной лошади. На его спине висело кресло сделанное из костей, а кожаные ремни обвивали тело поперёк живота.
– Эй! Скажи ещё раз мне своё истинное желание!
– Я хочу стать самой сильной в Атрее! Хочу отомстить всем тем, кто считал меня изгоем и ничтожеством. Я хочу станцевать на их поганых телах и сжечь их на глазах их родственников!
– Вот это запал! Так ведь и не скажешь, что тебе всего восемь!
– Мне семь, Сатик. – поправила рыжеволосая.
– Сегодня тринадцатый день четвёртого месяца, я всё помню. С днём рождения, Пурька!
– Вот как значит? – улыбнулась асмодеанка. – А подарок ты мне принёс?
– Конечно. – Саталлока указал на висящее кресло. – Помнишь тех двух белопёрых?
– Угу. – Пурри утвердительно закивала головой в ответ.
– Вот и сгодились. Залезай.
– А куда мы полетим? – усаживаясь в кресло, спросила огненноволосая.
– Становится сильнее.
– А можно кое-куда сначала заглянуть?
– Куда это? – удивился Саталлока.
– Да так. – лукаво оскалившись, проговорила Пурри. – Нужно попрощаться с мамочкой…

Спойлер: О себе

Purry Асмо Гардарика
Костюм легиона/Красивый спортивный костюм

 

Четыре стихии​

Спойлер

Старая дверь громко отворилась, и в таверну неспеша вошла группа людей. Поприветствовав путников, Джаманок спешно оценила молодых даэвов. Каждый из них был неопытным и сильно уставшим. Подавая вино из эссики, хозяйка поинтересовалась откуда они держат путь.
- Мы спешим из Интердики, - быстро ответил парень с мечом за плечами.
- А что именно привело вас в Теобомос? - интересовалась хозяйка таверны, явно озадаченная тем, что кто-то заглянул сюда за столь долгое время.
Путники переглянулись, и парень с мечом, переведя взгляд на Джаманок, изрек:
- Библиотеку Элизиума интересует, что творится в Лаборатории Теобомоса. Мы нашли некоторые записи об исполинах, но не уверены, что именно это будет ожидать нас там.
Скрипнул стул, группа оглянулась и, встретившись взглядом с Пигмалионом, добавили:
- Недавно один из наших знакомых помог ему, - указал пальцем молодой лучник, - но статуя Галатеи здесь не причем, тут замешано что-то другое..
- Я думаю это повстанцы Ривара! - оборвал слова лучника совсем молодой парень с книгой.
- Этому еще нету никаких доказательств, - поспешно сообщил танк, глава группы.
Волнение возрастало на лице Джаманок с каждым словом посетителей. Ведь совсем недавно в окрестностях лаборатории пропадали и люди, и даэвы, но кто думал, что заинтересуется библиотека Элизиума.
Попивая вино, молодые даэвы молчали. Завтра им предстояло идти в разрушенную лабораторию и мифы о ней заметно пугали.
"Надеюсь Ксенофонд получит сведения и решит эту проблему.." - подумала хозяйка таверны, провожая группу в их комнату.

Телепортивовавшись в лабораторию Теобомоса, даэвы медленно стали продвигаться по первому залу.
- Ну и вонь, - заметила целительница.
- Еще эти вивэли острозубые так и норовят откусить от нас кусочек, - засмеялся глупый заклинатель.
Нервозность воинов сменилась молчанием. Все боялись то ли монстров, то ли наткнуться на статую, то ли это был страх перед неизвестностью.
- Вот он, сломанный Силиканиум, - оборвал тишину главный,- нам необходимо изучить его.
- Уничтожим сначала хранителей,- готовя стрелы пошел к монстру лучник.
Танк быстро обогнал спешащего лучника, и группа принялась за дело. Убив хранителей, они покончили и с Силиканиумом памяти.
- Думаю в ядре содержится какая-то информация, - показывая рукой, сделала вывод целительница, - не даром от него исходит странное свечение.
- Может там заключена какая-то сила?- внезапно сделал свой вывод заклинатель, - думаю его нужно аккуратно поднять.
- Кажется, он не причинит мне вреда, - потянула руки к ядру девушка.
- Стой! - не успел сказать главарь, как девушка осталась стоять одна посреди комнаты.
- Что происходит?! - крикнула целительница, и никто не ответил. В царящей тишине слышен был лишь бешеный стук её сердца. - Куда вы все делись? Это что за шутка?! - испуганно продолжала она кричать.
Но ничего не оставалось как пойти дальше и узнать, что произошло. Спустившись на свалку лаборатории, целительница быстро одолевала насекомых, которые то и дело пускали в нее парализующую паутину. Убив большого, тучного, словно пузырь, монстра, она поднялась на лифте.
- Кажется если свернуть сюда, я наткнусь на статую Галатеи, - вслух вспомнила девушка вчерашний вечер и расстроенного Пигмалиона.
Войдя в комнату, она обнаружила много давно отсыревших книг и порванных бумаг. Ей нечего не оставалось как искать сведения, ведь через потоки эфира никак не удавалось связаться с группой.
- Ах вот оно что! - спустя час указала пальцем в какой-то пергамент даэв. - Сейчас посмотрим на тебя поближе, - достала она ядро из инвентаря. - Кажется, нужно нажать тут, - что-то клацнуло на поверхности ядра и огромную комнату озарил синий свет.
Из ядра плавно вышли четыре стихии. Прикоснувшись к первой, девушка поняла, что это воздух. Аккуратно взяв в руки ураганную стихию, она прочла старую бумагу у себя в руках:
- И пусть воздух станет душою.
Дотронувшись до следующей, она обожгла руку и прочла об огне:
- И пусть это пламя будет сердцем.
Вода медленной каплей очутилась у нее в руке.
- Пусть вода это разум, - вновь цитировала целительница свиток.
Взяв в руки комочек земли, девушка закончила чтение словами:
- А земля есть физическая сила.
Озадачившись сведениями о стихийном ядре, даэв замерла на секунду, но ее мысли прервал едва слышимый шепот.
"Спаси нас.. Иди туда.. Где был исполин".
Целительница вздрогнула, быстро упаковав ядро и его стихии, метнулась к комнате, где раньше был Трирон. Отворив огромную разрушенную дверь,она увидела страшную картину. Каждый её друг стал элементалем. Они были заперты в прозрачные барьеры. Их голоса слышались более отчетливо в голове девушке. Парни молили спасти их. Боль, которую они испытывали находясь в барьере, сводила их с ума.
Быстро осмотревшись вокруг целительница заметила, что тут нет только элементаля воздуха. Слезы пошли из глаз.. Она не представляла, что ей делать.
Но не успела уйти в себя, как вдруг барьеры пропали. Был только едва слышимый крик заклинателя, заточенного в водного элементаля: - Беги!
Все трое напали на испуганную девушку. Целительница, кинув на себя барьер бросилась бежать. Быстро заперла разрушенные ворота и, восстанавливая дыхание, стояла, оперевшись на них. Мысли в голове перемешались словно каша. Слезы продолжали бежать по её щекам, вспоминая боль её друзей в этих злосчастных клетках.
"Я не могу оставить вас здесь.." - подумала она. Прокручивая события в голове, девушка понимала, что если это так оставить, то её друзья совсем потеряют себя и останутся элементалями тут навсегда. Целительница побрела в ту комнату с кучей книг. "Я найду выход!" - убеждала себя она.
Заходя в комнату, даэв заметила, что статуи нет на месте. Она оглянулась, но что-то больно ударило её по голове, от чего девушка пошатнувшись упала на стопку бумаг. Перед ней стояла разъяренная Галатея.
- Твои друзья послужат во благо лаборатории! Но ядро ты должна вернуть! И тогда мы воскресим Трирона! - хохотала статуя-монстр.
Целительница молча смотрела на нее, ей ничего не оставалось как уничтожить Галатею. Приходя в себя она метнула булаву, но не попала в статую. Даэв достала посох и, прочтя заклинания ветра и земли, обессилила статую. Из нее вышел призрак девушки. С улыбкой глянул на новую спасительницу и сказал:
- Тебе всего лишь нужно одолеть исполина, и тогда ты спасешь свою группу, - продолжал ехидно улыбаться призрак. - Верни ядро на место и ты получишь своих друзей живыми и невредимыми.
- Ты не обманешь меня! - крикнула целительница. - Я их спасу и без твоих лживых советов!
Призрак испарился. Девушка была озадачена: " А вдруг и правда так.. Но я найду другой способ!" Оглядевшись вокруг, даэву на глаза попалась запыленная книга высоко на полке. Она открыла её и спустя несколько минут произнесла:
- Силиканиум сломан. Элементали, которые использовались для создания ядра запечатаны глубоко в лаборатории. Они скорее всего вышли из строя, - вздохнула девушка, - кажется эта комната в начале лаборатории. Как же мне туда попасть? - спросила вслух она, - кажется тут должна быть дверь..
Положив книгу на стол, целительница начала искать что то похожее на дверь. Её взгляд поймал странно выпирающую руку. Она подошла чтобы опустить её вниз, но попытка была тщетна.
- Кажется я не так сильна.. - чуть ли не плача пнула ногой стену.
Даэв повернулась к столу и направилась к книге, как внезапно послышался грохот. Она быстро обернулась. Стена раздвинулась и открылся проход. Быстро вытерев слезы и захватив книгу, девушка побежала по тоннелю. По пути было пусто. Попав в огромную комнату с дверьми, она не знала какую открыть. Первой дверью была тюрьма огненного элементаля. Щелкнув защелкой, тяжелая дверь громко отворилась. Из нее пошел жар.
- Кто здесь? - твердым голосом спросил её элементаль, - Воздух, это ты?
- Нет, я даэв. Я пришла, чтобы вы выслушали мою просьбу.
Огромный огненный элементаль приблизился к девушке.
- В тебе запечатана энергия воздуха. Я чувствую это. Ты душа.
- Что все это значит? - не понимала целительница.
- Открой остальные решетки и ты сама все поймешь..- тяжелой поступью вышел из темницы огненный страж.
Даэв поспешила к следующей клетке. И снова тот же вопрос:
- Воздух, ты ли это? - громко шагая, элементаль земли показался девушке.
Но та побежала к последней клетке. Элементаль воды ухмыльнулся:
- Кто эта самозванка? Почему ты нас открываешь? Ты разве не знаешь что произойдет?
- Вы поможете спасти моих друзей! - она достала ядро из сумки.
Элементали сменились в лице:
- Мы должны пожертовать собой ради тебя?
- Я .. - не успела сказать даэв.
- Мы из-за даэвов потеряли своего брата.. И теперь мы должны спасти твоих?? - громко отозвался водный.
- Прошу вас помогите мне! Скажите свою цену! - плакала целительница.
- Хорошо, - ответил огненный. И в тот же миг огромные ветки оплели тело девушки, и она потеряла сознание.

- Эта девушка вроде неплохо справляется, - сказал знакомый голос.
- Да, но утрата была нелегкой.. - произнес другой такой же родной голос.
- О, ребята, мне выпало нужное мне ожерелье с этого монстра! - радостно взвизгнула какая-то целительница.
" Я здесь.. Выпустите меня..Кажется, вы не слышите меня больше.."
Группа людей спешно покинула лабораторию через телепорт.
"Зато я спасла вас.." - промолвил элементаль воздуха.

Спойлер

Crystallie, Альсион,элиос
Костюм легиона/бонусы

 

Гребень Кармивен​

Спойлер

- Как Вам спалось молодая Госпожа, - шепотом поинтересовалась Естель у хозяйки замка, запуская гребень в ее роскошные волосы.
- Ах, Естель, я не могу понять, что со мной происходит! Каждую ночь мне снятся жуткие сны, в которых я иду по кладбищу, а из темноты раздаются жуткие крики девушек. - Глаза девушки наполнились слезами.
- Госпожа, - Естель все так же непринужденно и как будто отстранено продолжала вычесывать волосы, - это всего лишь глупые сны и Вам не стоит огорчаться по пустякам.
- Ты права, - принцесса тяжело вздохнула и стиснула в руках плюшевого мишку.

Яркий, слепящий свет полной луны резал глаза молодой девушки, которая, озираясь, брела среди могил. Ее легкая белая сорочка трепетала на ветру, она была боса, а острые как стекла камешки впивались в ее ступни при каждом шаге. Дул ночной, холодный сентябрьский ветер, но она уже не чувствовала телесного холода. Страх, а точнее леденящий душу ужас, сковывал ее мысли. В темноте заухала сова, девушка вздрогнула и пошатнулась. Она остановилась, перевела дыхание, сделала еще шаг вперед. В ту же минуту ветер разнес по кладбищу громкий крик, даже визг, не то ребенка, не то девушки. Кармивен замерла, с ужасом вперившись в темноту откуда донесся крик.
- Здесь есть кто -то? - произнесла она одними губами.
В ответ завыл усилившийся ветер. Кармивен была напугана и измождена этим ночным путешествием, а еще она судорожно пыталась, но никак не могла, вспомнить, как она оказалась на кладбище поместья, в котором жила.
- Наверное я пришла сюда во сне, - подумала она, - нужно скорее вернуться в замок. Она огляделась, но хоть и было светло как днем она не увидела ничего кроме крестов и надгробий, ни малейшего намека на замок или хотя бы его силуэт вдали.
Ее размышления прервал крик, на этот раз истошный и булькающий, как будто кто-то пытался кричать, при этом захлебывался, а секундой позже она услышала смех, нет не радостный и веселый смех человека, а смех сумасшедший, истеричный и злобный. Впереди промелькнула тень в пышном платье, она пронеслась между рядами могил и скрылась за фамильным склепом. Дрожа от страха, девушка направилась туда, где исчез силуэт. Свернув за склеп, она отпрянула назад и едва не упала, запнувшись о могильный холм. Перед ней, широко раскинув руки, лежала служанка, ее платье было окровавлено, а из шеи торчал гребень для волос. В этот момент Кармивен не обратила внимания ни на узорчатый край гребня, ни на три красных рубина, ее взор был направлен на лицо покойницы. Конечно она узнала шестнадцатилетнюю Ингрит, которая убирала за ней постель. Ее мертвое лицо было искажено гримасой ужаса, а широко раскрытые глаза были наполнены голубым холодным льдом. Кармивен попятилась, она хотела закричать, но крик замер в горле. Она продолжала отступать, ускоряя шаг, и в какой-то момент, развернувшись, бросилась со всех ног прочь от этого места. Она бежала, но не понимала куда и как долго она бежит... Вот впереди появился силуэт поместья, теперь она неслась как ветер, не чувствуя, что ноги ее горят от сочащейся из ран крови. В ее голове истошно билось, -"Это сон. Нужно всего лишь проснуться". И когда на силуэте здания стала различима дверь, девушка споткнулась и кубарем покатилась вперед, затем острая боль в виске и темнота...

- Госпожа! Госпожа, Кармивен!
Девушка открыла глаза, во рту был соленый привкус, а по щекам ручьем бежали слезы.
- Где я?! - вскрикнула Кармивен.
И тут же увидела перед собой испуганное лицо Ингрит и отпрянула на дальний край кровати.
- Госпожа, Вы... Вы звали меня и, и... так кричали. Вас что-то напугало?
- Да... то есть нет, наверное все в порядке, просто приснился кошмар.
Тут она бросилась на шею молодой служанке, крепко обняла ее и расплакалась.
- Ингрит, как я рада, что это был всего лишь сон!
- Госпожа, - Ингрит недоумевала от происходящего, - Вам принести чего-нибудь, может быть теплого молока?
- Да, спасибо! Не думаю, что мне теперь удастся уснуть.

Утром Естель привычно расчесывала волосы молодой принцессы узорчатым гребнем, в котором красовались три алых словно кровь рубина.
- Как Вам спалось молодая Госпожа? - шепотом поинтересовалась Естель.
У принцессы тут же похолодело внутри.
- Все в порядке, Естель. Просто мне приснился кошмар.
- Госпожа, это всего лишь глупые сны. Вам не стоит огорчаться по пустякам.
- Да, Естель, ты права, это всего на всего глупые сны... Естель, а ты не могла бы пригласить ко мне Ингрит? Хочу чтобы она взбила мне перину.
- К сожалению, Госпожа, Ингрит попросила расчет на рассвете, кажется у ее матушки какие-то проблемы со здоровьем. - Все тем же бесстрастным голосом отвечала, старая служанка.
- Кажется это уже десятая за прошедший год? - робко поинтересовалась принцесса.
- Да кажется именно так, но не переживайте Госпожа, я всегда буду рядом с Вами. - И вместе с этими словами, она закончила расчесывать волосы Кармивен, и укрепила изукрашенный рубинами гребень в волосах, скрепив им пряди. - Всегда. - И с этими словами она покинула покои молодой принцессы.

И пусть уже почти год прошел с тех пор, как умерла старая нянька принцессы, гребень подаренный девочке всегда украшал прическу Кармивен, а голубые холодные как лед глаза, нравились всем без исключения, да что там все любили эту девочку, до смерти. Своей смерти...

Спойлер

Церера/Элиос/Mistle/Костюм легиона/250бонусов

​

 

Меч силы Тиамат​

​

Спойлер

По заснеженной пустоши Белуслана гуляли необузданные ветра. Они поднимали снега к небу, где те переплетались с потоками эфира, создавая удивительной красоты пейзажи. К воротам крепости брёл человек, укутанный в красный плащ. Из сторожевой башни донёсся рёв стражника: «Стой! Кто идёт?». Странник снял капюшон, и стражник в одно мгновение спустился к механизму ворот. Скрежет величественной конструкции разносился эхом по всей крепости. Человек в плаще продолжил путь, неспешной походкой уставившись вниз, а за ним увязался стражник с побледневшим лицом и бормотанием под нос: «Прошу прощения. Не признал, господин». Странник последовал в покои Акана-Капитана гарнизона. Капитан тепло поприветствовал человека в плаще и сказал что все уже в сборе. В помещении их ждали центурионы и молодой адъютант. Странник достал из-под плаща свёрток из балаурской кожи, положил на стол и развернул. В том свёртке лежал удивительной красоты клинок. Он сиял так, будто в нем отражались тысячи солнечных лучей.
- Так вот он какой.
- Столько крови было пролито, - сказал один из центурионов, нахмурил брови и резко закричал: - Мы должны уничтожить его!
- И что в нем страшного? Это же всего лишь меч, – сказал молодой адъютант.
- Всего лишь меч? – озлобленно спросил странник и добавил: - Я кое-что тебе расскажу.
Много лет назад нёс службу в Ра-Мирен один молодой воин. Звали его Бьёрн. И в один из самых обычных дней в крепость прибыл гонец из Фримума. В сообщении от гонца был приказ снарядить патруль по территориям отдалённым от крепости. Комендант назначил Бьёрна командиром патруля и приказал к ночи выдвигаться. Горстка воинов бродила по бездне, но на пути им не встречались ни балауры, ни элийцы. К утру Бьёрн решил устроить привал. Его люди разбили лагерь и расползлись по палаткам. Бьёрн вместе с часовым расположился у костра и писал сообщение в Ра-Мирен о том, что им никто не повстречался. Прикрепил клочок бумаги к ноге орла, шепнул птице: «Домой» - и отправился в палатку, наказав часовому поднять его через три часа. Но поднял Бьёрна не часовой, а крики товарищей и рёв балауров. Схватив меч, он выскочил из палатки. Удар. Темнота.
Очнулся он у тлеющего костра. Медленно догорали палатки. В нос врезался металлический запах крови и вонь балауров. Тяжело встав на ноги, Бьёрн осмотрел взглядом поле боя. Один выживший балаур жадно поедал труп асмодианина. Бьёрн, долго не раздумывая, подошел сзади и в мгновение срубил его голову с плеч. В надежде найти живого товарища, он стал ходить от тела к телу. Но всё было тщётно, никто не выжил. Проходя мимо очередных трупов, взгляд Бьёрна привлек Капитан нападавших. В его окровавленных руках был клинок, который, казалось, шептал: «Возьми меня. Теперь я принадлежу тебе».
- Ну, и что же было дальше? – спросил нетерпеливо адъютант.
- Это был Меч силы Тиамат, – сказал капитан.
- И что это за меч, господин?
- Клинок владеет силой Тиамат. Создан для Капитана Дерадикона и при ковке был запечатан.
- Запечатан? – с недоумением спросил адъютант.
- Да. Заполучив его, даэву придётся расплатиться не малым за этот меч. Одурманивание разума и души – вот какая участь ждёт бедолагу, посмевшего взять его, - сказал странник и продолжил свой рассказ.
Спустя неделю лагерь патруля отыскали, но Бьёрна так и не нашли. Все решили, что он без вести пропал.
Не прошло и месяца, как в Пандемониум поступило известие о нападении на Фримум. Той ночью беспощадно был вырезан весь гарнизон. Асмодиане, находившиеся на ближайших островах, видели нападавшего. По чертам лица, уже отдалённым от действительности, они узнали того, с кем когда-то воевали плечом к плечу. Это был Бьёрн. Увидев клинок в кровавой руке балаура, молодой воин не смог совладать с собой, безграничная сила, о которой шептал меч, купила его. Теперь он уже не был самим собой: одна половина плоти стала балаурской, а от крыльев шёл черный густой туман. Разум и душа Бьёрна принадлежали клинку. С каждым днём он всё сильнее и сильнее забывал, что когда-то был даэвом. Страшная злоба заполняла его сердце, и он не прекращал убивать. Меч повелевал уничтожать всех, кто стоял на пути. Асмодиане и элийцы собирали Союзы, чтобы уничтожить Бьёрна, но никакими умениями не могли его хотя бы остановить. Реки крови заполняли Атрею, и казалось, что это никогда не кончится.
Но мучениям в итоге пришел конец. Злоба всё сильнее заполняла сердце Бьёрна, оставляя за собой душевную пустоту. Меч терзал его, и он сходил с ума. Спустя месяцы мучений и скитаний клинок поглотил полностью его разум и заставил себя возненавидеть. Убивая врагов, он стал сам себе врагом. Душа вопила от боли и Бьёрн убил себя.
- Всё из-за одного артефакта. Столько жизней ушло, - глухо сказал центурион.
- Господин, кому теперь принадлежит этот меч?
- Тогда мы не нашли способ уничтожить артефакт и я согласился быть его хранителем, чтобы равенство добра и зла в Атрее больше не было нарушено. Теперь же, спустя столько столетий, мы знаем, как уничтожить Меч силы Тиамат.
- Прошло много времени, но пролитую кровь с меча не смыть, - сказал капитан, поднял взгляд на странника и спросил: - Ты готов?
- Да, - странник завернул клинок обратно в свёрток, и, пряча его под плащ, добавил, - но знаешь, иногда я слышу этот меч. Он шепчет мне голосом Бьёрна…

автор: Cario​

​

Спойлер

Гардарика • Элиос • Raury
Костюм легиона | 250 бонусов