Конкурс Тема для приема работ — конкурс фанфиков

Друзья!

В данной теме можете размещать свои рассказы и зарисовки о любви в Срединном мире.

С правилами вы можете ознакомиться в нашей форумной теме: 4gameforum.com/threads/738637

Творите смело!

 

Рубин, Nnmsclvr

Спойлер

Ученик

Даже в середине зимы на Пике Рассвета тепло.

Солнечные лучи пробиваются сквозь густую крону дерева и создают причудливый узор. Я стою, облокотившись на ствол, и смотрю как блики играют на моем тренировочном мече. Только что закончился мой поединок с одним из учеников Школы. Не помню с кем, да это и не важно. Даже несмотря на то, что я безумно сильно поддаюсь, никто тут не может меня победить. Почти никто.

Я слышу, как меня окликают по имени.
Поднимаю голову и смотрю Вам в лицо.
- ...
Разве глаза бывают такого прекрасного цвета?
Кажется, я хотел что-то сказать, но все слова выпали из моей головы и я могу только смотреть. Я всегда думал, что ваши глаза это какое-то наваждение и поэтому боялся их. Находил бесконечное количество причин отвести взгляд или убежать. А сейчас попался.

А сейчас ли..?

***

Я увидел их в нашу первую встречу.
Как наяву ощущаю лютый холод ледяной пещеры. Из соседних камер слышится детское нытье, которое бесконечно раздражает. Как я хотел бы позакрывать их рты! Чувствую, что теряю над собой контроль, а этого никак нельзя сейчас позволить. У меня задание.
Мысленно считаю до трех, чтобы успокоиться.
Да. Я должен быть спокоен. Дело должно быть сделано.
Снаружи слышится шум. Кажется, главный герой прибыл на мою постановку. Я ухмыляюсь и прислушиваюсь к звукам.
Поставить спектакль такого масштаба дело непростое. Ювелирная точность нужна. А это как раз по моей части.
Ледяные стены с громким хрустом ломаются одна за одной. На пол камеры проливается свет снаружи. Когда глаза привыкли к такому яркому освещению, я поднял взгляд на человека в проеме и... пропал.
Кажется, меня спросили могу ли я двигаться. Могу конечно. Такому мастеру как я какой-то холод не помеха. Но почему-то ни мои ноги, ни мои губы не слушаются меня сейчас. И я не могу ничего ответить. Ко мне протягивается рука и замирает в сантиметре от головы. На секунду мой разум смог выбраться из наваждения, и я попытался вспомнить, что же я должен сделать... Сыграть, втереться в доверие, а потом...

И тут это случилось впервые.
Как будто я долго стоял под ледяным ливнем и вдруг кто-то включил теплый весенний дождь. Как будто всегда небо было затянуто тучами и вдруг появилось солнце. Как будто целительная ангельская сила коснулась старой рваной раны. Невероятное спокойствие. Невыносимое счастье.
Кто-то что-то говорит. Кто-то куда-то меня ведет.

Перед тем, как мое сознание потухло, я успел спросить себя, какому же человеку принадлежит эта ошеломляющая энергия ци?

***

- Не мог бы ты быть с ними помягче? - я вздрагиваю, внезапно вырванный из воспоминаний Вашим голосом, - Они еще совсем новички.
Я быстро отвечаю что-то утвердительное и увожу взгляд подальше в сторону, чтобы не попасться еще раз. Я должен сохранять холодную голову. Вы, кажется, улыбаетесь и кладете руку на мои волосы. Даже такое легкое прикосновение позволяет мне почувствовать Вашу энергию - все такую же теплую и солнечную.

- Быть может, ты согласишься потренироваться со мной?

***

На Пике Рассвета ясное утро.

Я стою на каменной платформе и мои руки дрожат. От предвкушения.
Кажется, я позволяю себе слишком много вольностей.
Слышу сигнал о начале боя и нападаю на соперника.
Я сдерживаюсь. Я должен быть аккуратен, чтобы ничем себя не выдать.
Вы тоже. Чтобы не навредить мне.
Это не спарринг. Это театральная драка, в которой все удары заранее направлены мимо цели.
Я бы хотел посмеяться над всем этим жалким цирком.
Если бы не был в нем главным клоуном.
Потому что я стал зависимым от этих тренировок. Потому что, даже если каждое движение в этом бою - ложь, это все равно только наш бой.

Один на один. Я и Вы.

***

На Пике Рассвета наступает вечер.

Под деревом рядом с тренировочной площадкой только мы двое. Признаться честно, я даже немного устал. Давно со мной такого не было.
- Ах да, - Ваша рука ложится мне на плечо, - у меня для тебя сегодня кое что есть.
Вы берете мою руку и кладете в нее небольшой сверток. Кажется, я видел подобные и у других учеников.
- Есть такая традиция, - Вы улыбаетесь мне, - дарить шоколад сегодня.
Я открываю сверток и беру маленький кусочек.
Горький.
Никогда не любил шоколад.
Никогда бы представить себе не мог, что захочу избить кучку детей и отобрать у них сладости.
Чтобы заглушить эти мысли, я съел еще один.

***

Небо над пиком рассвета затянуто тучами.

В воздухе летают женоподобные твари, призванные в этот мир прямиком из бездны.
Я знаю, что эта женщина не навредит нашим планам, но нельзя ли быть аккуратнее? Зачем нужно устраивать весь этот хаос с демонами и полетами в воздухе?
Если тебе нужна девчонка - просто забери и уйди. Никто здесь не сможет дать тебе отпор, если ты хоть на минуту станешь серьезна.
Почему все люди, которых мы используем, такие... не могу подобрать слово. Раздражающие.

***

...Больно.
Что я, черт возьми, вообще делаю?
Золотые когти практически проткнули мою грудь насквозь. Будь я обычным человеком - был бы уже мертв.
Зачем я подставился?! Я мог просто отразить этот удар. В этой суматохе никто не заметил бы мою силу. О чем я думал!
Слышу как сзади кто-то зовет меня по имени. С трудом разворачиваю голову назад и вижу Вас.
Ах да...

Слава богу, с Вами все хорошо.

***

Я убил троих.
Мне не жаль, я не был к ним привязан.
Ни они, ни Вы никогда не сможете понять наши планы.
Но ничего страшного.
Я Вас люблю и за то, что у Вас такие наивные взгляды на жизнь.
Я мысленно улыбаюсь. В моем кармане лежит последняя шоколадка.
Даже если это чувство родилось, чтобы умереть, оно какое-то время заставляло меня чувствовать себя человеком. А я думал, что уже забыл какого это.

Гул небесного портала возвращает меня в реальность.

Я снова поднимаю глаза. И сейчас я уже могу выдержать Ваш взгляд.
- Встретитесь со своими учениками на той стороне!
Я поворачиваюсь к Вам спиной и делаю шаг навстречу судьбе.

 

Рубин, персонаж Саюми
Пейринг: Хан Сиран/Пэкму
Осторожно, смерть персонажа!

Спойлер: Моя история

Три дня спустя

Хан Сиран просыпается на холодном деревянном полу своего дома. Он не помнит, как здесь оказался.
Голова раскалывается. Сиран пытается приподняться, опираясь на сиденье стула, но быстро сдается. Голова начинает кружиться так сильно, что остаётся только замереть и переждать приступ, сидя на полу. Постепенно, боль рассеивается по всему телу, превращаясь в ноющее постоянство. Сирану требуется несколько минут, чтобы привыкнуть к этому. Еще пара минут уходит на беспомощные попытки заставить конечности повиноваться, как следует, – и вот, наконец, Сиран медленно встает на ноги.
Что ж как болит, невозможно думать, сетует Сиран про себя. Не сразу, но ему удается распрямиться во весь рост. Тупая боль очень досаждает, но ему уже лучше, чем сразу после пробуждения: хотя бы виски больше не пронзает словно стальным прутом каждые две секунды. Теперь можно попробовать вспомнить вчерашний день.
Сиран окидывает комнату взглядом - пустые бутылки повсюду, стол выглядит так, как будто его залили пивом и сверху высыпали горсть ореховой шелухи. Он пил. Много. Но почему? Что случилось? Что заставило его…?
Он не может позволять себе расслабляться подобным образом - он полководец армии Ун, у него есть задание - он должен бороться с культистами. Еще немного - и они с Пэкму распутают этот зловещий заговор…
Пэкму. О, духи предков… Сиран не хочет ничего больше вспоминать.
Но он знает, что с этого мгновения воспоминания начнут лезть ему в голову; упрямо, надоедливо, неотступно. Как и вчера, и за день до этого. Как назло.
Только бы не вышли запасы вина…
Сиран не ошибся – его сознание заполняет круговерть образов. Он борется с собой, пытается заставить себя не поддаваться наваждению, но – это не в его власти. Вскоре, Сиран сдается и позволяет своей голове показывать ему все, что ей вздумается.
Болезненно-яркие, полные странных акцентов сцены встают перед его мысленным взором.
Плантации дурманника, прекрасные сиреневые цветы и превращающие их в яд мерзкие ублюдки. Огни факелов и зловещий блеск луны. Тени, пляшущие на стенах - и тени, пляшущие посреди подвала сами по себе. И Пэкму. Красивая, бледная, совершенно неподвижная, лежащая на холодном каменном полу в окружении злых духов.
Лучше бы адская головная боль вернулась и продолжила его мучить, не давая думать, не давая памяти подсовывать ему эти гадкие картинки! Что угодно, только не это!
Но уже поздно - перед глазами как будто навеки застыли пыльный подвал проклятого особняка, красные одежды Пэкму, ее остановившиеся зрачки.
Нет, говорит себе Сиран. Этого не было. Не было - потому что такого просто не может быть. Пэкму не могла вот так взять и умереть. С ними была героиня - очень сильная героиня. Сиран не доверял ей сначала, но, оказалось, зря: она сражалась против культистов заодно с армией Ун, не щадя себя, успела помочь многим в деревне... Если бы Пэкму только дождалась подмоги! Еще несколько минут!
Если бы Пэкму не пыталась делать все в одиночку!
Глупость, какая это всё глупость!
Сознание упорно подсовывает Сирану вид мертвого тела Пэкму.
Нет, спорит с собой Сиран, в жизни так не бывает. Такие девушки, как Пэкму, не уходят так рано. Кто угодно другой должен был умереть. Кто угодно, но не она!..
Стук в дверь прерывает какофонию в его голове. Сиран разжимает руки (когда только он успел вцепиться себе в волосы?) и делает пару шагов до своей кровати. Садится - так надежнее. Стук повторяется, уже настойчивее.
“Да?” - вопрошает Сиран. Его голос звучит как-то жалко.
“Господин, вас ждет послание от командования! Мы должны были выдвинуться из Деревни Отшельников еще вчера! Мы не можем…”
Ах, это. Сиран с легкостью игнорирует назойливый голос.
О каких глупостях, однако, рассуждает его адъютант.
Какая разница, выступят они сегодня, завтра или никогда, если Пэкму больше нет?
А ведь та героиня (вот позор, Сиран не может даже вспомнить ее имени) не только помогла бороться с Сумеречным культом, но и разожгла огонь для поминовения души Пэкму. Сделала это вместо него.
А он что?
Он ничего не смог сделать для любимой. Ни признаться в любви, ни защитить ее, ни даже проводить по-человечески…
И в этот момент на Сирана сваливается осознание: Пэкму на самом деле больше нет. Есть ее могила, остались ее портреты, но сама Пэкму больше не ступит на эту землю. Не будет отдавать команды юным ведьмам своим музыкальным голосом, не будет улыбаться Сирану - грустно и как будто одними глазами.
Гильдия астрологов изберет себе новую главу.
Потому что мир не остановился из-за того, что возлюбленная Сирана погибла.
Пэкму и не хотела бы, чтобы жизнь после его гибели замерла.
Пэкму всегда хотела, чтобы свет и справедливость восторжествовали по всей их стране, делала все для этого...
И внезапно Сиран словно бы видит Пэкму входящей в его домик. Она морщится от спёртого воздуха и запаха алкоголя, запинается о батарею бутылок, выстроившуюся у двери, поджимает губы. Как ни странно, она красива, даже когда злится.
Сиран слышит голос Пэкму, как будто она и правда сейчас отчитывает его за малодушие, за слабость. При жизни, она никогда не выбирала с ним слов, будь он хоть трижды полководец и государственный муж. На своем посту Сиран отвык от откровенности и первое время бывал возмущен её прямотой. Но негодование быстро сменилось восхищением - ведь от слов Пэкму хотелось жить и бороться, делать мир лучше. Просто - хотелось жить.
Так же быстро, как и появилось, видение пропадает, и Сиран возвращается в тягостную реальность.
Через призму взгляда Пэкму, комната выглядит отвратительно. Здесь стало просто невозможно находиться; буквально нечем дышать.
Его адъютант продолжает что-то выкрикивать из-за двери. Бедняга еле успевает уйти от столкновения, когда Сиран распахивает дверь настежь и буквально вываливается наружу.
Он стоит на четвереньках на голой земле и жадно вдыхает свежий воздух. Когда Сирану наконец перестает казаться, что его скоро стошнит, он садится на бок и оглядывается вокруг.
На улице светло. Деревенские заняты своими делами, вдалеке слышен детский смех и лай местных дворняг. Мирная, спокойная жизнь тянется своим чередом.
Адъютант подает Сирану руку и помогает подняться на ноги. Он смотрит на своего командира со смесью жалости и раздражения (а также, с легкой долей презрения, если только Сирану это не почудилось). На мгновение, Сирана наполняет гнев. Что вообще знает этот юнец?! Он когда-нибудь терял дорогого ему человека, терял так глупо и бессмысленно, когда помощь была совсем рядом, и… Но красная пелена перед глазами быстро спадает и становится только хуже - не остается совсем ничего. Только тупая, ноющая боль во всем теле.
Но Пэкму сказала бы, что нужно держаться, что его ждут, что он еще стольким обязан помочь… И как всегда, Сиран не стал бы с ней спорить.
Он заставляет себя встать прямее, говорить тверже: «Я привожу себя в порядок, и мы выступаем. Будьте готовы. Послание прочту в пути».
Перед самым отходом, Хан Сиран сам зажигает благовония перед кумирней. И то, что он должен был сделать это еще три дня назад (следует поблагодарить героиню, если их пути снова пересекутся), уже неважно. Это все еще был его долг.
Похоже, думает Сиран, в его жизни будет много слова “должен” и очень мало счастья. Но ничего, хотя бы к первому Сирану не привыкать.
Зато он уверен, что душе Пэкму в мире Мёртвых больше не придется за него стыдиться.

(в качестве саундтрека играет Ария - "Возьми Моё Сердце")

 

Сервер: Сапфир
Игровой ник персонажа: Рэйдэнши

Спойлер

"Особенный день в году"

Существует легенда, что если в определённый день в году опустить письмо в бутылочке в воды Озера полумесяца, то оно обязательно найдёт твоего суженого.

Удивительно, но это поверье действительно работает. То ли воды в озере особенные, впитавшие магию живых существ, то ли вера творит чудеса, то ли высшие силы берутся за дело. Каждый верит в ту версию, которая наиболее близка именно ему.

Сегодня День всех влюблённых. Особенный день в году. Солнце уже давно покинуло небо, уступив место прекрасной белой луне и её бесчисленным детишкам — звёздам. Не наблюдалось ни единой тучки, которая могла бы испортить весёлый праздник, проходящий на берегу у того самого знаменитого озера, в деревне рыболовов. Ярмарка была в самом разгаре: множество ярких палаток с вкусностями и играми, гул голосов и звонкий смех, девичьи смешки и мелькающие в толпе фигурки озорных детей и линов — всё составляло удивительную атмосферу праздника. Парочки, самые разные и неожиданные, ходили от ларька к ларьку, выискивая занятие себе по душе. Заводная музыка звучала словно бы отовсюду, и многие с радостью пускались в пляс, иногда находя там кого-то себе по душе.

Воистину прекрасный праздник, объединяющий сердца. Здесь можно отдохнуть душой и телом.

Девушка, что только что пришла в разгар веселья, издала спокойный, полный умиротворения, вздох. Она сцепила свои руки в "замок" и осматривалась вокруг.

"Как много народу. Не думала, что на подобных праздниках столько собирается." — мелькнули мысли в голове, пока взор чёрных глаз блуждал по гостям ярмарки.

Наконец, можно расслабиться, выпустить из рук дзамбато и просто отдохнуть от бесконечной череды заданий, битв и королевских интриг. Но Янлин — так звали девушку — знала, зачем ещё сюда пришла: традиционный обряд. Проходил он в полночь, когда в небо взлетали сотни фейерверков, и состоял из спуска на воду бутылок с письмами, которые обязательно придут к твоей второй половинке. В письме можно было написать, что душе угодно, но главное — оставить своё имя. Иначе как суженый или суженая найдёт тебя?

Сердце при этих мыслях забилось сильнее, окружающие звуки словно стихли, оставляя девушку наедине со своими эмоциями. Уже давно она питает нежные и трепетные чувства к одному мечнику, но всё никак не решается сказать о них. В конце концов, он — важная персона, герой, ну, а кто она? Неизвестный воин, помогающий таким же неизвестным деревням и людям. Вряд ли Лазурный Клинок, как называют его, обратит внимание на кого-то, подобного ей.

Во всяком случае, Янлин хватало того, что она любит его. Даже если им не суждено быть вместе, она будет рада видеть его улыбку и знать, что он счастлив. В этом, пожалуй, была большая часть её личного счастья. Но, тем не менее, надежда умирает последней. Жизнь любит неожиданные повороты и, кто знает, возможно когда-то Янлин сможет называть его тем, кто ответил ей взаимностью.

Она улыбнулась своим мыслям, медленно возвращаясь в реальный мир, где веселье продолжалось, а время уверенно подходило к скорому началу церемонии. Нечего стоять без дела, нужно повеселиться, пока главное событие праздника не настало. Брюнетка смело вошла в разношёрстную толпу, отдаляясь, пусть и временно, от своих переживаний.

Часы прошли быстро, буквально пролетели, и, когда воин уже не знала, куда ещё сходить, громкий и низкий голос объявил:

— Друзья! Настало время для самой главной части нашего замечательного праздника: спуск писем на воду. Приглашаю всех к берегу озера, где вы сможете взять бутылку и бумагу. О, конечно же, так же вы сможете насладиться чудесным фейерверком!

Толпа оживлённо потянулась к берегу, как и Янлин. Сердце опять забилось чаще, грудь сковала липкая, противная неуверенность, но девушка продолжала идти. Если не напишет сейчас, то не сможет сделать это уже никогда. Когда бумага и маленькая красивая бутылочка были у неё в руках, из головы вылетели все слова, будто их никогда там и не было. Янлин закусила нижнюю губу, в отчаянии пытаясь выдавить хоть пару строк.

Это оказалось сложнее, чем она думала. Пускай неизвестно, придёт ли бутылка именно к её предмету воздыхания, но так сложно что-то сказать тому, кто в будущем будет всегда рядом, предназначенный тебе самими небесами. А если письмо не придёт ни к кому? Если нет никого особенного?

"Спокойно." — скомандовала воин себе и занесла перо над бумагой.

В небе вспыхнул золотой взрыв, отвлекая многих от их занятий. Началось шоу фейерверков любви. Да, в этом году они особенно хороши. Сочные, но при этом не режущие глаз цвета сменялись одни за другими, радужные искры орошали небо, придавали ему новый, волшебный вид, а фигуры, что выстраивались в воздухе, вызывали восхищение и восторг.

Именно в этот момент Янлин, увлечённая зрелищем, ощутила прилив смелости, слова и мысли вернулись к ней таким же ярким и оглушительным шоу, какое происходило на небе. Её мысли сочились цветами, красками, звуками, а рука уверенно и быстро скользила по бумаге:

"Здравствуй, дорогой путник!

Думаю, не нужно объяснять, что за письмо ты получил, ведь традиция эта известна всему Срединному миру. Я не знаю, кто ты, не знаю твоего имени и возраста, но судьба считает, что в будущем мы обязательно должны встретиться. Я счастлива, что ты получил это письмо, и с нетерпением буду ожидать, что твою бутылку, если ты её отправлял, прибьёт к берегу у моего дома. Искренне желаю тебе лишь добра. До встречи!

Янлин. Воин с дзамбато."

Текст шёл сам собой. Лишь когда девушка поставила последнюю точку, сомнения и страх вновь пришли, холодными тенями обнимая душу. Возможно, что письмо придёт не к тому, о ком она думает. Тогда это будет значить, что её чувства всё это время не имели никакого смысла? Глупость. Конечно имели. Они имели огромный смысл для неё и просто забыть их в один миг уже не получится.

Собравшись с духом, брюнетка опустила бутылку в воду и стала наблюдать за её медленным отплытием из "порта" вместе с кучей других посланий. Не все их отправляли, многие по-прежнему не верили в старые легенды. Зря. Их мир наполнен магией, так неужели кусочек стекла и бумаги не способен указать двум сердцам путь друг к другу?

Янлин улыбнулась. Сейчас стоит отпустить свои страхи. Их миру виднее, как устроить судьбу каждого. Она повернулась и зашагала обратно к ларькам. Так, хорошо, что ещё осталось не опробованным? Это же праздник, нужно как следует потратить серебро, а то и золото, на всякий хлам, который будет напоминать о беззаботных деньках, что так редко выпадают на долю воинов.

Бутылочки тем временем продолжали плыть. Каждая знала, какой путь ей выбрать. Надежда умирает последней, а судьба, как известно, любит неожиданности.

 

Сервер: Сапфир
Игровой ник персонажа: Mu Lang

Спойлер: Желанная встреча

В слабо освещенной комнате, где единственным источником света были лишь несколько стоек со свечами, две девушки стояли у курильницы для благовоний. Одна была служкой, другая же – явно не из здешних мест. Она была одета в плащ с капюшоном, накинутым на голову, чтобы ни один случайный человек не мог разглядеть внешность гостьи горного монастыря.
– Так что там? Не томите, – спокойным голосом сказала она. Хотя девушка и была терпелива в ожидании, желание знать постепенно брало над ней верх.
– Готово, – ответила служка, встав с поклона перед курильницей и повернувшись к ней. Несмотря на то, что она была значительно ниже ростом гостьи, постамент и ступени сыграли свою роль – девушки смотрели в глаза друг другу, – Вы хотели узнать, что же ждет вас в ближайшем будущем?
Гостья молча кивнула в ответ на этот вопрос.
– Хорошо…
Полтора года назад
Ким Хонсан, начальник городской стражи Небесного города пытался насладиться заслуженным выходным. Не так давно во главе царства Ун встала женщина – первая императрица, Ак Теху. Согласно закону, следующим правителем полагалось стать принцу – сыну бывшего правителя, – но тот был еще слишком молод, и его мать стала регентом при нем.
Ким видел, как менялся курс, в котором развивалась его родина, но не находил в этом ничего плохого. Наоборот – с появлением добровольцев из ордена Дракона Тьмы стало безопасней на улицах городов, и стража быстрее и эффективнее реагировала на любое происшествие. Он был только рад подобному развитию событий.
И этот выходной должен был быть, как и все. Должен был быть.
Выработанная за годы службы внимательность вынудила начальника стражи обратить свое внимание на темноволосую девушку, которая аккуратно продвигалась среди густо забитого людьми портового рынка. "Воришка", – догадался мужчина и направился следом за ней. Она хоть и старалась не подавать виду и выглядеть непринужденно, но от наметанного глаза не укрылось то, что девушка была новичком этом деле, и это давало надежду на возможность образумить девушку, пока это не сделали ребята из ордена – куда жестче, чем хотелось бы. Ким знал, что наказание за воровство было весьма суровым.
Он позволил начинающей преступнице аккуратно вытащить из кармана зазевавшегося мужчины кошель с деньгами, после чего "случайно", но не сильно толкнул девушку. Она пошатнулась, но сделав пару шагов вперед сумела устоять на ногах. Только кошель от неожиданности выронила. Подобрав его, Ким вернул краденное владельцу, дежурной фразой посоветовав быть аккуратнее и внимательнее. Услышав в ответ слова благодарности, начальник охраны удовлетворенно кивнул и взял за руку девушку, которая слишком поздно поняла, что нужно было сбежать.
– Радуйся, что тебя встретил я, а не ребята из ордена. Или ты не знаешь, каково сейчас наказание за воровство? – спросил Ким у нарушительницы, удобно расположившись за столиком небольшого заведения на торговой площади. Он любил это место, так как здесь отлично готовили блюда из морепродуктов.
Девушка не ответила, лишь надулась в ответ, и парень нашел это очаровательным.
– Как тебя зовут? – задал он новый вопрос.
– Му Ланг, – наконец ответила несостоявшаясь воришка.
– Ты голодна?
– Нет. Я… – и девушка смолкла на полуслове.
Её живот предательски забурчал, раскрыв истинное желание Му Ланг, и та, сильно покраснев и опустив голову, прикрыла лицо руками. Парень засмеялся, но поспешил себя успокоить под обиженным взглядом смущенной девушки.
– Я тебя угощаю. Заказывай, что хочешь, – все еще улыбаясь, он передал в её руки меню с блюдами.
В тот день Ким потратил значительную сумму денег, но знакомство с девушкой, которая сразу разожгла в его сердце приятную искру, стоило гораздо больше, чем самый роскошный обед.
Сначала он подозревал, что девушка состоит в какой-то преступной группе, но она сказала решилась на воровство из-за голода, и занималась этим в одиночку. Ее семья была небогата, а теперь и вовсе испытывала значительные трудности. К счастью, Ким уговорил её отказаться от воровства и вернуться к поиску работы – он даже спросил у хозяина заведения, не нужна ли ему официантка и тот сказал, что он не откажется от помощи, на что Му Ланг одарила Кима счастливой улыбкой. Он провел с ней весь день, наблюдая за тем, как девушка училась у хозяина ведению дел, как совершала свои первые успехи, и радовался вместе с ней.
Остаток дня и вечера они гуляли по площади и пристани. Девушка много рассказывала о себе, и в какой-то момент она поделилась своей мечтой – ей всем сердцем хотелось стать артисткой, и она даже училась петь и танцевать, всякий раз, когда выдавалась свободная минутка. Стоило Му Ланг увидеть бродячих музыкантов, и она не устояла, тут же пускаясь в пляс и увлекая Кима за собой, да так живо и радостно, что тот совершенно не смог устоять.
Расставаясь у арки перед Веселым кварталом, Му Ланг с замиранием сердца спросила: "Увидимся ли мы завтра вновь?", на что парень с готовностью, даже спешно, ответил: "Конечно", вызывая у девушки до одури довольный смех. На этот раз начальник стражи был смущен.
Следующие три месяца были весьма удачными для них обоих. В порт прибывало все больше кораблей, и с каждым днем Му Ланг получала все больше чаевых за работой. А Ким Хонсан радовался активному участию ордена в наблюдении за порядком на территории – благодаря этому у него стало немного больше времени для встреч с девушкой. Среди его подчиненных, конечно, зачастили шутки, что «начальник наконец заинтересован девушками», но они поддерживали его и от всей души помогали ему с работой, освобождая еще больше вечеров для встреч с избранницей.
Однако, идиллия не могла продолжаться вечно. Новый месяц выдался для Кима трудным в плане увеличения обязанностей на службе, но и наблюдать за своей протеже приходилось куда больше. Он заметил, что у Му Ланг проявились определенные навыки, которые никак не могут быть у обычной девушки из порта. Её ловкость, даже для официантки, росла с каждым днем. Но было и еще кое-что, что беспокоило парня – он заметил, что Му Ланг владеет призрачным шагом, а этот навык вовсе не для простых людей. Им владела только одна определенная группа людей. В тайне от своей избранницы, Ким занялся поиском информации. Днем и вечером – он любящий парень с любимой девушкой, ночью – начальник стражи, который выполняет свой долг. Он боялся правды. И боялся потерять Му Ланг.
Во время фестиваля влюбленных на летнюю площадку заведения, где работала Му Ланг, пришли несколько ребят из ордена. Столики вокруг были заняты, посетителей было много и девушка, проявляя всю свою ловкость и внимание, обслуживала гостей. Но даже так, она не смогла уследить за всем.
Один из мужчин в одеждах ордена попытался приударить за девушкой, сделав ей комплимент, на что девушка вежливо ответила благодарностью. Однако мужчине было этого мало, и когда Му Ланг была рядом, он приобнял её. В маленьком заведение образовалась тишина, когда прозвучала звонкая пощечина.
Ким был на патруле во время фестиваля и решил навести девушку, когда услышал шум в том направления, где она работала. Он поспешил туда, и появился как раз вовремя, когда двое мужчин в одежде ордена держали официантку, а третий уже был готов вот-вот ее ударить.
– Что здесь происходит? – громко спросил он.
– Не лезь в дела Ордена, стражник. Не видишь – проводим наказание, – грозно ответил культист, но Ким обошел его и, взяв за руку, задал еще один вопрос:
– Что она сделала? – и после того как услышал ответ, мол, "девушка подняла руку на члена ордена", он злобно усмехнулся:
– Не знал, что Орден возомнил себя правителем этого города. Оставьте это место. Немедленно. Или я задержу вас за нарушение общественного порядка.
Мужчина хотел было ответить начальнику стражи, но на поддержку Киму подошли еще двое стражников из патруля. В этот раз культистам пришлось отступить, но напоследок Ким услышал, что еще получит по заслугам за сегодняшнее непослушание.
Часть гостей заведения, которые не испугались членов ордена, аплодировали парню, который обнимал рыдающую девушку и пытался её успокоить. Его друзья сказали ему остаться с ней, продолжив патруль самостоятельно. А хозяин заведения вверил девушку Киму, чтобы она отдохнула на сегодня, заверив, что дальше он и сам справится.
– Му Ланг, дорогая, – сказал Ким, когда девушка перестала дрожать, – Я здесь, я рядом. Все хорошо, все закончилось.
– Ты… снова меня спас, – слабо улыбнулась девушка, – Как тогда, когда познакомились, помнишь?
– Конечно. Иначе б ты стала воришкой, а не звездой дядюшкиного заведения, – они оба облегченно засмеялись.
Девушка сменила рабочую форму на светлое платье с большим красным бантом спереди. Му Ланг откладывала деньги на его покупку к фестивалю, и оно замечательно сочеталось со светлой формой стражника Кима. Вокруг них царила атмосфера праздника. Люди были счастливы, парочки вокруг. И парень решился на действие.
– Я, – замялся сначала он, но, собравшись с мыслями, уверенно проговорил, – Я хочу быть с тобой всегда.
Девушка не ответила. Она удивленно моргнула пару раз после услышанного, а после покраснела.
– Ты…
– Да! Я хочу, чтоб ты стала моей невестой, – парень достал небольшое кольцо, украшенное стилизованным цветком, напоминающим "красноглазки" – прямо под цвет глаз девушки. Он заметил в её глазах слезы, а на губах улыбку.
– Ты согласна… – парень не договорил, как девушку громко сказала:
– Да! Конечно! Я люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя. Очень сильно люблю, - сказал парень, надевая кольцо ей на палец. В небе взрывались фейерверки.
Но следующее утро было омрачено тем, что Кима вызвало к себе начальство и сделало выговор, поместив его под домашний арест. А позже он узнал, что орден устроил погром в Веселом квартале. Му Ланг исчезла, но от своих друзей по службе Ким узнал, что она не попала в руки ордена. Ему отомстили, но он был не в состоянии сделать что-либо.
– Му Ланг. Увидимся ли мы… Береги себя, прошу.
Полтора года спустя
– Хорошо. Вы увидитесь со своим суженым, и очень скоро...
– Спасибо большое, – гостья присела на одно колено, её плечи тряслись, а из глаз текли слезы. Капюшон опустился и явил служке темноволосую девушку с глазами цвета "красноглазок".
– Вы не дослушали, – продолжила служка, – Это не все предсказание, ещё...– она подошла к Му Ланг ближе и стала шептать ей на ухо.
После того, как девушка ушла. К служке подошёл Хен Дам и спросил:
– И давно к нам мастера теней ходят за советами? Что она хотела? - на что служка надулась:
– Про чужие дела сердечные – ни-ни!
Старый монах усмехнулся, поправляя бороду.
– Теперь ясно, почему она буквально светилась от счастья.

 

One Berry, обитаю на Рубине.

Спойлер: Спойлер

Праздник со странной традицией.


Скрип деревянной кровати заставляет содрогнуться, выпрямить спину. В комнате пусто, но чувствуется чьё-то присутствие. Чин Соён
окидывает взглядом комнату. Под диваном, на лестнице, у камина... пыль. Ничего нет. Но чувство не улетучивается, не пропадает.
Оно тут, рядом, прямо за спиной тяжко дышит в затылок. Соён оборачивается.
- Привет, Пи Воль, - голос дрожит, становится тише с каждой буквой. В глазах же, кажется, виднелась детская радость и
любопытство. Лицо застыло в гримасе удивления.
Получив несколько ласковых поглаживаний по голове, Соён тянет за руку Воль и приглашает за стол. Минута - и на нём уже
разложена посуда с тёплой едой. От лапши в тарелке кружится лёгкий пар. Сейчас Соён так легко на душе, так легко! Тьмы больше
нет в её сердце. Может, помогла групповая терапия, может, мастер Пути Хона. Но это лишь малая часть. Настоящая сила, что
спасла её от безысходности и злобы, это...
Чин Соён переводит взгляд на Воль. Невероятно красивая девушка, которую так хочется прижать к себе. Длинные волосы, тонкие
пальцы, узкая шея... Должно быть, тяжело ей сейчас. После того как Врата Демонов были закрыты, Соён снова стала ощущать
присутствие Пи Воль. Сейчас они вместе сидят за хрупким столом, поедая традиционную лапшу. Ей больно. Это хуже, чем сумеречная
рана или обращение в демона. Сражаться уже не получиться, ты просто страдаешь. Как можно унять боль Пи Воль? Соён не знала
и из-за этого так сильно себя ненавидела. Фэны из города Западных Небес уже не помогут, бесполезно, бесполезно...
- О чём ты тревожишься? - её голос такой безмятежный и лёгкий, волшебный, верно. Как пар от лапши. Трудно съедать остатки на
дне, хочется ещё, больше. Так и с Воль. Если бы ты хоть раз услышал её голос, взглянул на неё... Отпустить уже не выйдет и не
захочется. Может, Соён была даже одержима целью спасти Дух Меча из Загробного Мира. Но это же хорошо, это во благо... По
крайней мере, так казалось всегда.
- Я люблю тебя. - голос так же дрожит, комкается. Эти слова застряли в горле уже давно, но никак оттуда не выходили. Пи Воль
улыбается и кивает. Так хорошо на душе. Чувствуется облегчение. В другом случае сейчас помещение обхватила бы неловкость и
смущение, но не в этом мире, не в этом месте. Всё сейчас как будто на своих местах, даже можно сказать, апогей порядка.
Почему-то именно сейчас вспомнилось, почему Пи Воль... ушла. Весомый повод ненавидеть Бога Войны и остальных Хранителей.
Тьма снова отравляет Соён, сомнения холодно обнимают душу. Надо отомстить. За всю ту боль и разрушения, что принёс их
поступок. Незнание - самая большая ошибка, которую допустили Хранители. И предательство, так, отдельная тема. Нельзя повторить
то, что уже случилось. Надо уничтожить все зачатки зла. Другими словами, Чон Чинвона. Потому что остальные уже мертвы. Какая
досада будет, ха! Бог Войны так и не сможет выполнить свой план, так уморительно.
- Соён... - голос Воль такой же спокойный, но уже с ноткой... разочарования? Нет. С ноткой надежды и грусти. Потускневший взгляд.
Дилемма. Стоит ли ещё раз поддаваться таким тёмным мыслям? Или для начала спасти Пи Воль? За окном как назло начался
ливень. Быстро начался, быстро и пройдёт, должно быть. Серые тучи образовали на небе причудливый узор и перекрыли ласковые
лучи солнца. Стало слышно вой ветра. Всё становилось паршивее с каждым мгновеньем. Ощущения кого-то в пространстве значительно
угасло. Нет, нет...
- ...я тоже люблю тебя. Сегодня праздник, ты знала? Есть такая традиция - дарить в этот день цветы. - Пи Воль тянет Чин Соён
белый цветок, сорванный на Равнине Ветров. От него будто веет своей атмосферой и ассоциациями. Взяв в руки растение, можно
почувствовать на себе бриз и ночную прохладу. Из этих элементов можно так же выстроить картину тёмной поляны и прекрасных
звёзд на небе. Волшебной аурой проникается всё помещение. Может, растение выглядит довольно обычно и несёт лёгкий сладкий
аромат, для ученицы Пи Воль это будет самый красивый предмет во всём мире.
Соён робко принимает дар из рук мастера клинка.

Очевидно, от тьмы защитила Чин Соён только любовь Пи Воль, и ничего другого. Сколько бы сил не отдал мастер Пути Хона,
сколько бы ни вложились остальные... они не смогли бы спасти Чин Соён. Значительный вклад внесла туда лишь Дух Меча.

 

Сервер: Аметист
Ник: Юный Есенин

Спойлер: Спойлер

«Парные кольца – знак любви»

Звук ударов молота о наковальню будоражит окружающее спокойствие уже с раннего утра. Большой заказ от школы Пути Хона заставил Джин-Хо встать и поднять всех подмастерье пораньше, чтобы работа была завершена в срок. Как и ожидалось, рабочих рук не хватало, но помощи ждать было не откуда, стоило надеяться только на себя. Жар от раскалённого металла заставлял умываться собственным потом. Не было и секунды, чтобы даже просто освежиться. Глаза жгло, в ушах уже до неприличия громко звенело от лязга стали о сталь. Но тут Джин-Хо вспомнил кое-что. Он подозвал одного из подмастерье и попросил сбегать за ней. Парень кивнул и пулей помчался выполнять поручение мастера.
Через пару минут Ли Ван уже была здесь. Её глаза горели в предвкушении, она была одета в рабочую одежду, желала приступить к делу со всем энтузиазмом.
- Это только потому что у меня не хватает рабочих рук. Женщинам нет места у наковальни.

Ли ходила к кузнецу, чтобы тот взял её в ученицы, но ответ всегда был одинаков. Не хотелось Джин-Хо возиться с женщинами, ещё и такими молодыми. Сколько ей там? Семнадцать? Нет, не нужны ему такие беды. Девушка была настойчивая, порывалась показать мастерство, доказать что-то, однако ее никогда не желали слушать.

В тот день она проявила себя с лучшей стороны, и Джин-Хо задумался. Может быть, стоит изменить своё мнение? Через пол года Ли стала полноценным подмастерье в кузнице господина Джин-Хо. Её навыки росли с невероятной быстротой. Она была гением кузнечного дела! Хоть мужчина и не хотел это признавать вслух из-за мешающей ему гордости, но для себя он уже все уяснил - Ли Ван будет самым талантливым кузнецом империи Пун.

Как-то вечером, мужчина сидел у берега озера, попивая соджу и приводя мысли в порядок. Джин-Хо не был умным и способным на глубокие философские размышления. Он был ребёнком обычных крестьян, у него нет серьёзного образования, он не умеет читать сложные и слишком умные книги. Но ему жилось в умеренном удовольствии. После очередного глотка мускулистая грудь мерно опустилась, а тяжёлый вздох разрушил окружающую тишину. Сегодня сложный день. Нужно будет потом пойти поспать хорошенько. Совершенно внезапно рядом он обнаруживает смотрящую на него Ли Ван. Когда она подошла? Из-за потерянного острого слуха, убитого громкими громыханиями стали, Джин-Хо уже и перестал слышать что-то настолько лёгкое и тихое, как звуки девичьих подкрадывающихся шагов. Они молча смотрели друг на друга: она - влюблённо, увлечённо и игриво, он - немного пьяно и непонимающе.
- Почему Вы пьёте тут один? - Смешливо спрашивает девушка, подсаживаясь ближе к своему мастеру. Такой невероятно красивый, честный и добрый. Пусть он не такой умный, как в мечтах об идеальном парне, но он очень добрый и искренний. Как же она могла не влюбиться в него?
- Потому что хочется, - Не сразу отвечает мужчина, не желая говорить истинную причину. Ли видит ложь тут же, и попытки мастера её забавляют. Она хихикает в кулачок. Джин-Хо попытался взглянуть на неё злобно, но его взгляд неосознанно смягчился, глядя на счастливую улыбку девушки. Чем бы дитя ни тешилось. Пусть побалуется, раз так нравится над ним потешаться.
- Мастер, - Зовёт она его, протягивая какой-то небольшой свёрток. Мужчина вопросительно вскидывает бровь, но берет подарок. Развернув его, он обнаруживает шоколад. - Это для вас. Я сама сделала, - Ли смущённо опустила лицо, боясь взглянуть в глаза мастеру. Джин-Хо в замешательстве. Он морщится, пытаясь собраться с мыслями.
- Что это все значит? - На самом деле мужчина не глубокий дурак, чтобы не понять что это и к чему, но их разница в возрасте и духовные скрепы по этому поводу настойчиво кричат ему не делать необдуманных вещей. Ли Ван решается поднять глаза. Ладони вспотели, щёки, как два красных лепестка розы.
- Завтра праздник, на который принято дарить шоколад и раскрывать свои чувства, и я бы хотела, чтобы вы провели его со мной, - Совсем тихо закончила предложение та. Джин-Хо потерял связь с реальностью. Или это алкоголь? Он хочет начать, но не находит слов, чтобы не задеть чувства подмастерье.
- Сколько там тебе? - Отложив шоколад, спрашивает мужчина.
- Восемнадцать, мастер, - Скромно лепечет девушка.
- Мне тридцать пять. И как ты думаешь, нам быть вместе? - Беседа приобрела воспитательный оттенок. Тем лучше, здесь Джин чувствовал себя не так неловко.
- Но...
- Вот видишь. Потому прошу тебя, обдумай все ещё раз, и потом поговорим, а лучше не забивай голову глупостями, - Из девичьих глаз покатились слёзы. Эти слова показались ей такими жестокими. Ли убежала. Пока Джин-Хо продолжал сидеть на своём месте и обдумывать все произошедшее, девушка брела куда-то по пустым улочкам изумрудной деревни, не сдерживая себя. Подойдя к какому-то зданию, она оперлась и съехала по нему вниз. Разве возраст - это преграда? Слёзы намочили волосы, ворот одежды и рукава платья. От плача разболелась голова, но боль в груди была сильнее, потому прекратить рыдать Ли не могла. Мастер даже не дал ей шанса, чтобы все объяснить. Пальцы жгло от частоты и силы сжатия подола платья, которое сейчас раздражало. Звезды светили ярче обычного. Стоило поднять на них взгляд, как глаза пронзала боль, словно тысячи игл медленно вводили в глазное яблоко.
Джин-Хо думал, что все же не был прав, оборвав так резко, не дав и слова сказать девушке. Он разозлился на себя и, взяв бутылку соджу, со всего маху разбил её об землю. Внутри ещё оставалось немного алкоголя, запах которого тут же душным облаком окутал мужчину и, неизвестно почему, приобретя вес в миллионы тонн, давил ему на спину с намерением раздавить. А может, это была ответственность. Джин-Хо сейчас не разберет.

На всю деревню устроили фестиваль, посвящённый празднику любви. Парочки ходили туда-сюда, танцуя, делая покупки, подарки и просто веселясь. Настроение у Ли Ван было, конечно, поганым, но упрямства этой мадам всегда было не занимать. Мастер сначала тоже не хотел брать её в ученики, но сломался. В этой ситуации особа решила быть столь же настойчивой.
Распустив на прогулки со своими половинками всех подмастерье, Джин-Хо сидел один, смотря на горящий в печи огонь. Зачем он его вообще развел? Заказов-то нет.
- Мастер, пожалуйста, давайте прогуляемся, - Прозвучало откуда-то сзади. Было ясно, чей это голос, но мужчина все же обернулся, чтобы увидеть её. Выглядит как обычно, кроме красных глаз, конечно. По его вине, между прочим. Джин-Хо почувствовал укол совести.
- У меня много работы, - Он стал делать вид, что принялся за дело. Ли только недовольно хмыкнула.
- Заказов нет, я работаю с вами под одной крышей.
- Прямо перед тобой зашёл воин и сделал заказ, - Девушка закатила глаза.
- Тогда я пойду погуляю с каким-нибудь другим мужчиной, - Вообще-то, она сказала это от обиды и не ожидала, что такое может сработать, но через секунду Джин-Хо уже стоял по направлению выхода.

Это дало Ли надежду, хоть и очень призрачную. Они скромно шли плечом к плечу, оглядывая все вокруг. Атмосфера между ними была неловкой. Вокруг одни парочки. Стоит сказать, что праздник удался на славу: красивые украшения, музыка, танцы, общее веселье. Спустя время неловкость спала, и они оба стали чувствовать что-то вроде счастья, веселья, радости.
Естественно праздник завершался салютом. Народ уже собрался, чтобы посмотреть. Ли Ван предложила залезть куда-то повыше, потому они взгромоздились на крышу какого-то здания. Вид был действительно хорош. Невообразимо красивые и волшебные салюты освещали лица зрителей, с замиранием сердца смотрящих на всю эту красоту. Цветы фейерверков дарили невероятные ощущения Ли, а Джин-Хо, хоть и видел их прежде, но всё-таки тоже почувствовал что-то особенное. Под конец представления парочки стали целоваться. Девушка решила, что пора. Она достала из кармана что-то, и передала прямо в большую и грубую от работы ладонь мастера. Мужчина удивлённо покрутил в руках простенькое кольцо, а потом глянул на особу, ожидая объяснений.
- Э-это мой подарок. Мама говорила, что парные кольца - знак любви, - В подтверждение своих слов она показала правую руку, на пальце которой красовалось такое же кольцо. - Пожалуйста, дайте мне шанс, и я докажу Вам любовь! - Ли склонилась и зажмурилась, словно ждала приговора. Что касается Джин-Хо, то он был поражен. Однако подарок его очень тронул. По кольцу было видно, что оно делалось новичком, совсем уж далеким от ювелирного искусства, а ещё неизвестно каким секретным образом ей удалось выведать размер его пальца. Мужчина нежно улыбнулся. Может быть, стоит изменить своё мнение?
- Хорошо, - Коротко сказал он, а когда девушка подняла ошарашенный взгляд, мужчина демонстративно надел кольцо на свой палец.

 

Сервер: Сапфир
Ник: Тхай Сунан

Спойлер

Фонари

Было раннее утро.
Тонкие лучи солнца пробрались через прореху в небрежно затянутой на окне шторе, мягко ложась поверх скомканных одеял, светлой дорожкой они протягивались по кровати все выше и выше, пока не коснулись едва дрожащих ресниц. Их обладательница зажмурила глаза, затем неуверенно приоткрыла один и сразу отвернулась – свет был слишком ярким. Рука по привычке устремилась куда-то вбок, за чем-то или за кем-то, а на лице заиграла легкая улыбка.
– Доброе утро, ми...
Но потом пришло осознание. А за ним – легкая печаль.
Лин присела на кровати, тоскливым взглядом осмотрев другую ее половину без одеял, что пустовала уже очень долгое время. А ведь и правда - уже столько времени прошло... Казалось, еще недавно они так обыденно выполняли разные поручения, сражались с монстрами и просто бродили по миру, вольные идти туда, куда глаза глядят. Теперь же она – мать его ребенка, который мирно спал в соседней комнате вместе со своим духом-помощником, девушка, что каждый день проводит в ожидании его возвращения, молясь о том, чтобы ее любимого Дезвира не настигла никакая беда.
Он ушел около полугода назад по важному поручению. Говорил, что должен. Что не может отказаться, что от этого зависит многое и что все, что он делает, он делает ради них. И она охотно верила. Ведь не сомневалась ни в словах мужа, ни в его поступках, ни в крепости его любви к своей семье.

Но душа всё равно утопала в тоске.

Сепхи наспех расчесала темные амарантовые волосы, завязала густую прядь в косу и плавно прошлась до шкафа, чтобы подыскать одежду на день. Она не была поклонницей платьев, предпочитая неброские и удобные как для боев, так и для повседневных дел вещи. Сейчас же она была готова наряжаться во всевозможные шелка, только бы услышать сладкий голос, что подметит ее красоту в этом наряде, да почувствовать знакомые руки, так и желающие помочь то затянуть бант, то поправить струящиеся складки на платье. После они бы взялись за руки и, в сумерках, пошли бы к берегу реки по тёмным извилистым дорожкам, смотреть на какие-то дивные фонари, что любимый с таким рвением обещал ей непременно показать...

Лин горестно улыбнулась, покачав головой. Она грезит о нем до боли часто.

В руку легло первое, что попалось в гардеробе. Резким движением она сдвинула тяжёлые шторы в бок, позволяя утреннему свету залить комнату. Сепхи покинула спальню и направилась к детсткой, тихо перебирая мягкими лапами по полу. Она бережно открыла раздвижную дверь и тут же юркнула внутрь, закрывая ее за собой.
– Наноку, просыпайся, солнце, – с мягкой улыбкой произнесла она, присаживаясь на кровать, наблюдая за тем, как маленький лин одной рукой потирает глаза, а другой все еще обнимает своего духа-помощника Антимони. – Сегодня нас ждут великие дела. Но сначала завтрак.

***

– Мам, а зачем мы вырезаем эти сердца? – Наноку с интересом рассматривал в руках красное бумажное сердце, все еще влажное от краски на нем, с небольшим отверстием вверху. Антимони бодро виляла хвостом, играясь с клубком ниток, ненароком упавшим со стола.
Лин улыбнулась, отложила кисточку в сторону и забрала сердце из рук маленького сына, оборачиваясь к сооруженному вручную алтарю. Это было небольшое прямоугольное углубление в стене, исписанное внутри красивыми узорами. С его верха тянулись красные нити разной длины с нанизанными на них мелкими бусинами. В руку Сепхи легла самая тонкая из кисточек, и вскоре на поверхности сердца аккуратными символами читалось имя – «Дезвир». Затем она наклонилась, цепкими пальцами подхватывая кончик пряжи от клубка, и тут же отрезала небольшой ее кусочек. Отрезанный шнурок проскользнул в маленькую дырочку в бумаге и сердце нашло свое место на одной из нитей, будучи привязанным к ней бантиком, для сохранности, чтобы не упало.
– Это часть семейной традиции, милый, – наконец ответила она, окидывая взглядом уже подвешенные сердца. Они легонько покачивались вместе с нитками, пропуская редкие отблески мелких бусин. – Сегодня так называемый «День любви». В этот день мы так поддерживаем близких нам людей, если они находятся далеко. На одной стороне пишется имя, а на другой – пожелания им, если они есть. Таким образом мы передаем близким свою любовь даже тогда, когда их нет рядом.
– А они правда это почувствуют? Мы ведь... – мальчишка потупил взгляд, сминая в пальцах очередной листок бумаги.
– …не можем знать наверняка, да? – лин усмехнулась, а ее сын, кажется, смутился собственного вопроса. – Да, это правда. Но мама всегда говорила мне, что привязанность имеет огромную силу и способна преодолеть как расстояние, так и время. И я в это верю.
Ее ответ, кажется, воодушевил Наноку. Он застенчиво улыбнулся, думая о чем-то, и вскоре поднял взгляд светлых фиолетовых глаз обратно на маму.
– А папе ты тоже что-то пожелала?
– ...Да, – девушка свела брови вместе, улыбаясь сыну краешком губ. – Конечно да.
– От чистого сердца?
Тут она уже не удержалась, заливаясь тихим, но таким искренним смехом.
– Чище некуда. И вообще, – лин притянула сына к себе, взъерошив его волосы. – Нечего отлынивать, мы еще не всех любовью одарили!
– Ай-яй-яй! Хорошо-хорошо, я уже делаю, де-ла-ю!
Закончился ажиотаж только тогда, когда нити пополнились еще несколькими сердцами. Сепхи зажгла тонкие свечи, стоявшие на поверхности «алтаря» и покинула гостиную вместе с сыном, чтобы приготовить обед. Пламя коснулось концов шерстяных нитей и заструилось вверх, изредка вспыхивая искрами, заглатывая собой цветную бумагу на пути... Догорало последнее сердце. Спереди на нем виднелось имя, «Дезвир», а на обратной стороне еще можно было различить символы, не попавшие под действие огня:

«Пожалуйста, вернись домой целым и невредимым».

***

Вечерело. Небо будто затянула темная ткань с редкими вкраплениями серебряных искр. В комнатном алтаре осталось лишь немного пепла, тонкой пеленой покрывавшего растаявший воск от свечей. Лин убирала беспорядок, который они с сыном навели днем, воплощая в жизнь семейные традиции. Она могла бы сделать это раньше, но прежде была занята отмыванием краски с пола, с шерстки Антимони (кошка умудрилась опрокинуть на себя деревянную пиалу с красной жидкостью в ее отсутствие) и заодно с сына, который был уверен, что сможет отмыть своего духа-помощника сам. Сейчас эти проказники уже мирно сопели в своей комнате, ведь час был для них поздний, а девушка тем временем оттирала кисточки и бережно раскладывала использованные материалы по своим местам. Под конец она собрала обрезки бумаги с пола и заодно подмела, выбрасывая остатки пергамента в печь, а все остальное – в мусорную урну, роль которой исполняло чугунное ведро у края комнаты.
Когда уборка была закончена, со стороны двери вдруг послышался шум. Раздался стук, довольно глухой, но настойчивый. В это время потревожить могли только соседи по какой-то обыденной мелочи – соль закончилась, клинок затупился или соседский пес снова в камышах потерялся. Лин покачала головой, усмехаясь – некоторые причины их тревог были такими нелепыми, но заставляли отвлечься и в какой-то мере помогали скрасить скучные дни. Но все же по ее лицу пробежалось и краткое недовольство – ну правда же, в этот час все знают, что ребенок уже спит, могли бы и потише стучаться.
Девушка прошлась до двери, бросив беглый взгляд в сторону комнаты сына – тихо, значит не проснулся. Последовал облегченный вздох, а створки двери щелкнули, предвещая тонкий, протяжный скрип.
– Да, вы что-то хоте...ли...
Но одного взгляда хватило, чтобы потерять дар речи и застыть, все пытаясь понять, реально ли происходящее. Голубые глаза широко открылись, и их цвет будто стал ярче, наливаясь свежим оттенком лазури. Он стоял перед ней, растрепанный, с небрежно перекинутой через плечо сумкой, прерывисто и тяжело дыша, будто запыхался после длительного бега. Возможно, это и правда было так. В его глазах читалась усталость, но вместе с этим они искрились самым настоящим счастьем. И Сепхи догадывалась, что именно она была его причиной. Потому-то сердце сейчас так громко трепетало в груди. Он почти не изменился за эти полгода.
Она, недолго думая, кинулась ему навстречу. А он поймал ее, крепко прижимая к себе, приподнял над землей и закрутил в вихре нахлынувших эмоций. И весь мир вокруг будто пришел в движение, насыщаясь темными, но красивыми красками под стать позднему вечеру, что царил на дворе. Когда все закончилось, Дезвир мягко опустил любимую, давая ей лапами коснуться земли и твердо стать на поверхность оной. Лин спрятала лицо на его груди, не сразу решаясь поднять взгляд.
– Ты вернулся... – наконец произнесла она, поднимая глаза, на которые уже наворачивались слезы счастья, на мужа. – Прошу, скажи, что это не на время...
– Вернулся... – он тоже плакал. Слезы текли по его щекам, а он улыбался, захлебываясь трепетным чувством любви к этой девушке. – Не волнуйся, я больше не уйду. Больше нет... – ответил он, целуя цветочный узор на лбу Сепхи.
Он отстранился, но только для того, чтобы достать из сумки аккуратный сверток, перевязанный атласной лентой. Лин приняла подарок из его рук.
– Что это? – с интересом спросила она, приподняв брови.
– Это подарок тебе. Я был бы очень рад, если бы ты пошла в нем сегодня.
– Пошла? Но куда? – еще больше удивилась девушка.
В ответ фиолетовые глаза блеснули, а улыбка на лице Дезвира стала еще шире.
– Как куда? Я ведь обещал показать тебе фонари.
– А как же Наноку?
– Мы ненадолго. Уверен, что Антимони позаботится о его безопасности во время сна.
– Ну хорошо. – Сепхи быстро сдалась, прижав к себе свёрток. – Подожди немного, я сейчас переоденусь.
Пока лин примеряла одежду, Дезвир не удержался от того, чтобы заскочить в комнату сына, желая увидеть его, а заодно и сразу оставить подарок у кровати. Не удержался он и от того, чтобы поцеловать его в лоб, пожелав хороших снов. По возвращению в гостиную его любимая уже была готова отправляться. Их руки сомкнулись, а следом тихо хлопнула входная дверь...

Что есть ожидание, когда его результат дает тебе пережить лучшие моменты по новой? А подаренное платье сидело как влитое, красиво отражая теплый свет бумажных фонарей, плывущих по реке...

 

Сервер: Аметист
Ник: Mirdin

Спойлер

Браслет.
---
*Глубокий вдох*
- Неужели это конец? Я не могу умереть здесь, мне нужно увидеть тебя и сказать всё, о чем я так давно молчал…
*Темнеет в глазах*
-Нет, я не должен сдаваться, нужно как следует сконцентрироваться и подняться…
*Перед глазами возникает темный силуэт*
-Нет!!!...
---
Каждое утро в Диковинном лесу было волшебным, здесь, словно целый мир, и каждый уголок этого мира пропитан своей таинственной, иногда даже пугающей, но, красотой.
-Побежали играть, чего ты здесь стоишь? – издалека доносился детский голос, который всегда заставлял мое сердце биться чаще.
-Уже бегу!!! – только бы не выдать себя, нужно вести себя уверенней и смелее.
-О чем ты мечтаешь?- часто с интересом спрашивала она.
-Стать героем! Спасать людей и освобождать земли от сил тьмы и зла!- гордо, задрав нос к верху, отвечал я.
С самого детства я был с тобой вместе, казалось, ничто не сможет разлучить нас, но время шло, мы взрослели. С каждым новым днем ты становилась все красивее, женственнее, - это будоражило меня, но я не мог говорить об этом с тобой. Хоть ты и была немного младше меня, но даже мысль о том, что я останусь с тобой наедине, словно молния пронизывала все мое тело.
---
Начались боевые тренировки, мне стало немного спокойней. Держа в руках меч, кажется, что я могу покорить весь мир, но видя твою улыбку, мне, как и всегда не по себе. Моя судьба легла на путь воина, защитника, а вот твой путь пролегал через мир магии.
---
Я стал настоящим мастером меча, одним из лучших, я не могу остаться здесь, мне нужно уходить и защитить земли Белых гор от влияния сил тьмы.
*Осталось не так много времени, нужно собраться с мыслями и все-таки сказать ей о своих чувствах*
-И почему я такой нерешительный!?– стукнув по столу, выкрикнул я.
-Все в порядке?– спросил голос девушки, доносившийся из-за спины.
*Вот чёрт, хоть бы она не догадалась*
Это была она, моя возлюбленная, нужно сохранять спокойствие.
-Да!- ответил я уверенным голосом, но, мне кажется, что я смутился, как маленький мальчик.
-Ты скоро уходишь, очень жаль, я буду по тебе скучать…- сказала она, с нотой грусти в голосе.
*Неужели она и правда будет скучать?... неловко это признавать, но я даже рад, что ухожу, ведь мне довелось услышать такие слова от неё*
-Ха! Вот же глупая!- грубо ответил я, но на самом деле был до смерти счастлив.
-Пойдем? поболтаем?- предложила она, печально посмотрев на меня.
-П..п..пойдем…- ответил я, заикаясь.
---
Мы долго сидели в Бамбуковой деревне и любовались закатом, пока не наступила ночь. Не припомню всего, о чем мы с ней говорили, мои мысли были где-то в тумане, а сердце не знало покоя. Я должен был ей рассказать, но не смог, она была еще юной, мне всегда казалось, что еще рано…
---
Наступил злосчастный день, мне пора в путь.
-Не скучай, я обязательно вернусь, когда стану героем!- уверенно сказал я ей на прощанье.
-Правда?- переспросила она, сжимая руки на груди.
-Ну конечно!- утвердил я, погладив её по волосам.
Отправившись в дорогу, я недалеко ушел от деревни, когда услышал крик, доносившийся издалека …
-Стой!!!- кричала она, догоняя меня.
Не передать словами, сколько воли мне пришлось собрать, чтобы не броситься ей на встречу…
-Ты это чего?- спросил я, еле сдерживая порыв обнять её…
-В-вот! Э-это тебе!- запыхавшись, протянув свой браслет, сказала она.
-Зачем?- окончательно ничего не понимая спросил я.
-Чтобы ты всегда помнил, что я жду тебя!- уверенно ответила она, улыбаясь.
*Она бежала сюда, просто чтобы отдать мне свой браслет…*
-Спасибо! Мне нравится, когда ты улыбаешься, всегда улыбайся…- проведя рукой по её лицу, сказал я застенчиво.
После, я много раз оборачивался, смотрел вдаль, чтоб увидеть её улыбку, и то, как она машет мне на прощанье…
---
Прошло 10 лет.
*Что это за браслет? Откуда он у меня?*
Этот вопрос не давал мне покоя каждый день, на протяжении последних трех лет.
После затяжной битвы с Баллаком в Долине змей я получил серьезную травму, которая отпечаталась на моем лице шрамом. Я почти ничего не помню, только то, что с этим браслетом связанно что-то очень важное для меня.
---
Я стал героем, освободил множество земель от влияния сил тьмы. Я - пример для будущих поколений, которые, смотря на меня, мечтают вырасти сильными и отважными защитниками мира.
Я добился всего, к чему стремился и самое время вернуться в самое начало, чтобы узнать, откуда я родом. Для этого мне предстоит путь к землям Белых гор, ведь оттуда начались мои первые подвиги.
---
*Я снова в Белых горах, пора зайти в Тронный зал.*
Там, в архивах, я узнал, что родом из Диковинного леса, и, собрался в путь. Однако земли Сорака были подвергнуты натискам разбойников, и я обязан остаться, чтобы завершить когда-то начатый мною путь героя.
---
Бой, который изначально казался неравным, подверг опасности жизни моих товарищей. Так не должно быть…
*Что делать? Нас меньше... Нет! Прочь мысли об отступлении, лучше умереть в битве, чем бежать подобно трусу!*
-В бой! До конца!- подняв меч, кричал я, пытаясь приободрить соратников.
*Нужно быть быстрее*
Я так желал победы, что не заметил, как ко мне со спины подкрался Мастер тени, вонзив мне в грудь свой отравленный кинжал. Теперь я лежу на земле, моя жизнь висит на волоске, глаза закрываются, яд начинает действовать.
Кажется, скоро земли мертвых заберут меня...
*Взгляд падает на браслет*
*Ч-что?... К-как… как я мог забыть? про тебя любимая!*
---
*Открывает глаза*
-С возвращением, кажется, помощь магов прибыла вовремя, мы одержали победу, а всех раненных удалось спасти и вылечить!- радостно сообщил голос девушки.
*Эта улыбка… неужели… да, это она, моя любимая, похоже, она не узнала меня из-за шрама на лице*
Я пытался сообщить ей о том, кто я, но не мог, я был еще слаб.
Тогда я протянул ей браслет, который она когда-то отдала мне.
Взглянув на браслет, на её глазах появились слезы, она тихонько прильнула ко мне, пытаясь приобнять.
-Я так счастлива, что ты жив… ведь я… я так сильно тебя люблю!- сквозь слезы, прижимаясь ко мне, сказала она.
-Я тоже… тебя люблю…- промолвил я.
---
Нет ничего сильнее любви, и неважно, какие преграды станут на пути вашего счастья, настоящая любовь способна на чудо…

 

Сервер: Рубин
Никнейм: El Soa

Спойлер: Воспоминания

Воспоминания. ​

Жизнь постоянно учит нас чему-то новому, всегда преподносит нам сюрпризы, которых мы не ожидаем. Новый опыт, новые знания, новые эмоции и ощущения. Что-то нам запоминается, что-то быстро покидает сознание. Но чувство влюбленности, глубокой привязанности забыть бывает не просто.
Звуки всплеска воды и звенящей посуды доносились до ушей девушки вместе с прохладным ветерком горной местности. Здесь никогда не было штиля, а потому даже солнечные лучи не позволяли толком согреться.
– Ну сколько еще? – представительница расы фэн не выдержала долгого ожидания и поднимаясь с мягкой волчьей шкуры решила обратить свое раздражение на товарища – Мы торчим здесь уже час.
– Чем ворчать лучше бы помогла мне, мы бы быстрее закончили, – мгновенно парировал юноша, доставая последнюю тарелку из котла с мыльной водой. Протирая металлическую посуду лоскутом ткани, он вздрогнул от холода. Погода начинала портиться к вечеру, им обоим скорее хотелось закончить ужин и продолжить свое путешествие к Долине шепота.
– Вот еще! Сегодня была твоя очередь мыть посуду, – видя, что шэн наконец-то управился со своими обязанностями, блондинка подняла с земли кожаную сумку и закинула лямки на плечи, собираясь выдвигаться в дорогу, – как же холодно!
– Холодное у тебя сердце, Соа. Не только врагов морозишь, но и саму себя. – парень посмеялся, повторяя действия девушки и нагоняя её, – Нужно быть теплее, гореть изнутри. Вот ты вообще любила когда-нибудь?
–Любила, – тихо ответила блондинка, отводя взгляд своих синих глаз в сторону. Она ожидала, что друг засмеется или выкинет очередную несмешную шутку в своем стиле, но когда она посмотрела на него, то увидела лишь удивление на его лице. Сжимая пальцами ремни сумки на своих плечах, она ускорилась.
– Правда? Когда? Кого? Почему я об этом ничего не знаю? – Сид не собирался оставлять эту тему так просто. Он действительно был удивлен признанием девушки, с которой вырос вместе, с которой провел большую часть своей жизни в одной боевой школе, – только не говори, что влюбилась в меня.
– Дурень, – фыркнула фэн и толкнула товарища в плечо, – ты тогда был в лагере с мастером Жаном. Помнишь, вы уезжали на миссию, когда нам было лет по двенадцать?
Мечник усиленно пытался вспомнить события десятилетней давности, но это ему никак не удавалось. Но все же он решил прервать звуки хрустящего под ногами снега:
– Да, кажется припоминаю что-то такое.
– Я тогда тоже не осталась на нашей базе. Учитель взял меня в соседнюю деревушку, чтобы я училась не только тренировкам, но и торговле. Мы тогда хотели договориться на счет поставки рыбы в боевую школу с местной гильдией рыбаков. Но переговоры затянулись, поскольку из-за шторма корабль не мог зайти в гавань несколько дней, – девушка выдохнула горячий воздух из своих обветренных губ, создавая облачко пара перед своим лицом и погрузилась в воспоминания.

***​

​

Что-то в груди невольно сжималось каждый раз когда внутренний голос произносил одно только имя: "Рой". Девушке не суждено было понять, почему он тогда завладел её сердцем. Рыжеволосый шэн был громким, но при этом медлительным и слишком уверенным в себе. Косоглазие не добавляло ему очарования, а растянутая одежда выдавала в нем бедняка. Но тогда все это казалось ей совершенно неважным. Все в нём виделось мужественным: пятна от сажи на штанах, изобилие веснушек, высокий голос, размашистость движений. Рой и еще несколько ребятишек из деревни были учениками школы Тигра, и так же как и сама Соа мечтали в будущем стать велики воинами.
– Могу я потренироваться вместе с Вами? – девочка робко подошла к группе мальчишек и убирая прядь светлых волос за ухо бросила взгляд на объект своей симпатии. Её интересовало только его мнение, но Рой лишь пожал плечами в то время, когда остальные ребята уступили девочке манекен для тренировки. В тот раз Соа повезло и предоставленный ей манекен был на один ряд позади манекена Роя, а потому она могла не спускать взгляда с мальчишки, размахивающего тренировочным дзамбато. Тогда она впервые подумала о том, что мальчик невероятно силен. Ведь ей приходилось справляться с весом одного только тецюань.
После того как тренировка в школе Тигра подошла к концу, ребята отправились готовиться к ужину. Но Рой не пошел с ними, а свалился отдыхать на полу. Эль Соа тут же воспользовалась моментом, чтобы пообщаться с парнишкой.
– Ты устал? – девочка присела на бамбуковое покрытие рядом с рыжеволосым и склонилась над ним, – принести тебе воды?
Рой посмотрел на неё пристальным взглядом. Он не понимал почему эта новая девчонка разговаривает с ним, но и спрашивать не стал.
– Я просто хочу спать, –отвернувшись от Соа, мальчишка свернулся на боку и закрыл глаза.
Обычно нетерпимая к отсутствию комфорта блондинка тихонько легла рядом с мальчиком и стараясь не мешать тому своим присутствием, вслушивалась в его дыхание. Беззаботный Рой и вправду довольно быстро заснул, утомленный физической нагрузкой, а Соа продолжала лежать за его спиной, боясь издать лишний шорох, чтобы не потревожить чужой покой. Ей казалось, что она может лежать так вечно: лежать, прислушиваясь к звукам с кухни, его дыханию, щебетанию птиц за окном. Она наблюдала как едва заметно движутся его плечи, как загнувшийся край рубахи приоткрыл родинку на боку. И от чего-то внутри было спокойно, тихо и так тепло. Протянув руку вперед девочка кончиками пальцев дотронулась до ткани, скрывающей спину парнишки. Прикосновение было столь невесомо, что ткань не прогнулась под прикосновением и не задела кожу спящего. А ведь так хотелось дотронуться, обнять: так нежно, так крепко; почувствовать чужое тепло...
– Соа, – тихий голос заставил юную воительницу вздрогнуть. Она была настолько поглощена моментом, что не заметила как в тренировочный зал вошел ее учитель и одновременно глава боевой школы. Отдернув руку она обернулась и увидела, что тот ждет ее у выхода из зала. Бесшумно поднявшись девочка захватила свой тецюань и вышла следом за мастером.
–Простите, учитель, я... Я хотела немного отдохнуть, – отряхивая одежду она быстро шагала за наставником и старалась не выдать голосом все еще не отпустившие ее эмоции.
– Нам пора возвращаться. Где твои вещи?
– Уже? Мы уезжаем сегодня? – Соа почувствовала словно ее окатили ледяной водой. Она остановилась не в силах сделать ни шагу вперед. Им пора возвращаться? Они уезжают? Но ведь Рой останется здесь и она больше не сможет увидеться с ним? К глазам стали подкатывать слезы, но, сжав челюсти, она все же смогла их сдержать.
– Да, мы уходим через час. Убедись, что ты ничего не забыла. Мы не будем возвращаться из-за какой-то ерунды, – учитель не стал дожидаться своей ученицы и скрылся за поворотом коридора.
Девочка не могла больше оставаться невозмутимой и только у нее появилась возможность, тут же вытерла пробившиеся наружу слезы. Она обернулась в сторону тренировочного зала и словно просияв от гениальной идеи побежала вдогонку за наставником.
–Мастер! Я думаю, что нашла хорошего новобранца для нашей боевой школы. Вы обязательно должны познакомиться с ним перед нашим отъездом, – девочка обогнала своего учителя и преграждая тому дорогу, продолжила, – он учится владеть дзамбато так же как и Вы. Мы непременно должны взять Роя вместе с нами.
–Он слишком слаб, ему не место в нашей боевой школе, – ответ учителя вновь заставил девочку застыть на месте, а после догонять его.
–Уверяю Вас, Вы ошибаетесь, – выжимая на лице уверенную улыбку, блондинка уцепилась за рукав мужчины.
–Соа, я уже ответил тебе: он слишком слаб. Если твои чувства сильнее твоего желания стать сильнее, ты можешь остаться здесь, я не стану принуждать тебя возвращаться в боевую школу, – несомненно учитель быстро понял в чем причина такой заинтересованности со стороны девочки. Он всегда был наблюдателен и хорошо знал характер своей ученицы, она никогда раньше не была заинтересована в новобранцах.
–Но ведь Вы приняли меня и Сида в боевую школу когда мы были еще совсем детьми! – она не выдержала и расплакалась. Повышая голос все громче она чуть ли не кричала, – как Вы могли оценить нашу силу, тогда, когда мы еще даже не начали тренировки?!
–Я видел в вас двоих потенциал, которого не вижу в этом мальчишке. Каждый ребенок подобен семени растения, каждому необходимы определенные условия для того, чтобы вырасти и выжить. Ему будет лучше остаться здесь. Ты поймешь меня, когда станешь старше, – учитель вырвал рукав из детских ладоней и удалился, чтобы забрать свои вещи из гостевых покоев.
Спустя час Соа уже стояла на пороге главного здания школы Тигра. Возле нее на земле лежала сумка с вещами. Во дворе ребята играли в лучах заката. Среди них был и Рой – он с мальчишками гонял мяч по двору. Светловолосая девочка не спускала с него глаз, она была готова бросить все: отказаться от своего места в боевой школе и остаться в деревне рыбаков, лишь бы видеть его каждый день.
– Он даже не испытывает к тебе тех же чувств, не говоря уже о том, что ты родом из фэнов, – мастер вышел из дверей и окинул взглядом двор – Ты можешь остаться, но поверь мне, вскоре ты познаешь лишь холод разочарования. Лучше сохрани это чувство внутри своего сердца, пусть оно греет и направляет тебя: оно останется в твоей памяти на самом пределе своего тепла.
– Я сейчас, – тихо ответила Соа и подбежала к ребятам из школы Тигра. По очереди она, прощаясь, обняла каждого из них, чтобы не выдать себя. Но обнимая Роя, она постаралась запомнить эту секунду на всю свою жизнь. После этого она бегом вернулась к своему учителю и стараясь больше не оглядываться, покинула вместе с ним деревушку. Прислушавшись к совету своего наставника, она хранила воспоминания о путешествии и о парне, которого встретила, еще долгие годы.

***​

– И что было в той деревне? – Сид не мог успокоить свое любопытство.
– Ничего особенного, мне просто понравился там один мальчик, – отмахнулась девушка, не желая откровенничать и рассказывать другу о своих чувствах. "Но иногда мне кажется, что он нравится мне до сих пор" – подумала она, вспоминая родинку на боку, рыжие волосы, веснушки и косые голубые глаза.

 

Сервер: Рубин
Никнейм: Amelia Blare

Спойлер: До последнего вздоха

Дуло пистолета, приставленное к виску, отдавало холодом, однако мужчина совершенно не ощущал этого. Весь мир рухнул в один миг и перестал для него более существовать. Сломленный злым поворотом судьбы Чоль Муге, стоя на коленях, медленно закрыл глаза. Оставалось лишь спустить курок и выбить из головы все, что тяготило душу. Однако палец адмирала не нажимал на спусковой механизм. В один миг воспоминания словно хлопья снега в Снежной степи начали осыпаться в сознании Чоля Муге.
***
Ночь. Лунный свет лениво падает на постель, окутывая своими серебристыми лучами два тела: Чоля Муге и его жены, которую он крепко прижимает к себе. Однако девушка все-таки выскальзывает из любовной хватки своего мужа и наигранно-обиженно изрекает:
– Задушишь, если будешь так крепко обнимать!
Мужчина, ничего не отвечая, лишь улыбается, наслаждаясь женским телом, омываемым лунным светом. Его рука плавно ложится на бедро любимой и аккуратно, еле касаясь подушечками пальцев теплой кожи партнерши продвигается вверх. Кисть адмирала царства Ун останавливается на щеке любимой фэн. Он нежно, словно боясь причинить даже малейший вред, проводит по горячей коже лица. Девушка немного наклоняет голову ближе к руке и стеснительно уводит взгляд.
– Не могу до сих пор поверить, что ты теперь моя, – голос мужчины затихает в темноте комнаты, но вскоре вновь наполняет ее пространство, – же-на.
Мужчина протянул последнее словно с некой нерасторопностью, словно привыкая к чему-то новому для себя. Ему все еще не верилось, что он уже женат и мирно лежит в постели с любимой. Для него это все казалось хорошим сном, далеким от знакомой ему жестокой реальности. Но голос любимой давал ему понять, что он счастлив здесь и сейчас.
– Му-уж, – все так же игриво протянула в ответ черноволосая фэн, и, взмахнув копной вьющихся волос, опустилась на грудь к любимому, продолжая незатейливый разговор. – Жду не дождусь, когда буду произносить слова «сын» или «дочь».
Мужчина вновь обнял прильнувшую к нему девушку, зарывшись носом в любимых волосах. Но, услышав ответ жены, чуть отстранился, вызвав у той недоумение. Девушка начала тут же в голове перебирать варианты, где она могла сказать что-то не то. Чоль Муге, видя замешательство любимой, неожиданно улыбнулся и, сдерживая смешки, произнес:
– А почему «или»? Я хочу мальчика и девочку, причем не в одном экземпляре!
Повисло молчание. Девушка, что, казалось, недавно мирно лежала на груди, вновь вскочила и недовольно хлопнула по груди мужа. Мужчина лишь рассмеялся и подтянул к себе жену обратно, вновь заключая ее в объятия.
– Дурак ты! – воскликнула раскрасневшаяся фэн, однако, вновь улегшись на крепкой мужской груди, сдавлено добавила: – Любимый дурак…
– Любимая, – томно в ответ протянул адмирал, ближе подтягивая к себе жену.
Девушка, словно чувствуя желание любимого, подняла голову, встретившись со жгучим взглядом голубых глаз. Одного лишь взгляда им хватало, чтобы каждый раз вновь и вновь влюбляться в друг друга. И желание, горячившее кровь, невозможно было утаить. Горячие губы касаются друг друга, соединяя сердца любимых в мгновение. И в это мгновение, казалось, весь мир замирает и ждет, пока они насладятся этим моментом. Минуты страсти проходят, оставляя за собой лишь приятный осадок эйфории чувств. Любимые вновь кутаются в объятьях друг друга, стараясь быть как можно ближе.
– Думаю, при таком раскладе дети у нас точно будут, – со смешком добавила фэн.
– Она еще думает, будут ли они… Точно будут! – поддержав веселый настрой супруги, добавил адмирал, что незаметно для себя накручивал на один палец локоны любимой женщины.
Мечты об общих детях и быте семейной жизни вызвали у обоих влюбленных улыбки, полные нежности. Чоль Муге уже отдаленно представлял себе, как у него родится сын и дочь. В голове всплывали картинки, как он ведет будущего наследника на рыбалку, они вместе смеются и радуются крупному улову. После утомительного дня их дома будут встречать две любимые женщины. Увидев улов, они тут же засуетятся, примутся готовить ужин. А потом за общим столом они расскажут, как прошел день, обсудят что-то. После они с женой уложат детей спать и сами опустятся в любовные объятия друг друга. Адмиралу не терпелось окунуться в такую жизнь с головой. И готов он был бороться за нее всеми силами, руша любые преграды. Только бы вся эта красивая картинка стала для него реальностью.
Мужчина, глядя куда-то в потолок, вздохнул. Внутри его переполняли чувства. Слова словно рвались сами собой наружу. Приподнявшись, мужчина, аккуратно взяв за подбородок жену, заставил посмотреть любимую на него вновь. Ему хотелось, чтобы она слышала эти слова.
– Я буду любить тебя до последнего вздоха. Обещаю.
***
В седой голове Чоля Муге окончательно растворилось лицо любимой, которая останется теперь лишь в его воспоминаниях. С последним он смириться не мог. Не хотел, чтобы она была лишь фантомом в его голове. И мир без нее был ему совершенно не нужен. Все годы он жил ради ее спасения и просыпался день ото дня в холодной постели с чувством, что из-за него ее нет рядом. Не уберег свою любовь. И все красивые мечты из воспоминаний осколками сыпались вниз, царапая сердце. Мир окончательно помрачнел и утратил былой смысл для него. Чоль Муге думал сейчас только об одном: как встретит ее в том, ином мире. Извинится, что его так долго не было рядом. Смерть для него уже не была выходом из трудностей жизни, она – прямая дорогая к возлюбленной.
– До последнего вздоха.
Шепот последних слов мужчины в мгновение перебивает оглушающий выстрел. Тело безжизненно падает на землю, заливая ее алой кровью, струящейся куда-то вниз. Последние слова обещаний растворились где-то в пространстве, слова, которые он сдержал посмертно. Потому что любил.
Любил до последнего вздоха.

 

Вне конкурса. Если история вас зацепила, ищите меня (и продолжение) на Книге Фанфиков.
«Давай вернёмся к началу».

Спойлер: «Давай вернёмся к началу»

Рю Чон одёрнул форму и поднялся на второй этаж. Огромное зеркало, занимавшее всю стену от пола до потолка, ему не польстило: пять часов дороги до Канре сделали тени под глазами жёстче, а скулы острее. Но, несмотря на недавнее ранение и хромоту, его движения не потеряли необыкновенной хищной грации и бурлившей внутри энергии, заряжавшей каждого, кто находился рядом. Их выковали тысячи часов тренировок и сражений: в жару и под дождём, в погоне за победой и в минуте от поражения, когда пот или слёзы усталости заливали глаза, и не вытерпеть. Он тот, кто всегда был на острие атаки — и этого не изменить.
Мужчина вошёл в зал для приёмов, чуть приволакивая ногу, и коротко ответил на полупоклон церемониймейстера. Молоденькая служанка услужливо опустила поднос чуть ниже, чтобы новому гостю было проще взять небольшую тонкостенную пиалу. Фруктовое вино обволокло горло приятной терпкостью, оставив после себя лёгкое вишнёвое послевкусие. Второй слуга подался вперёд, предлагая закуски: баклажаны и спаржу в соевом соусе. Рю Чон качнул головой, отказываясь: «высокая кухня» вызывала у него лишь изжогу, а бекон и сыры, похоже, достались тем, кто прибыл на приём вовремя.
Скорее всего, делать здесь было уже нечего. Стоило, наверное, развернуться и отправиться в казарму отсыпаться — завтрашний военный совет был назначен на самую рань. Но мужчина не привык отступать. Нет времени на жалость к себе — нам нужна победа, командир. Каждый день выжимай до капли. Бери всё, что можно. То, что пригодится, и тех, кто пригодится. Даже если всё наперекосяк. Так что — кланяться, шутить и улыбаться дамам.
Рю Чон сделал круг по залу: извинился перед министром, господином Чо Сынсаном и поприветствовал генералов — знакомых отца. Он знал, что умеет запоминаться и выглядеть приятным. Умеет — и слывёт таким. Воспитанность, сдержанность, приветливость и — не дай вам Манхван, встать на моём пути. Мужчина не обольщался. Он прекрасно понимал, что две трети присутствующих гостей были любезны с ним лишь потому, что видели в нём тень отца, господина Рю Джин-Хо — победоносного имперского генерала и аристократа голубых кровей.
Рю Чон понимал — крепко скручивая разочарование и презрение в тугой узел — и пользовался положением. Будь он выскочкой без имени, его вообще никто бы не пригласил. Даже слушать бы не стали. Идти поперёк привычных рамок могли позволить себе немногие. Мужчина мог, и поэтому знал, что однажды — «тот самый генерал Рю» скажут не об отце, а о нём самом.
На подносах закончились даже баклажаны, а слуги продолжали разносить вино и макколи. В такую ночь любой имеет право перебрать лишнего, устало решил Рю Чон, взяв новую пиалу. И лёгкое похмелье не помешает ему завтра блестяще выступить на совете.
Нога побаливала, а трость, рекомендованная лекарем, осталась в казарме. В «Усталом путнике» сейчас как раз должны были подавать ужин, невпопад подумал мужчина, выйдя на балкон, террасой опоясывавший зал. Чтобы было немного полегче, он опёрся на перила и перенёс вес с правой ноги на левую. И, наконец, произнёс то, что так давно хотел сказать вслух — негромко, но с чувством выругался. День действительно выдался тяжёлый.
Откуда-то со стороны донёсся звонкий смешок. Рю Чон едва удержался, чтобы не выругаться ещё раз — уже от досады. Повернувшись, но ничего не видя из-за света, лившегося из окон, он чопорно произнёс:
— Прошу прощения за доставленное неудобство.
— Ничего, — рассмеялась темнота. — Можете продолжать.
Мужчина пристально вгляделся в кромешный мрак.
— Серьёзно? — сказал невидимка. — Я что, вас смущаю?
— Хотелось бы видеть, с кем разговариваю, — отрезал Рю Чон, пытаясь определить, кто именно стал свидетелем его монолога и не следует ли небрежно превратить прозвучавшие экспрессивные выражения в шутку, во избежание. — Господин...
— Сон Тиён, — хихикнула темнота и соткалась в тонкую фигуру. — Госпожа Сон Тиён... если угодно.
И вот это было внезапно. Услышав высокий певучий голос, мужчина подумал, что его собеседник, скорее всего, был лином и даже успел начать перебирать в памяти всех приглашённых на приём представителей этой расы, но ему навстречу шагнула... фэн.
— Рю Чон, — степенно поклонился он с привычной вежливой полуулыбкой.
— О! Я вас знаю.
Мужчина держал улыбку как щит. Конечно, знает. Сейчас скажет: вы — сын того самого генерала Рю.
— Приятно слышать, что моё имя вам известно, — разочарование, как изжога от фруктового вина, горчило в горле.
— Командир отряда, двое суток защищавшего Селение благодати от многократно превосходящих сил Лесного братства, — с лёгкой улыбкой откликнулась девушка.
Рю Чон чуть не переспросил: «Что?!», чуть не развернулся — резко, до боли в правой ноге — чтобы вытащить её на свет и посмотреть в глаза: не шутит ли?
— Я не слишком разбираюсь в тактике и стратегии, — призналась Сон Тиён мимоходом. — Но даже на мой дилетантский взгляд, вы одержали победу там, где на неё никто уже и не рассчитывал.
Мужчина засмеялся бы этому немного нелепому ответу, но слова звучали просто и искренне, похоже, девушка совсем не стеснялась того, что «не слишком разбирается».
Какое-то время они молчали, но Рю Чон не чувствовал себя неловко. Не было желания заполнить паузу. Шквалистый ветер разозлённым чаньчу бросался на балкон, ерошил волосы и заставлял жмуриться. Канре щурился в ответ янтарными глазами окон, стремился в небо крышами и сиянием. Мужчина задумчиво покачал пиалу — вино лениво плеснуло — и покосился на собеседницу. Высокая, не на много ниже самого Рю Чона. Вызолоченная солнцем Сорака кожа, правильные, но по-детски мягкие черты лица, карамельно-медовые волосы и яркие зелёные глаза с шафрановой желтизной у краёв радужки.
Любопытная внешность. Яркая. Необычная.
Почувствовав пристальный взгляд, Сон Тиён тоже покосилась и неожиданно улыбнулась:
— Вас всё это утомило?
— С чего вы взяли? — настороженно ответил вопросом на вопрос мужчина.
— Иначе вы бы не... м-м-м... костерили всех подряд с таким отчаянием, — девушка не дала ему возразить и продолжила всё с той же уверенностью: — Мне знакомо это состояние.
Рю Чону стало интересно, за кого его принимала эта располагающая к себе фэн — явно не за того, кем он был для остальной публики, небрежно прогуливавшейся в зале на одном из множества приёмов, проходивших в высших кругах в преддверии Соллаля. Мужчина вновь задумчиво поболтал вином — и поставил пиалу на парапет.
— А вы что здесь делаете, поделитесь? Приехали в столицу на праздники?
Для приёма у министра Сон Тиён была одета довольно смело — Рю Чон уже успел аккуратно оценить. Ханбок мог бы сойти за дань дресс-коду, если бы не пышная, ярко-алая, с золотым шитьём чхима, которая даже не пыталась сделать вид, что прикрывает колени. Как будто на вечерний приём девушка сбежала с какого-то намного менее формального мероприятия.
Сон Тиён в ответ открыто смерила взглядом его чёрно-изумрудную парадную форму и усмехнулась, чуть сморщив нос:
— У меня были другие планы на эту ночь, но в последний момент ваш министр неожиданно пересмотрел список приглашённых гостей.
Любопытно, отметил мужчина, она сказала: «Ваш министр» — как будто в городе недавно. Те, кто чувствовал себя в Канре как дома, сказали бы: «Наш министр».
— Вы этому, как я вижу, не особо рады?
Девушка негромко фыркнула и неопределённо дёрнула плечом, качнувшись с пятки на носок. На свету неожиданно ярко блеснуло собранное из золотых нитей норигэ, с подвеской в виде расправившего крылья феникса.
Рю Чон почувствовал, как холодный озноб пробрал его от макушки до самых пяток. Наверное, то, как сильно он побледнел, было заметно даже в обступившем их со всех сторон полумраке, потому что Сон Тиён стремительно сделала шаг вперёд, вскидывая правую руку в характерном для мастеров стихий жесте. И только спустя несколько секунд, перехватив его взгляд, вопросительно вскинула брови, а после, прикрыв ладонью лицо, негромко рассмеялась.
— Вам стоит быть внимательнее, командир. И меньше волноваться по пустякам: я вхожу в состав делегации, но не являюсь частью свиты жрицы.
— Но...
— Это, — девушка щёлкнула по подвеске пальцем, — всего лишь способ избавиться от излишне назойливого внимания. Не приди я сегодня на приём — никогда бы не узнала, что люди могут быть настолько любопытны и... м-м-м... настойчивы одновременно.
— Так значит, — спросил мужчина, совладав с голосом, — вы здесь спрятались?
— Вроде того, — не стала отрицать Сон Тиён. — Всё, что хотела, я услышала в первые десять минут. Да и еда тут кошмарная.
Рю Чон понимающе вздохнул: может, не стоило столь неосмотрительно отказываться от баклажанов? Есть хотелось неимоверно.
— Не могу с вами не согласиться, — кивнул мужчина с неприкрытым сожалением в голосе.
Девушка неожиданно оживилась, сказала: «Секунду!» и пропала во мраке. Рю Чон слышал её удалявшиеся шаги, потом — с любопытством — как идёт назад. И едва не захохотал, оценив, что именно она принесла — небольшой поднос с настоящими, нормальными кимбапами, сложенными горкой. То, о чём он мечтал весь долгий унылый вечер.
— Откуда у вас?
— Нужно уметь договариваться со слугами, — блеснула улыбкой Сон Тиён. — Как на счёт кофе? Раскрутить ребят на две чашки? — посмеиваясь, продолжила девушка.
— Если можно, — улыбнулся мужчина. — Буду вам очень признателен.
Разделить ужин на двоих оказалось очень просто и приятно. Кимбапы успокоили страдания желудка, а кофе с корицей взбодрил и согрел. Сон Тиён вела себя как гостеприимная хозяйка: не жадничала, в попытке урвать лучшие кусочки, но и не скромничала, отщипывая понемногу и ставя голодного гостя в неловкое положение. Что ела, что говорила — со вкусом к жизни. Улыбчивая, энергичная, девушка слушала внимательно, отвечала стремительно, иронизировала над собой и посмеивалась над манерным имперским обществом, в котором оказалась. Порывистая, с замашками уличных мальчишек — она совершенно не походила на знакомых Рю Чону девушек.
И всё больше нравилась.
Ветер трепал волосы, проникал под парадный мундир и рубашку холодом. Усталость брала своё: дорога выдалась тяжёлой, но приём был в самом разгаре и до того времени, когда можно будет вежливо откланяться было ещё далеко. С улыбкой, обязательно с улыбкой. Даже если очень устал. Главное — соблюсти этикет, не нарушить принятые нормы и приличия.
— Неважно выглядите. Я вас утомила?
— Вы — нисколько. Что меня действительно утомило, так это погода. Ветер несносен.
Мужчина зябко повёл плечами — ткань формы казалась тоньше бумаги.
— Ну и нечего здесь... м-м-м... морозиться, — рассудила Сон Тиён. — Пойдёмте в зал. Как у вас тут говорят: «Давайте вернёмся к нашим баранам».
Девушка не обратила внимания на сложное выражение лица Рю Чона, когда тот пробормотал: «Обычно эта фраза используется в другом контексте», и они вместе вошли в светлый зал. Оказалось, что министр уже покинул приём, а значит, гости могли начать расходиться, и никто не обвинил бы их в нарушении приличий. Впрочем, большинство предпочли остаться — благо, вокруг продолжали скользить слуги с пиалами на подносах. Ни с кем не раскланиваясь, чуть ли не бочком, Сон Тиён и Рю Чон вдвоём покинули праздник.
— Может, как-нибудь встретимся снова? — на прощание улыбнулась девушка. — Я буду прозябать на торжественных приёмах весь следующий месяц.
Возможно, ничего под этим и не скрывалось, но мужчине всё равно хотелось вообразить себе нечто большее. Он закрыл глаза и позволил темноте и голосам ночного Канре убаюкать себя.

***​

Когда они встречаются в следующий раз, Рю Чон зовёт Сон Тиён на вечернюю прогулку. На ней небесно-голубой с серебряным шитьём ханбок, покроем похожий на тот, что был в прошлый раз (хоть позже девушка и признаётся мужчине, что терпеть не может официальную одежду в любых её проявлениях).
После этого их маленькие странные встречи, как это ни невероятно, продолжают происходить — они делят счета из «Северного ветра» пополам, а потом идут в сад Грёз, где Сон Тиён с потрясающе-честным лицом кормит мелких певчих птиц стащенным из таверны хлебом. Одним из самых памятных моментов становится их анонимный поход на чёрный рынок Хаобана за какой-то редкой соракской пряностью для кофе: нижнюю половину лица Рю Чона закрывает плотная чёрная маска, и девушка только и делает, что смеётся над ним.
Они стараются не демонстрировать свои отношения «верхнему городу» — маленькая, эгоистичная часть мужчины хочет спрятать Сон Тиён от дворцовых интриг и сплетен, которые разрушат всё, что есть между ними.
Надпись на ребре зачарованной медной монетки появляется за неделю до Соллаля, ближе к обеду, короткая и деловая: «Я загляну к тебе через час, хорошо?»
Рю Чон озадачен: их встречи обычно случаются вечерами, да и его график на день всё равно забит. Он убирает всю документацию в стол и отпускает адъютанта домой, пока тому не пришло в голову спросить о внезапных изменениях в планах. Сегодня тхойоиль и мир не рухнет, если командир стражи Селения благодати будет отсутствовать пару-тройку часов.
Мужчина должен был понять, что у такой внезапной просьбы есть причина. Он, кажется, уже понял, в той или иной степени — его голова всегда соображала достаточно, чтобы выстроить взаимосвязь — но Рю Чон всегда оставался оптимистом. И, возможно, немного мазохистом.
Девушка приходит точно пятьдесят шесть минут спустя — уголки губ приподняты в улыбке, и выражение лица за ней невозможно прочесть. Они располагаются за небольшим столиком напротив друг друга, и Сон Тиён говорит:
— Я думаю, нам стоит всё это прекратить.
Она открывает рот, чтобы озвучить причину: спокойную, логичную и объективную, которая наверняка касается скорого отбытия делегации обратно в Сорак. Мужчина поднимает руки, прерывая, пока всё не зашло ещё дальше.
— Ничего, всё нормально, — говорит он, — я понял.
И он действительно понял. Они слишком ценили эту связь — они оба — и бесконечно лучше закончить это сейчас вот так, чем если бы концом стала ненависть одного к другому.
Когда всё заканчивается, Рю Чон провожает девушку до дверей, потому что так должно воспитанному человеку и потому, что это последнее, что он может для неё сделать. Он разрешает себе полминуты рассматривать удаляющуюся из его жизни фигуру, не обернувшуюся напоследок. Тридцать секунд проходят, и мужчина сбегает в свой кабинет, запирая дверь. Он пьёт, но не плачет — это означало бы, что случившееся его расстраивает, а его не расстраивает, правда, это было бы неуважением к Сон Тиён. Рю Чон думает, что мог бы полюбить девушку, если бы карты легли по-другому, но всё случилось так, как случилось.
Вскоре после этого случается Альянс служения небу. Случаются Чон Хадо и Гун Махэ. Мужчина топит себя в работе и попытках сделать Империю такой, какой её видит принцесса, но забыть о коротком знакомстве всё равно не получается.
Через пять лет, стоя на ржаво-красных от крови каменных плитах Священного алтаря, Рю Чон смотрит, как Сон Тиён идёт умирать.
— Прости меня, — говорит она с той безграничной грустью в глазах, которую мужчина не смог разглядеть вовремя, — другого пути не было.
И Рю Чон, задыхающийся от веса случившегося и от того, что ещё только случится, не может не оплакивать ту, которую в другой жизни мог бы полюбить.

 

Сервер: Изумруд
Ник: Eiko Samui
" Ты слышишь стук моего сердца? Оно бьется для тебя".

Спойлер: Ты слышишь стук моего сердца? Оно бьется для тебя

Было утро. Не раннее, ближе к обеду. На ярких Волчьих холмах постоянно бродил громадный серо-черный Небесный волк. Его хвост был словно у бобра, а крылья на спине заслуживали отдельных слов. И именно по его душу стоял лин, ростом выше ста сорока сантиметров на своих маленьких "кошачьих" лапках. Имя ему — Самуи.
Цвет его рогов, хвоста и глаз невероятно подходил к наряду из шкуры монстра — ярко голубой. Внизу рога и хвост темно-синие, словно пучина океана, плавно переходящий в светлый оттенок льда на конце. Под левым глазом родинка, под миниатюрным (как и у всех линов), но вздернутым носиком обольстительные губы. От них иногда взгляда не оторвать: выраженная верхняя губа и пухлая нижняя, обе розоватого цвета.
Спустя час или два убийств — подошел мужчина. Новичок на вид. В глаза сразу бросаются его белые волосы, поблескивающие на свету, точно принадлежащие нашему лину. Этот шен старательно стрелял из пушек (было сложно понять, правда ли он новенький в этом деле), после чего Самуи, покоренный его трудами, отдал если не половину заработанных сущностей, то сразу все. Но Самуи не ушел, а стал помогать. После этого у них завязался диалог, в котором маэстро-ганнер объяснял новому знакомому, Тенебре, некоторые нюансы. Вскоре они разговорились и пришла девушка. Она была другом шена, при этом, имея с ним одну рассу.
Компания веселилась еще некоторое время, пока не стемнело и трио не устало поднимать оружие вновь. Общение продолжилось на следующий день, следующий и следующий...
---------
Самуи прибежал так быстро, как только смог.
— Где серьги????? — Хвостатый был запыхан, взъерошен после бега.
— Тут еще венок можно купить.. — Тенебра просто наблюдал за растерянными движениями паникующего мужчины, будто сейчас начнется конец света или земля разверзнется под ногами продавца и он больше нигде не сможет достать то, что так хочет.
С горем пополам, на последние деньги Самуи купил золотые сережки, излучая радость и благодарность своей "мессие".
— "Я помню, как он упоминал о том, как хотел бы их заполучить... и этот венок.." — шен спрятал легкую улыбку под широкой темной шляпой.
— Спасибо тебе, Тенебра!
— "Похоже на то, что я тогда сказал..." -
Несколько дней назад, 14 февраля, мужчина отвел Тенебру в укромное местечко, где признался.
— Я выбивал этот наряд для тебя!~ Ты мне нравишься! — "что-то вроде он сказал тогда, а я ответил:"
— Я очень благодарен тебе... Твой вид прекрасен.
— " Что еще за воспомнания?"
— Самуи, коробка.
— Ах, да. Шкатулка Нарю...
— Веди, босс!
— Да-да, пошли скорее.
Сказать, что было весело — ничего не сказать. Они пытались залезть на "пьедестал" одного из монстров, ели маньтоу в коридоре; в нём росли синие цветы, бутоны которых ярко светились в темноте пещер.
— Ой, Тенебра! — Самуи помог добить некоторых троллей.
— Смотришь, как твоего друга убивают!
— Что? Нет. Я был занят! — он поднял руки в разные стороны, пожав плечами, смеясь.
— Именно! Ты смотрел, как я погибаю! — саркастично повышал голос шен,
— ..Да нет же... — пока лин начинал задыхаться от смеха.
Лед, тролли, снежные шары в узких коридорах — это безумно надоело Самуи. Он уже изнемогал при одном лишь "тролли", грел ладони о горячие пистолеты и иногда прижимался к Тенебре, перебирая замершими лапками.
— ...Оплот кошмарных Врат духов? — мужчина услышал облегченный вздох.
— Пошли. — рогатого забавляли походы в подземелья для новичков. Особенно с этим шеном, благодаря которому они превращались в особенно теплые забеги с перестрелками — единственное, что его тогда согревало.
---------
Пришло время. После целых суток, которых они не встречались, голубоглазый подошел к шену с приглашением на пикник.
— Это что, свидание? — засмеялся мужчина, убирая со лба мешающие волосинки.
— ан.. нет! Это просто прогулка. —стрелок замялся.
— Ах, конечно! — После его ответа хвостатый загорелся алыми щеками.
— Просто побудем вдвоем, покушаем маньтоу, отдыхая от троллей... — подняв глаза, он увидел задумчивый, где-то подозревающий взгляд Тенебры.
— Ну, хорошо... Давай. Завтра утром?
— Да! — восторженно подпрыгнул малыш (будем называть его так в силу роста), радостно хлопая в ладоши и виляя толстым хвостом, как щенок.
Они встретились уже у Волчьих холмов. Почему опять там? Это любимое место Самуи. Он привел Тенебру к, опять же, Волчьему дереву. Перепрыгнув широкий ручеек, забираясь на выступ открывался прекрасный вид: могучее древо с густой зеленой кроной, несколько других деревье, похожих на гигантские сосны. А главное — парочка отделена ручьем ото всех.
Лин разложил плед, заранее принесенный, присев на него и поставив корзинку с лакомствами. Он поправил свой наряд Белого пламени и, поджав ножки, подергивал влажным хвостиком от волнения.
— Что-то не так? — усаживался Тенебра, сглатывая голодную слюну.
— ..м? Ты сегодня завтракал? — Самуи достал некие легкие блюда, которые положил на блюдца.
— Попробуй, пожалуйста.
Мужчина потянулся за более или менее знакомым оформлением маньтоу, осмотрев одно из них, откусил, замурчав:
— ...ммм...Так вкусно..
— Правда?! Я очень старался!
Тенебра посмотрел на него так, будто увидел маленького ребенка, который верил в исполнение мечты не смотря ни на что. Ему было приятно наблюдать за тем, как лин трепетал над их столом: заботливо разливал чай, раскладывал по пледу тарелки и поправлял свой аккуратный пучок. В голову шену закрадывалась мысль, будто это настоящее свидание, но они с лином были в настолько теплых отношениях, что ему совсем не хотелось огорчать того своим отказом или незаинтересованности в их встрече.
Когда лин пересел в более удобную позу, отпивая зеленый чай с травами, он наконец улучил минутку, дабы рассмотреть лицо, к которому так хотелось прикоснуться.
Грубые черты лица, серо-карие глаза, неухоженные брови; волосы до плеч, расчесанные наспех, рукой уложенные назад и вылезающие на лицо волосинки — все это привлекало малыша. Пока стрелок уминал маньтоу, на него глядел, почти пялился лин. Тенебра уже привык к этому — мужчина всегда смотрит на него, вопреки тому, что сразу отводит взгляд.
— ..Самуи.
— ..а.. Да?? Что такое? — рогатого всегда бросает в дрожь, когда шен произносит его имя.
— Ты готовил это для меня? — мужчина поднял голову на голубоглазого. Он знал ответ и не требовал его от смущенного романтика... Просто хотел услышать его нежный голос.
— ...Дурак.. — без капли злобы промурлыкал под себя лин.
Вечер пришел слишком резко. Мужчины собрались только когда камни терялись под ногами.
— Похолодало... — Самуи заметил это, когда стал сильно сжиматься и греть друг о друга ладони.
— ...Совсем холодно?
— ...Ну... достаточно.. — хвостатый поднял голову на беловолосого с некой просьбой о помощи.
— Иди сюда. — шен вздохнул и снял с себя верхнюю куртку, накинул ее на плечи лина.
— оа... Спасибо тебе, Тенебра... —
Он взобрался на камень, неуверенно предлагая свои объятия. Мужчина, что был вдвое выше, лишь прижал хвостатого к себе. Это были не самые чувственные и мягкие объятия в жизни голубоглазого, но явно самые желанные. Он закрыл глазки и расплылся в улыбке.
— ...Самуи...
— ..Я люблю тебя.
---------
Глубокий вечер, считай ночь. Между домиком учеников и тренировочной площадкой, в озере, что на Пике рассвета, стоял лин. Один из учителей, ученик в лице младшей сестры которого уже спал.
Он напевает какую-то песню: нежно, тихо, обнимая свои руки и неспешно двигая бедрами в такт.
— Неплохо. —
Послышался знакомый голос, на который белобрысый в эту же секунду обернулся, прикрывая торс. Смысла пугаться нет — это его возлюбленный.
— Не видишь, я тут немного занят?
— Чем же? — Тот сложил руки на груди, ухмыляясь.
В ответ мужчина лишь покраснел, опуская глазки на чистую, размеренно текущую вниз по водопаду, воду.
— Я... ну... как бы.. Думаю о своем, понимаешь? — пытался отвести от себя подозрения. Откликом был усталый вздох.
— Знаю я, как ты это делаешь. — мужчина скинул куртку, оставив ее на зеленой траве, медленно входя в теплую воду. — будто я не вижу, когда тебе плохо, когда ты восторжен или счастлив?
— Ты еще не видел меня счастливым...
— Правда? А сейчас? — подойдя ближе, шен пригнулся, провел рукой по белым, распущенным и, таким мягким волосам своего "друга".
— а... - лин вздрогнул, поворачиваясь к мужчине, подходя вплотную, опуская голову и прижимая к любимой щеке. - Тенебра...
— Можешь ничего не говорить, я понимаю. — малыш лишь звонко посмеялся.
— Ты же дурак, что ты можешь понимать?!
— Эй!
— Что "эй"? Будет странно, если сестренка увидит нас здесь...
— ...Самуи. — шен присел на колени, чтобы лину было проще его обнять.
— Да? — что он незамедлительно и сделал.
— Это самое неловкое из того, что я когда либо делал, но также — мой самый отважный поступок.
Ганнер успел лишь ахнуть, как получил поцелуй в лоб.
— ...т...Тенебра?
— С днем рождения, Самуи.

 

Сервер: Рубин
Ник: Iris Sepperin
"Зло тоже умеет любить. Правда, очень по-своему".

Спойлер: Зло тоже умеет любить. Правда, очень по-своему

Сумрак тронного зала в центральной башне Империи Ун почти скрывал сидящую на троне величественную и красивую женщину в длинном красном платье. Сосредоточенный взгляд хитрых прищуренных глаз и плотно сжатые губы выдавали сложные раздумья. Императрица Ак Тэху.
Тьма в тронном зале, которая поначалу больше походила на сизый туман, вдруг сгустилась, и стала резко чернеть, собираясь вокруг Императрицы все более и более густым облаком. А затем резко сложилась в черную фигуру достаточно высокой линки. Эта фигура мелькнула то в одной части зала, то в другой, то вообще появилась, свешиваясь с потолка, словно гигантская летучая мышь, а затем вдруг резко возникла сидящей прямо на коленях Императрицы. Темная сила вдруг расступилась, будто кланяясь той, которая села на колени к самой Ак Тэху. Да, там нагло сидела, закинув ногу за ногу, милая линка с аккуратненьким носиком и маленьким ротиком, изогнутым в насмешливую полуулыбку. Только вот глаза ее – это не были глаза человека и даже не были глаза демона. В красных зрачках с черными странными звездочками колыхалась такая нездешняя жуть, что если бы обычный человек, не воин и не «Избранный», глянул бы в них – он тотчас сошел бы с ума от дикой злобы и ненависти, которая, казалось, буквально сплошным заревом светилась в них.
- О Темная Ци, что же ты забыла тут? - чуть подняв одну бровь, пробормотала Императрица.
- Я же просила звать меня Ирис – Темная Ци, Темная Энергия – это слишком длинно! Надо же мне знать, что у вас тут вообще происходит то! - тоненький голосок линки прозвенел, будто нежный колокольчик, по всему залу.
- Кстатии! - пальчик линки с такой скоростью, что даже Ак Тэху с ее отменной реакцией не отследила когда, уткнулся в носик Императрицы. - По человечьему календарю, если я не путаю, сегодня вроде как 14 февраля и день всех влюбленных, разве нет?
- Нуу, да - не меняя ни выражения лица, ни позы, ответила Тэху.
- Ну и в этот день принято дарить подарки любимым, да? - линка уже сидела на коленях Ак Тэху по другому, так, что между ее ножек было тело Тэху, и смотрела своими красно – черными зрачками прямо в глубину глаз Императрицы. – Итак, какой подарок хочет наш Цветок Зла? Сегодня Ирис исполнит одно ее самое заветное желание!
- Хмм, - Императрица задумалась. - Слезь с меня.
- Не слезу, пока не скажешь желание, - ответствовала Темная Энергия.
- Да слезь же, я тебе пойду его покажу. - скептически промолвила Ак Тэху.
- Аа! - Темная Ци резко возникла уже стоящей в спокойной позе около трона. Императрица встала и направилась к большому шару, стоящему в углу залы. Она подошла к шару и провела над его поверхностью рукой. Поверхность шара вдруг показала идущего по пустыне путника в старой, наполовину изодранной одежде, и таком же старом и потертом плаще. За спиной путника была видна рукоятка весьма длинной самурайской сабли. Лицо путника отражало три чувства – усталость, упорство, и глубоко запрятанную внутрь, будто навеки застывшую в его тусклых глазах, скорбь …..
- Это Избранный, он идет победить меня. Уничтожь его. Уничтожь раз и навсегда, чтобы его нигде и никогда больше не было. Не упусти его душу, преврати ее в ничто, сотри раз и навсегда его самосознание из мироздания, чтобы он больше никогда не мог ни видеть, ни чувствовать, ни причинить мне вред! - лицо Ак Тэху вдруг вспыхнуло дичайшей, нечеловеческой ненавистью и злобой.
- Нуууу, всего лишь? - в голосе Ирис звучало разочарование. Она вдруг превратилась снова в черный силуэт, который рассыпался дымом, и распространился по всему залу.
- Я думала, ты мне скажешь - «Ирис, доставь мне самое потрясающее наслаждение, которое только способна доставить Темная Энергия», а тебе всего лишь отвернуть голову какому то жалкому путнику, который двигается в бою со скоростью Сюань У наверное, даже медленнее, ну для меня по крайней мере, - голос Темной Ци звучал отовсюду и сразу.
- Я потому и прошу тебя его уничтожить, ибо это он для тебя двигается со скоростью Сюань У, а меня, ты знаешь, он и убить может! - промолвила Императрица. - Ну а потом ты и доставишь мне то самое наслаждение, о котором упомянула! - она изящно вырвала из прически розу и кинула ее в черный дым.
- Принято, и считай, что уже исполнено! - черный дым снова сложился в висящую в воздухе линку, которая уже держала в руке брошенную в нее Ак Тэху розу. И в следующее мгновение Императрица почувствовала, что осталась в зале одна.
---------------
Пустыня была весьма обширна и пуста. Он шел по ней, шел и шел. Тихоня. Ученик Пути Хона, потерявший Учителя и своих друзей от руки Чин Соен. Поклявшийся отомстить. И уже отомстивший Чин Соен. Сейчас он держал путь в Империю Ун. Чтобы достичь Империи, надо преодолеть обширную пустыню. Однако ему не сказали, насколько она обширна. Она показалась ему слишком обширной. Даже странно слишком обширной. Что-то тут было не то – слишком уж долго он шел по ней.
Из раздумий его вывел резкий хруст. Он посмотрел вниз. Нога его наступила на старые, начавшие уже чернеть от времени, кости. Человеческие кости. Обмотанные в такое же старое, как и у него, тряпье. Рядом скалил зубы в вечной ухмылке череп. Человеческий череп. Пустые глазницы смотрели прямо на него, в них была чернота. Пустота. Ничто.
А затем перед ним появилась знакомая нам линка.
- Ты мешаешь мне и моему могуществу. Поэтому я раздавлю тебя, как клопа. Не оставив от тебя ничего, ни единого следа. Раздавлю здесь и сейчас, раз и навсегда. Молись своему учителю, если успеешь, больше ты никогда не увидишь ни его, ни своих учеников! - прозвенел ее тоненький голосок.
Рот ее не двигался, но голос ее звучал везде, сразу и одновременно. Она резко подняла свою ручку, и на ней возник небольшой изящный талисман, с изображением богини. Отведя руку в сторону, и расставив ноги, она приняла боевую стойку.
«Мастер стихий? Скорее всего, кто-то из спецотряда Ак Тэху, которому поручено меня убить» - мелькнуло в голове у Тихони – «но почему у меня руки дрожат? Такого не было, даже когда я сражался с самой Госпожой Теней».
А еще он вдруг почему то явственно ощутил, что если он сумеет уничтожить ту жуть, которая прямо перед ним, то все плохое, что было в его жизни, исчезнет само собой, и даже Учитель, которого в этом случае не убьет никакая Чин Соен, в ту же секунду очутится рядом, живой и здоровый, обнимет его, и позовет на площадку тренироваться, и рядом будет живой и здоровый, просто лишь слегка не выспавшийся, Хва Чжун, который расскажет, какой странный сон ему приснился - всего лишь уничтожить то, что сейчас стоит перед ним – и даже Манхван и вся Земля демонов исчезнет, как будто их и не было вовсе, как будто они лишь приснились ему.
Его самый главный, финальный, последний, и самый страшный враг, который сейчас красно-черными глазами смотрит прямо ему в душу, стоя перед ним в образе милашки линки.
Сознание и сущность всей Темной Энергии.
Темная Ци прочитала его мысли.
- Ишь ты, разбежался, таракашка! - глаза линки злобно прищурились.
А в следующую секунду все изменилось. Тихоня нанес удар, резкий и неотразимый, мечом прямо в сердце стоящего перед ним Финального Зла, намереваясь, вложив всю силу, покончить со всем одним ударом.
Но его сабля поразила лишь черный дым. Он как-то промахнулся. Не веря своим глазам, он почувствовал присутствие линки уже сзади него, прямо сзади. Как во сне, он обернулся.
- Ты думал, что сумеешь так избавиться от меня? Не надо меня недооценивать. Если ты смог нанести мне сильный удар и сорвать мой план тогда на Алтаре, это ровным счетом ничего не значит. Я рассчитывала на тебя, думала, ты мне пригодишься. Я ошиблась. Поэтому твой путь закончится здесь и сейчас! - в воздухе висела, расправив черные крылья, от которых шел мрак, Ведьма Чин Соен. Живая и здоровая. На месте, где он нанес ей удар Сумрачным клинком тогда на Алтаре, зияла постепенно затягивающаяся рана, как будто он нанес ее не тогда, а только что. Ведьма насмешливо улыбалась.
- Да, не делай таких круглых глаз, это была я тогда, моя частичка, которая владела той самой маленькой Соен, что сейчас, кстати, уже уничтожена мной.
Сзади он услышал до боли знакомый и противный смех. Джулия. Но как?
- Давай повеселимся в последний раз!
Обернувшись, он увидел кружащуюся в танце Джулию, которая затем резко обернулась жуткой Госпожой Теней, синие глаза которой злобно уставились на него.
- Это тоже была я.
- И это тоже я. И это. И это. Это все – я!
Разные демоны, которых он убил раньше, живые и здоровые, выходили из черноты, которая кольцом все сильнее и сильнее окружала его, ему стало трудно дышать.
«Центр, где их центр, куда бить?» - крутилось в его воспаленном мозгу.
Он резко развернулся и, целясь в сердце, нанес по Ведьме Соен удар. И оторопел. Она схватила его саблю рукой, и держала ее так, как будто это была не сабля, а какая-то палочка ребенка.
- Верно! - голос линки снова прозвенел везде и сразу. – Но так же верно, что все эти демоны и есть я – я захотела и восстановила их. Я могу все, жалкий таракашка.
Перед ним снова стояла линка. Ведьма Чин Соен, Госпожа Теней, Ю Ран, Бог Войны и остальные демоны, злобно улыбнувшись ему напоследок, превратились в черный дым и как бы всосались обратно в маленькую фигурку линки. Это она стояла и держала его саблю. А затем она чуть сжала свою маленькую ручку, сабля его треснула, и разлетелась на сотни кусков. Тихоня попятился назад, но линка протянула руку, и он почувствовал, будто вихрь темной энергии, который окружил его, устремился вперед и сдавил его со всех сторон, подняв в воздух. Глаза стоящей перед ним Темной Ци, Темной Энергии, Ирис, нестерпимо горели жутким красным светом вечной ненависти, как два мощных фонаря, и по мере того, как черный дым сдавливал его, эти глаза горели все сильнее и сильнее...
А затем линка сжала ручку, и вихрь темной силы сомкнулся над поверженным учеником Хона. Пустыня огласилась его последним, отчаянным и полным ужаса и боли, криком...
Из этого вихря вылетел светящийся шарик – душа и сознание Тихони. Но линка протянула вперед руку снова и телепатически схватила его.
- Нет, не выйдет, ты исчезнешь навсегда здесь и сейчас, я же сказала! Потом доберусь и до души твоего учителя, он лишь очень ненадолго от меня спасся.
Она резко сжала ручку снова, и шарик начал трескаться, ломаться, исчезать, превращаясь в ничто… последнее, что мелькнуло перед сознанием Тихони, это его учитель, а рядом стояли его ученики. Соккын улыбнулся и тепло взял его руку... и... перед глазами последнего ученика пути Хона навсегда повисла вечная чернота. Он больше попросту не существовал.
Темная Ци уничтожила Избранного раз и навсегда, как и пообещала Императрице.
---------------
Ак Тэху сидела на троне, когда перед ней возникла знакомая нам линка. В ее руках была красивая коробочка, завязанная красной лентой, с валентинским сердечком посередине.
- Мой подарок на день Валентина, Императрица! - с этими словами Ирис протянула Ак Тэху коробку с сердечком.
Открыв коробку, Ак Тэху обнаружила внутри почерневший человеческий череп, и небольшой кусок самурайской сабли.
- Прости, но я так сдавила этого твоего Избранного, что вот это вот все, что мне потом удалось найти. - виновато опустила глаза Ирис.
Ак Тэху почувствовала, будто с души ее упал камень. А еще почувствовала, что теперь будет жить настолько долго, что даже вечно. И никто ее не убьет. Как и Темную Ци. И что они теперь с Манхваном и этой самой ее любимой Темной Энергией будут править всем.
Она сошла с трона и обняла Темную Ци.
- Спасибо! - мило и нежно улыбнулась Императрица.
- Так ты забыла кое-что еще! - линка лукаво подняла вверх пальчик.
- Аа, да, неземное удовольствие от Темной Энергии! - Императрица улыбнулась. – Ну, пошли!
И они пошли. Но это уже совсем другая история.

Спойлер: Маленький комментарий

Посвящаю эту историю КМ Элли, ибо она сказала на недавнем стриме, что ей очень интересно будет читать наши фанфики. Очень хотелось бы услышать, как она с выражением и присущим ей артистизмом читает этот фанфик Кириллу, Шерри, и Бланш, и увидеть их лица, когда они слушают. И услышать слова Кирилла
- Кхм, даа, надо бы Ирис, что-ли, сценаристам Нцсофта скинуть. - и добавляет - Без парашюта конечно.
И как они все смеются над этими словами. Ну или примерно как то так.
Небольшие иллюстрации набросала для усиления эффекта, так сказать

Спойлер

Темная Ци сидит на коленях Ак Тэху, тыкает ее в нос пальцем и мило напоминает про день Валентина и подарок. Вокруг дым темной энергии.

ну и ключевой момент фанфика, когда прочтете - сами поймете, какой это момент.

Спойлер

Момент, когда Темная Ци уничтожает Тихоню. За спиной у нее крылья сумрака, как у Чин Соен, только гораздо больше, огромные. Виден лишь черный контур линки, и глаза, нестерпимо горящие красным.

Если будете читать с выражением, советую включить фоном трек Blade & Soul OST - Final Conflict - я слушала его в тот момент, когда писала фанфик, непрерывно, по секрету сказать - я попросту достала фанфик из этой музыки, если можно так выразиться.
Ну и конечно - спасибо за внимание! Надеюсь, вам понравится!
P.S. конечно, вся эта писанина и наброски вне конкурса, для создания большего эффекта, так сказать. На конкурс только сам фанфик, 9664 символа без пробелов.

 

Ник: Naides
Сервер: Аметист
Название: Венок
Пейринг: Гун Махэ/Чон Хадо
Описание: Робкая надежда расправляла крылья, пока колокольчики и васильки из венка трепетали на ветру, щекоча лепестками ей кожу.
Количество слов: 792(5107 знаков с пробелами)

Спойлер: Венок

Дворец в Канре был неизменен – будто застывший во времени островок прошлого. Величественный и огромный, и практически пустой – если бы не слуги, он, вероятно, давно бы покрылся пылью, оставленный своими обитателями. Из всей царской семьи осталась только она, наследная принцесса Гун Махэ. Одна-единственная. Ни сестёр, ни братьев. Совсем ещё молодая девчонка на троне, едва-едва способная удержать в своих руках ускользающую власть. Если бы не верные люди, быть ей последней императрицей – мало кому на самом деле понравилась ситуация с её отцом. Даже если никто не говорил об этом прямо, но многие, очень многие втайне были рады, что он отрёкся от трона. Королевской семье полагалось быть незыблемой, непобедимой, недосягаемой. Да и она, к тому же, для многих была принцессой, которая шаталась со своим телохранителем неизвестно где. В общем, министры были не слишком ею довольны.
Дворец давил на неё своими размерами, изысканными украшениями, постоянным присутствием слуг, невнятным шёпотом... Всё чаще хотелось сбежать, хоть куда-нибудь, и не возвращаться. Но она не могла – у неё был долг, и она привыкла исполнять свои обязанности. Но иногда, очень редко, она всё же позволяла себе выйти за стены своей золотой клетки. Мимо садов и высоких стен, мимо всех зданий города – в луга, к запаху свежей травы, бескрайнему небу и ветру, к разноцветным бабочкам, беззаботно порхающим от цветка к цветку.
Хадо, бессменный телохранитель, несмотря на свою новую должность, тенью следовал за ней, шаг в шаг, в своих тёмных одеждах – она, признаться, скучала за этим его обликом.
В такие минуты ей казалось, что она вернулась в прошлое – ненадолго, всего на мгновение, но она могла думать о том, что её отец всё ещё на троне, а она может быть собой. Когда она была принцессой, от неё ждали куда меньше.
Луг, широкий, насыщенно-зелёный, с редкими кляксами полевых цветов, запах свежести... Гун Махэ раскинула руки в стороны, покрутилась под лазурным небом и упала прямо на мягкую траву. Лето началось не так давно, шёл всего второй месяц, а природа уже была настолько прекрасна, что дух захватывало. Хадо замер неподалёку безмолвной тенью, загородив собой солнце, которое должно было слепить ей глаза.
– Сядь, Хадо, – вяло помахав рукой, попросила она. – От тебя тень падает.
Так и простоит ведь как памятник, если промолчать.
Неохотно, но он подчинился – как и всегда, не задавая лишних вопросов. Иногда это раздражало, но во всей её жизни он был единственным человеком, который всегда оставался с ней рядом. Это утешало. И редко, совсем редко, но всё же… Злило.
Она видела, как иногда Хадо на неё смотрел: не как на принцессу, вещь, которую нужно беречь, разменную монету в случае необходимости, но неожиданно императрицу, не как на досадное недоразумение, а как на девушку – дорогую, незаменимую. Желанную. Может быть даже любимую. Гун Махэ хорошо знала взгляды, которыми смотрят на женщин, когда просто хотят их тело и ничего более – так на неё смотрели сынки аристократов. Как на очередную вещь, короткий путь к власти и проклятому трону.
Но взгляд Хадо был другим. Совсем другим. От него замирало сердце, чтобы спустя пару секунд зайтись в лихорадочном стуке, пересыхало в горле и нестерпимо хотелось облизывать губы. Хотелось, чтобы он смотрел так всегда, но приходилось довольствоваться лишь мгновениями, когда он думал: она не смотрит. Но однажды она заметила – и стала специально искать этого взгляда. Всё внутри трепетало, стоило только увидеть, пусть даже мельком. Она думала, однажды он что-нибудь скажет.
Но Хадо никогда ничего не говорил. Он молчал – и это бесило больше всего. Ей хотелось схватить его за плечи и трясти до тех пор, пока он не признается, но в глубине души она понимала: бесполезно.
Солнце было настолько ярким и безжалостным, что почти ослепляло. Гун Махэ прикрыла глаза, немного жалея, что попросила его сесть. Ей даже пришла в голову безумная мысль стащить с него шляпу, но нарушать тишину снова ей показалось чем-то кощунственным. Во дворце трудно было найти такое же спокойное место, где был слышен только щебет птиц и шелест листьев.
Она почти уснула, когда ей на голову осторожно опустили что-то. Гун Махэ резко открыла глаза и поспешно села, резко стащив со своей головы нечто. Этим «нечто» оказался всего лишь венок – привычно аккуратный, каким она помнила его в далёком детстве, когда она отчаянно хотела научиться плести их, но так и не смогла. Тогда она была очень удивлена тем, что её телохранитель это умеет. Тот венок до сих пор хранился где-то среди книг в её комнате, засушенный, но всё равно порядком осыпавшийся, давно потерявший свою прежнюю красоту.
Она оглянулась, прижимая к себе венок с глупой улыбкой. Чон Хадо сидел к ней спиной и разглядывал горизонт.
Снова надев венок, она неспешно легла обратно, с трудом подавляя в себе желание счастливо смеяться. Солнце уже не казалось таким слепящим – теперь его света было будто бы недостаточно.
Иногда слова были не нужны. Они знали друг друга настолько давно, что молчание иной раз было красноречивее. Но… Быть может, однажды он всё же скажет? Робкая надежда расправляла крылья, пока колокольчики и васильки из венка трепетали на ветру, щекоча лепестками ей кожу.

 

Ник: Волченька
Сервер: Сапфир
Название: Что ты знаешь о любви

Спойлер: Что ты знаешь о любви

Истошные крики ворон перекрывали равномерный гомон солдат, навес хлопал от порывов ветра, заставляя балки протяжно скрипеть. Серые тучи нависали так низко, что их, казалось, можно потрогать. Скоро весь мир постигнет мрачность этого ненастного дня…
Чин Соён стоило не тратить время и уйти, но кое-что её задержало.
- Дезертир хотел убежать с этой женщиной, госпожа!
Перед ней на коленях, в окружении охраны, сидели двое: солдат, ещё совсем мальчишка, и настолько же юная девушка, лившая и лившая потоки слёз.
Чин Соён устало прикрыла веки. Опять её отвлекают по пустякам… Но даже дезертира не могли казнить без её приказа.
- Вы знаете, что делать, - сказала она, сложив руки на груди.
- А что с девчонкой? – по-жабьи выпучив глазёнки, спросил адъютант. Но, встретившись взглядом с Чин Соён, поспешно опустил голову.
- Казнить, - коротко бросила она. Можно было бы сказать «делайте что хотите», но даже сейчас её тошнило при одной только мысли о том, что с молодой красавицей может сделать кучка солдат. Однако девушка не оценила её благородства и завопила:
- Пожалуйста! Пощадите! Хотя бы Мэнхо, он не виноват, это я его уговорила бежать!
Чин Соён поморщилась, услышав имя солдата. Запоминать их имена… пусть кто-нибудь другой этим займётся. Девчонку тем временем никто не затыкал: все напряжённо смотрели на свою предводительницу, не смея предпринимать какие-либо действия без указания. Потому наглая пленница продолжила своё нытьё:
- Мы любим друг друга, хотели быть вместе…
И только её возлюбленный тихо увещевал её прекратить.
Вдруг, когда Чин Соён набрала в грудь воздуха, чтобы произнести что-нибудь уничижительное в сторону своих беспомощных солдат, возле уха послышался знакомый голос.
- Настоящая любовь, разве это не мило? Может, пощадишь их, Чин Соён?
Только одна нахалка могла позволить себе такую фамильярность. Ю Ран. Прошлась влево-вправо, покачивая бёдрами, уселась в кресло, предназначавшееся для Чин Соён, закинула ногу на ногу. Нахальная ухмылочка не сходила с её лица.
Наступила тишина. Не только вороны прекратили каркать, но даже ветер унялся, перестав раскачивать хлипкий навес.
- Что ты знаешь о любви, - бесцветно произнесла Соён, глядя перед собой. Вся эта ситуация навевала какие-то смутные воспоминания – возможно, это и удерживало её от того, чтобы просто уйти.
- Ну, тут всё довольно просто, - улыбнулась Ю Ран. Она резко встала и снова подошла к Чин Соён, задирая голову, чтобы смотреть ей прямо в глаза. В отличие от остальных, она этого не боялась.
- Мужчина и женщина испытывают страсть и нежность друг к другу и образуют союз, - пропела она и уставилась на Соён, словно ожидая реакции.
И она её получила.
- Похоть. Беспомощность. Мерзость, - сузив глаза, Чин Соён всё-таки взглянула на Ю Ран и не без удовольствия заметила, как та съёживается от этого взгляда и делает пару неуверенных шагов назад.
- Чего стоите? Вы слышали, что я сказала, - на сей раз Чин Соён обратилась к свои солдатам, и с тех словно бы сошло оцепенение. Они принялись шевелиться, пленники заплакали, а Чин Соён наконец покинула это место. Она могла бы превратить их всех в демонов, но пока что было ещё рано.

***
Рассветное солнце прорезало утренний сумрак яркими лучами, вырываясь из-за гор на горизонте. Но рассеять тёмную энергию, клубившуюся по земле, оно было не в силах. Может, детский плач способен это сделать?
В сердцах младенцев слишком мало тьмы, ей не за что зацепиться – дети в таком возрасте ещё не успели познать горечь предательства и разочарования. Соён подняла с земли кричащее создание, взяла на руки, осторожно придерживая голову. Малыш продолжил плакать, но теперь вместо истошных визгов издавал лишь жалобное хныканье. Наверное, он надеялся, что оказался на руках у мамы, и сейчас она защитит его от всех бед.
Но от неё осталось лишь женоподобное существо – демон, бредущий вперёд безо всякого смысла. Почему же тогда малыш успокоился?
Мама… а ведь она до последнего старалась защитить своё дитя, прикрыла его собой и, как могла, сопротивлялась тёмной энергии. Как глупо! Или нет?
Стоя с ребёнком на руках, Соён вдруг почувствовала чьи-то тёплые ладони на плечах. «Ты устала?» - заботливо прошептал нежный голос. «Пойдём обедать», - позвал он же. «Я принесла для тебя подарок», - произнёс он совсем рядом.
- Пи Воль… - беззвучно проговорила Соён.
Наваждение развеял другой голос – мерзкий, противный… ну конечно же, это голос Ю Ран!
- Эй, ты уронила, - она сидела на корточках рядом и держала младенца, который, должно быть, выскользнул из рук Соён. – Не знаю, зачем оно тебе, но на всякий случай подхватила.
- Снова ты, - пробормотала Соён.
- Что такое? Я была здесь с самого начала, - Ю Ран выпрямилась, не выпуская малыша, и тряхнула волосами. – Что мне с этим делать?
- Что хочешь, - ответила Соён и побрела вперёд, не глядя на нахалку. «Тихо, тихо, эта тётя тебя напугала, да?» - слышалось от той.
Смогла бы Соён взять вот так какого-то ребёнка и полюбить его? Могла она почувствовать что-то кроме сосущей пустоты внутри? Могла она поступить так же, как Пи Воль?
Нет.
Не могла. Потому что Пи Воль больше не было, и вместе с ней умерло всё добро, погибла нежность и завяли улыбки.
Соён смотрела на солнце до рези в глазах и не переставала идти. Она ещё покажет миру, что он у неё забрал. Любовь – это не сопливые поцелуи жалких людишек. Любовь – это месть.

 

Сервер: Сапфир
Никнейм: Револт
Количество знаков: 9371 (без пробелов)
p/s: простите великодушно, если слишком много.

Спойлер: «Научи меня любить»

Мгла лежала над степью, а на востоке глухо гремело. Отдаленный, таинственный, одновременно беззвучный раскат грома послышался в Деревне солнечного леса: он был тих и грозен, как первые предвестники приближающейся бури.
Была сумеречная полночь, по-особому выжидательная, тугая, когда Кан Со Юон и Мун Лау решились на побег. Собрав обветшалые тряпки, поди, последним, что оберегалась – шкатулка с несколькими золотыми монетами и драгоценными камнями, выгребав из нее ценности, Со бросила их в батистовый платок, завязав его в крепкий узел. Крадучись мимо комнаты попечителей, девушка нечаянно уронила миловидную заколку для волос, украшенную драгоценными камнями и листьями из золота, которая со звоном упала на пол. Если, Юон сейчас же не скроется, эта вещица будет применена против нее. Ни на какую помощь со стороны папеньки рассчитывать не приходилось – по крайней мере, в том положении, в котором они пребывали.
— Самое время, милая! — саркастически процедил Лау, обращаясь к жене. Его злость нарастала при одном ее противоестественной предприимчивости, разжигая гневный огонь, разливающийся по всему телу. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы остановить агрессию. Инстинктивно, взяв Со за руку, и пустившись убегать, тот услышал позади себя возбужденные крики служанок. «Прощай, отчий дом!», – подумал он, выбегая из лачуги, зная, что больше никогда сюда не возвратиться.
Дорога выматывала. Моросил мелкий дождь, холодивший промокшее тело, заставлял покрываться мурашками и дрожать. Казалось, туман вокруг наполнен чем-то невидимым, чем-то вроде кристалликов льда. Он обступил со всех сторон, опутывая мутной пленкой лес, заклубившись во мраке и превращаясь в полупрозрачную дымку.
В лесу приятно пахло смолой и хвоей, где-то вдали раздавался ночной птичий крик. Тотчас в небесах прогрохотала молния, а с неба начал медленно искриться снег, словно перья белой жар-птицы.
— Мне страшно, Лау. Страшно за нас! — та, глянула в глаза мужчине, застеснялась и закрыла мокрое лицо ладонями. Вздыхатель лишь промолчал и прижал рыдающую деву к себе, пока она не успокоилась…
— Юо, нужно двигаться дальше, — ласково проговорил он, продолжая бессмысленно, изнуренно шагать. Перед ним шла размытая тропинка, идущая куда-то вниз.
Преодолев тысячи миль до Белых гор, невдалеке от лесу, что разделял северные снега, показалась пустая хижина, понравившаяся им, явно заброшенная жизнью с эфемерным черепом шэна. Вдали моросящий дождь постепенно превращался в ливень, и, несмотря на то, все равно было довольно прохладно.
Разведя огонь в очаге, Лау и Со подсели к искрящемуся костру, став греть руки и удовлетворенно заваривать хвойный чай. Он с любопытством стал разглядывать, скромно сидящую избранницу с пиалой в руках. У нее приятное лицо, с волнистыми волосами черного цвета, глаза прикрыты, а ресницы слегка подрагивают, алые губы с опущенными уголками поджаты. Ханбок на ней тоже черный, шелковый, исшитый золотыми нитями, с рисунками благовидных журавлей.
Шум в хижине затих. Оттуда доносилось лишь потрескивание дров в очаге.
— Я молил Светлого духа подарить нам ребенка. И когда творец не откликнулся на мои молитвы, проклятье свершилось из уст моих, – всхлипывая, в пол тона рассказал тот, рыская в сумке.
— Что же ты натворил? Что же ты наделал? – в слезах закричала женщина.
Затем где-то в глубокой тени деревьев раздался хруст. Чернильный дым просочился сквозь крошечное отверстие хижины, словно осмелев, кинувшись в неосвещаемый угол. Пепельное облако дрогнуло, когда из него вышел высокий, худощавый, с гладкими серебристо-белыми волосами и выразительным лицом, на котором особенно выделялись глаза, блестящие золотом, прямо заглядывающие в душу – это был Темный дух. Оказавшись внизу, дух приземлился на ноги, даже не согнув колени. Тогда, у Юон закололо в боку. Ощущение не проходило, коварно впившись в нее. Её сердце сжалось от предчувствия катастрофы, из глаз посыпались искры, до боли в глазах, вглядываясь во тьму. Кровь застыла в жилах.
— Моя возлюбленная больна, – заговорил супруга звучным голосом, — Пожалуйста, яви на свет ребенка мне, – в резком голосе, прозвучали нотки безысходности.
— Чем ты готов пожертвовать? – утомленно произнес демон.
— Всем, – фыркнул тот, не колеблясь, заверив договор кровью. За долгом беспросветный вернется через долгие восемнадцать лет. Нечастный супруг и знать не мог, что заберет Демон у него…
***
И никогда, ни разу за всю долгую совместную жизнь, пара не пожалела об этом. Через год у них родилась прекрасная дочь, и те назвали ее Лиен – которую, с малых лет приобщили к музыке. Это была очаровательная малышка с чёрными, как смоль, волосами, светлой кожей и большими аметистовыми глазами. Девочка быстро росла и с каждым днём становилась всё умнее и красивее. Родители и не заметили, как их дочь из чудного ребенка превратилась во взрослую девушку-красавицу.
***
Июльский знойный полдень. В небе, прекрасном, живом и высоком было просторно и так одиноко. Утро выдалось свежим. Дождь, ливший все эти дни, наконец-то прекратился.
— Все будет хорошо! – пообещала ей девушка, – Не бойся, ты жди меня, мама, я обязательно скоро вернусь, и мы встретимся! – поцеловав расплакавшуюся мать, она подхватила котомку, выскочив из дома и решительно шагнув на посыпанную мелким гравием дорожку, ведущую в шествие совершеннолетия.
Во второй половине дня сборы были окончены, и друзья отправились в путь. На недобрые взгляды городских стражников Лиен отвечала просто – своей неизменной улыбкой от милости, которой никто не посмел остановить путников. Зеленели луговые травы, щебетали птицы, кружась в танце. С наслаждением вдохнув свежего воздуха, потянувшись и, оглядывая поляну, залитую ярким солнечным светом, наполненную благоухающим ароматом цветов, послышалась прекрасная мелодия флейты.
Повернувшись в ту сторону, откуда разносились звуки флейты, девушка увидела молодого юношу, сидящего под ивой. Казалось, незнакомец, точно был знаком целую вечность.
— Ли! Скоро стемнеет, что ты уставилась на плакучую иву, а? – произнесла Мэй, дергая ее за руку, — Пожалуйста, пойдем! – небрежно оглядев всю толпу перед собой, и вновь уставилась на нее.
— Н..но, – подавив вздох, покраснела Со от стыда.
К поздней ночи друзья добрались до Горного монастыря, где их накормили, и отмыли от грязи. Монах пригласил юнцов в храм, совершить с ним благодарственную молитву, а затем увел к себе в дом, дав им передохнуть до утра.
Мэй проснулась посреди ночи сама не своя, и некоторое время упорно не открывала глаз, стараясь снова заснуть. Вскоре, она уселась на кровати, затаив дыхание и прислушавшись к храпу товарищей, перескочив через них, подобралась к Лие.
— Просыпайся, дорогая! – похлопывая подругу по бедру, шепотом сказала та.
— Зачем ты разбудила меня посреди ночи?! – пробормотала Со капризным тоном, едва встав.
— Посетить Янтарный сад – наша последняя возможность! – Мэй взяла её за руку и выпорхнула из дома главы, сияя от радости.
Тут же сад оказался рядом. При лунном свете он зачаровывал. На деревьях, можно было разглядеть тоненькие веточки, усыпанные прозрачными цветками с алой пушинкой, распространяющие густой аромат. А ещё ближе к лощине, по берегам блестела росистая трава. Спустя некоторое время, как они собрались уходить, напоследок, Лиен облокотилась на перила старого чугунного моста, глядя на водопад.
Ночной сторож с удивлением заметил, что на мосту кто-то двигается, и ловким движением наложил стрелу на лук и выстрелил, почти не целясь. В последний миг девушка от боли, перевалилась через перила моста, с диким криком упав с огромной высоты в воду. Мэй посмотрела вниз: кровь мешалась с водой, растекаясь в разные стороны…
— Нет! Этого не может быть! – закричала девушка, переселив страх, но от испуга она упала в обморок.
***
Где-то на горных камнях, были слышны голоса на незнакомом языке, разговаривали мужчины. Меркурий хотел привести еще один аргумент, но Теллур властным жестом остановил своего собеседника.
— Хватит! – глухо захрипел тот, расправляя крылья, — Я достаточно слушал и уделил тебе чересчур много времени, а теперь прошу удалиться, – провожая взглядом, Теллур огорченно вздохнул. Он резко взлетел вверх, а потом так же резко ринулся вниз к водной глади. Когда ему удалось, наконец, обнаружить в почти черной воде тело девушки, она лежала ничком на дне, не подавая признаков жизни.
***
Тихий, мрачный дворец. Со лежит в огромной спальне на кровати, неестественно бледна, без сознания, но губы наоборот алеют.
— Лиен, – шептал ей глухой голос, и, словно очнувшись от какого-то жуткого сна, она озарилась по сторонам. Девушка заметила, как мелькнула черная тень, и ее глаза наполнились ужасом.
— Кто вы! – вскрикнула Лиен.
Мужчина, вышедший из тени, имел длинные волосы сребристого цвета собранные в низкий хвост, на губах – самодовольная улыбка, щедро сдержанная похотью. Темно – красный фрак плотно облегает изящную фигуру мужчины с тростью в руках.
— Твой создатель! Отныне, ты принадлежишь мне. Ты была свободна восемнадцать лет, теперь я твой хозяин, – ахнул тот.
— Я никому не принадлежу!
— Ты моя, по договору, подписанному твоим отцом.
— Причем здесь мой отец! – почти кричит, пальцы сжимают простынь, а на бинтах, обхватывающих грудь, проступает кровь.
— Тогда, взгляни на это! – злобно оскалился он, протягивая свиток.
— Отец?!
— Мне жаль, но это так. Тебе стоит познакомиться с моим слугой, ныне – Меркурием, – в голосе Теллура ехидная насмешка, но в глазах – робкая скромность.
— Так? Меркурий?
— Да, госпожа? – юноша зашел в ее покои с подносом в руках; на подносе была чаша с чаем, тарелка с подрумянившейся булкой, бинты и миска с водой, — Если желаете спросить, то вы можете свободно перемещаться по замку, – поставив поднос на кровать, он отодвинул в сторону бархатное одеяло, — Госпожа, Ваша рана!
С тех пор, парень периодически перевязывал её раны, экономно распределяя моток бинта, и следил за тем, чтобы Лие принимала лекарства, хоть понемногу. Она почти не встречалась с хозяином, но однажды он сам зашел к ней.
— Лиен, – произнес мужчина, предварительно намекнув на свое присутствие покашливанием. Дева оторвалась от книги и, отложив ее в сторону, удостоила его вниманием.
— Постойте, у вас есть имя?
— Теллур, называйте меня так.
***
Они стали жить, душа в душу, несмотря на пережитые страдания, от которых она так и не оправилась. После заточения в этом замке девушка и представить себе не могла, что не захочет покидать его. Никогда еще она не испытывала столь тягостного по отношению к нечистой силе.
— Не знаю, – задумалась девушка. – Я не могу об этом судить, ведь я еще никого никогда не любила, кроме родителей.
— По-моему, любовь – это прекрасное чувство, когда она взаимна и твоя половинка рядом. Поэтому, научить меня любить, наверное, можешь, только ты… – он взглянул девушке в глаза, потом посмотрел на ее губы и, проговорив: «Люблю тебя», – поцеловал. Это был первый поцелуй Лиен с мужчиной.

 

Сервер: Рубин
Ник: Шейон

Спойлер: Однажды в чайной

Однажды в чайной​

Однажды, на закате солнца, в Канре у чайной произошел один случай. Всякий прохожий был удивлён, наблюдая за тем, как Чин Соа тащит в чайную Ши Ён — того самого Великого героя пути Хона, которая когда-то спасла Канре от вторжения демонов и остановила Чин Соён.

— Тебе нужно просто расслабиться, — повторяла Чин Соа, проталкивая подругу в одну из дальних комнат чайной на втором этаже.

— Соа, прости, но я не могу, — который раз отвечала ей Ши Ён, светловолосая девушка приятной наружности.

— Просто выпей со мной чаю — и можешь валить хоть на край света.

Ши Ён глубоко вздохнула и покачала головой. Похоже, Соа не оставит её в покое и ей остается лишь согласиться. «Просто выпью одну чашку чая и вернусь на Пик Рассвета», — решила про себя последовательница Школы пути Хона.

Аромат зеленого чая с жасмином, и вправду, действовал успокаивающе. Какая это была по счету чашка чая, Ши Ён уже точно не помнила, — может, пятая, может, восьмая. Слов Чин Соа было теперь почти не разобрать; кажется, она усердно рассказывала что-то о дне влюбленных и о том, что жизнь продолжается и не всё так плохо. «Не всё так плохо? Да хуже быть не может», — подумала Ши Ён и опустила печальный взгляд в чашку с горькой янтарной жидкостью. Оттуда на неё смотрела уставшая от всего девушка.

— Эй, подруга, может, тебе ещё соджу, ой, то есть чаю? — пьяноватым голосом спросила Соа у Ши Ён.

Но Ши Ён не слышала её вопроса. Она продолжала молча всматриваться в своё отражение: с тёмными кругами под глазами, жалкое и одинокое. В какой-то момент последовательница Школы пути Хона напряглась и приподняла чашку ближе к лицу. Ей показалось, что отражение сменило цвет глаз: вместо привычно рубиновых на неё с той стороны смотрели чёрные, искаженные злостью глаза. Впрочем, волосы тоже окрасились в тёмный. «Как у Чон Чинвона», — промелькнуло в голове Ши Ён. На месте своего отражения она теперь отчетливо видела…

— Чон Чинвон, — внезапно прокричала Ши Ён, вскочила и с размаху запустила чашку с чаем в стену. — Я убью тебя, Чон Чинвон!

Чашка разбилась, и по всей комнате фонтаном разлетелись осколки и зелёный чай с подмешанным в него соджу.

— Бог Войны? — удивилась Чин Соа и мгновенно повернулась к стене. Но, никого там не обнаружив, обратилась к Ши Ён: — Какого демона ты творишь? В комнате никого, кроме нас, нет.

— Чон Чинвон, спускайся, — последовательница Школы пути Хона, пошатываясь, теперь смотрела на люстру, — ты заплатишь мне за смерть моих учеников! Даже небеса не смогут укрыть тебя от меня!

В следующее мгновение люстра, срезанная сюрикеном, с грохотом падает на пол.

— Ши Ён, успокойся! — попыталась докричаться до подруги Чин Соа. — Ты меня этой люстрой чуть не убила! Здесь нет никакого Чон Чинвона! Ох, если бы я только знала, как соджу влияет на тебя…

— Что здесь происходит? Я услышал крики и грохот, — грубый голос перебил Соа; на пороге стоял стражник с темными длинными волосами, аккуратно зачесанными назад. — А, это Вы. Простите, но…

— Чон Чинвон!

— Беги, — коротко выдохнула Чин Соа.

***
​

Рю Чон, бывший глава городской стражи, ныне же — генерал империи Пун, не смотря на поздний час, читал очередной доклад об одном из чиновников империи. Ничего нового генерал Рю в нем для себя не подметил — всё описанное он уже и так знал: взятки, превышение полномочий, воровство. Подобного рода бумагами был загроможден весь письменный стол Рю Чона. Работы с повышением лишь прибавилось, но его это не пугало: он давно мечтал искоренить гнилье у власти и, наконец, навести порядок в империи Пун. «Больше ни один бандит не сядет на важный пост», — повторил про себя Рю Чон. Он как раз положил доклад рядом с аккуратной стопкой из донесений и жалоб на текущего чиновника, когда в его покои бесцеремонно ворвался солдат-посыльный.

— Генерал Рю, беда! — крикнул запыхавшийся солдат.

Рю Чон в удивлении приподнял брови и оглядел посыльного. Невольно на секунду в голове генерала закружились леденящие мысли: — «Неужели нападение? Империя Ун объявила войну? Это было ожидаемо, но вот так рано». Поняв, что может ошибаться с выводами, генерал империи отогнал мрачные подозрения и коротко спросил солдата о том, что случилось.

Посыльный упал на пол и на коленях пополз к своему генералу.

— Беда, генерал, ох, беда! Ши Ён, бывшая ученица Хон Соккына, последовательница пути Хона, захватила чайную, — умоляющим, чуть ли не плачущим голосом жаловался солдат. — Она всё внутри порушила, избила охранников и даже нескольких посетителей. Никто не ожидал подобного от неё! Мы пытались мирно с ней поговорить, но Ши Ён захватила в плен патрульного – Чоль Кахона. Чтобы остановить её, наших сил не хватает. Все стражники боятся заходить в чайную. Генерал, прошу вас, помогите, только вы можете остановить Ши Ён. Она весь квартал держит в страхе!

Рю Чон недоумевал. То, что сейчас ему рассказывал посыльный, никак не хотело складываться с образом Ши Ён – мастером тени, которую он знал: тихую, скромную, с развитым чувством справедливости и добрую. А сейчас ему описывали какого-то демона, захватившего чайную.

В любом случае, нужно было как-то решать возникшую проблему. Рю Чон накинул на себя плащ, схватил пару кинжалов, взял меч и, выпроводив из своих покоев солдата-посыльного, направился в чайную.

У входа искомого заведения генерал заметил несколько перешептывающихся стражников и знакомую девушку – Чин Соа. Один из стражей, завидев своего командира, подбежал к нему и, отдав честь, доложил ему всю обстановку. Рю Чон молча выслушал солдата, затем перевёл вопросительный взгляд на главу Школы Ястреба.

— Я немного переборщила с соджу, когда подливала его в чай, — призналась Соа. — Хотела, вывести её из подавленного состояния, но не думала, что она так быстро потеряет голову. Думаю, через пару часов Ши Ён придет в себя. С владельцем чайной я уже поговорила, мы всё восстановим.

— Заходить сейчас внутрь я не стану, — поспешно добавила Чин Соа, — не после того, как она увидела во мне Ю Ран.

Набрав в грудь воздух, Рю Чон вытащил из ножен меч и осторожно перешел порог чайной. Внутри его ждали дым и темнота. Лунный свет, льющийся из трех дверных проёмов, не мог осветить всё заведение. Но кое-где по силуэтам можно было разобрать перевернутые столы, разбросанные тут и там стулья, валяющиеся рядом массивные люстры.

Генерал Рю, стараясь не издавать шума, сделал несколько шагов вперед и остановился, когда услышал чьё-то ворошение. Обернувшись на звук, он по блеску нитей сперва разобрал паутину, а после заметил человека, приклеенного той самой паутиной к стене. Когда Рю Чон тихо подобрался к бедолаге, то узнал в нём своего солдата — это был Чоль Кахон, который сегодня должен был патрулировать Южный квартал.

— Можешь освободить его, если хочешь; всё равно он не знает, где Чон Чинвон. Только, пожалуйста, не вытаскивай кляп: он сильно шумит, — позади Рю Чона раздался уставший женский голос; кажется, он исходил из тени.

— Нет названия тому, что ты сегодня натворила, — спокойно ответил генерал Рю, с помощью меча вызволяя Чоль Кахона из серебристой паутины. — Разве таков истинный путь последователя Школы пути Хона?

— Уходи.

— Чтобы ты продолжила весь этот беспорядок? — Рю Чон кивнул Чоль Кахону на выход.

— Меня теперь никто и ничто не остановит, — слышалось, как нарастает гнев в голосе девушки.

Только что освобожденный из пут солдат, всё ещё напуганный и с кляпом во рту, поспешил ретироваться из чайной.

— Я сделаю всё возможное, чтобы добраться до Чон Чинвона, и отомщу за смерть моих учеников.

— Я понимаю твою боль, но…

— Ты никогда не поймешь мою боль, — перебив генерала, в слезах прокричала Ши Ён. — Многие, кого я любила, — погибли, многие меня предали; и что обидно, то были дорогие мне люди и лины. Каждый день я жду очередного предательства от близких, я подозреваю каждого и не хочу ни с кем сближаться.

— Ничего ты не знаешь, — уже тихо добавила Ши Ён. — Я даже тебе, Чон, не верю. Прошу, уходи.

— Что мне сделать, чтобы ты поверила мне и успокоилась?

— Поцелуй меня, — с горьким смешком ответила девушка.

Рю Чон давно наблюдал за одной из шёлковых занавесок, предположительно скрывающей за собой Ши Ён. Сейчас прозрачная ткань слегка покачнулась, и еле заметная тень шатающейся походкой направилась к лестнице — в обратную от генерала сторону.

Недолго думая, Рю Чон поудобнее хватает меч и, прицелившись, запускает им в удаляющуюся тень, чтобы притянуть её.*

Раздался удивленный писк, а в следующее мгновение, Ши Ён оказалась рядом с Рю Чоном. Не давая девушке времени опомниться, генерал, придерживая её за спину одной рукой, а изгибом указательного пальца второй приподняв за подбородок, заглядывает в широко раскрытые в изумлении рубиновые глаза, всё еще мокрые от слёз, и целует.


Ши Ён в шоке уперлась руками в грудь Рю Чона, округлив глаза. «Всё это не могло быть правдой! Как он, генерал империи, мог всерьёз воспринять её слова? Что она вообще делает? Что он делает?» Ши Ён оттолкнула Рю Чона. Она смущённо смотрела на него. Поцелуй подействовал отрезвляюще, и ясное сознание вновь вернулось к Ши Ён.

— Прости. Я не думала, что ты действительно решишься на это, — слово «поцелуй» Ши Ён старалась теперь всячески избегать. Она чувствовала, как пылали её щеки, как горели губы.

— Ты много о чём не думала, — тихо и хрипло ответил Рю Чон. — Полагаю, нам сейчас лучше выйти на улицу и там поговорить.


Генерал империи Пун и мастер тени, погруженные в собственные мысли, неспешно прогуливались по Саду грёз. Мелкие камешки хрустели под их ногами, а прохладный ветер успокаивал их бешено стучащие сердца.

— Прости меня, Рю Чон, — первой нарушила затянувшееся молчание Ши Ён, когда они остановились на мосту.

Некоторое время она всё ещё не решалась смотреть на Рю Чона и, опершись локтями о перила и пытаясь подобрать слова, всё время опускала взгляд. Бесконечная красота звездного неба сейчас отражалась в неспешных водах местной реки.

— Мне, правда, стыдно за то, что я натворила. Жажда мести затмила мой разум. Я смогу расплатиться за погром и помогу восстановить чайную, но я не знаю, как быть с тобой…

Генерал Рю оперся о перила. «Рядом. Слишком близко». Ши Ён чувствовала, насколько пристально он смотрит.

— Знаешь, ты выбрала не самый лучший способ назначить мне свидание.

Щеки Ши Ён вновь вспыхнули огнём, и, кроме очередного тихого «прости», она не смогла ничего из себя выдавить.

— То есть ты не отрицаешь то, что это было свидание? — спросил Рю Чон.

Ши Ён испуганно подскочила. Сейчас она была совершенно смущенная, обомлевшая, но теперь смотрела только на него, стоящего очень близко, только в его серые, как сталь клинка, глаза.

«Я понятия не имею, что творится в его голове. К чему все эти вопросы? Он специально меня смущает? Почему он не отводит от меня взгляда? Жарко, невыносимо жарко внутри. Снова это чувство?»

Рю Чон наклонился к девушке. Его губы замерли почти соприкоснувшись с её.

---

*Рю Чон использовал умение «Бросок клинка»

 

Ник: Кемея
Сервер: Сапфир
Название: Любовная лихорадка

Спойлер: Любовная лихорадка

Любовная лихорадка

Эта история началась не где-нибудь в ушлом городишке навроде Небесного города или там Канрё, а в самой что ни на есть столице мира – Деревне Травников. И началась она с того, что одному человеку, нет, даже божеству, пришёл в голову простой и дерзкий план. А посему этот великий бог и деятель по имени Чон Чинвон послал свою подручную Ю Ран куда подальше, то бишь дал ей одно очень важное задание.
Ю Ран, пыхтя и чертыхаясь, оббегала все Белые Горы в поисках предметов, заказанных господином. И зачем, скажите, самому Богу Войны, могла понадобиться кошачья шерсть? А лапка курицы? А ведь это ещё не всё. Помимо них было велено раздобыть коготь когтекрыла, сок бонджи и амулет жаб. Несчастная Ю Ран обошла весь торговый квартал Канрё, и даже заглянула на чёрный рынок Хаобана, но ничего не нашла. Пришлось самолично рвать когтекрылам когти, собирать бонджи и угрожать жабьему народу.
Демоном быть непросто, а вы что думали?
Как оказалось, Чон Чинвон решил заняться кулинарией. По крайней мере, он притащил котёл, поставил его на огонь, налил сок бонджи и насыпал кошачьей шерсти. Погодите, а шерсть зачем? Может, он с приправой спутал?
Ю Ран уже было подумала неладное, но тут Чон Чинвон будто из ниоткуда достал старую потрёпанную книгу, страницы которой почти наверняка были сделаны из человеческой кожи – другие Бог Войны и не читал в последние годы. Он принялся зачитывать оттуда заклинания, порой прерываясь, чтобы перемешать сок и потрясти над ним куриной лапкой, амулетом или когтем когтекрыла. Выполняя всё это, он то и дело оглушительно хохотал, запрокинув голову.
- Что это такое? – спросила Ю Ран, указывая коготком на котёл с остывающим варевом, когда всё было готово.
- Это приворотное зелье! - ответил Бог Войны. – Нальём его во флакон из-под твоих духов и сможем распылять вокруг.
- И что же мы будем делать с ним, господин? – подивилась Ю Ран.
- Как обычно, глупышка, - добродушно отозвался Чон Чинвон, - попробуем захватить мир.

***
У императорского дворца в Канрё собралась куча народу – поводом стал приём, даваемый самой императрицей. Ю Ран и Чон Чинвон прикатили в карете одного из именитых чиновников, как и положено, со всей свитой. Ю Ран тысячу раз прокляла своё решение принять облик лина-слуги: эти дурацкие огромные уши болтались тут и там и не хотели лечь уже куда-нибудь спокойно.
- А почему вы не примите какой-нибудь облик? – с досадой спросила она у Чон Чинвона, напялившего парик и накладной нос. Всё бы ничего, только нос был клоунским.
- Я и так хорош, - гордо сказал тот, но вдруг округлил глаза, согнулся в три погибели и прильнул к Ю Ран. – Ну-ка спрячь меня!
- Что случилось? – не поняла та. Сейчас большинство гостей уже вошли во дворец, и у входа остались только генерал, начальник городской стражи и какой-то забулдыга.
- Вы пьяны, мы вас не пустим. Пьяным надо уходить с приёма, не приходить готовым, - строго чеканил генерал.
- Да я просто пригубил, я же не знал, что так будет, - оправдывался выпивоха.
- То есть, вы в первый раз соджу пили? – спросил генерал.
- Ну естественно, - по-детски искренне ответил пьяница.
Ю Ран посмотрела на Чон Чинвона.
- Идём скорее, это же жрец Бога Войны! – прошипел тот. – То есть меня! Вперёд!
Бочком и вприсядку они направились во дворец.

***
Приём ничем не отличался от обычных. Такой же скучный и натянутый. Только горячительные напитки были способны скрасить этот вечер, и он ещё даже не успел начаться, а Гун Махэ уже была весьма горяча от выпитого.
- Ох-х… Хадо. Какие у тебя краси… красивые глаза, - выдохнула она, повиснув на груди у фаворита.
- Госпожа, Вы же всего полбокала выпили… и Вы всё равно в них не смотрите, - смутился тот. – Поднимитесь скорее, к Вам идут здороваться.
- Манхван его побери, - ругнулась императрица, но что поделать, пришлось выпрямиться и прикинуться трезвой. К ней размашистой походкой направлялся чиновник, имя которого она почему-то не могла припомнить. Как там его? Би Дон? Пе Дан? Его красный нос говорил о том, что не только Махэ успела пригубить вина. В руках он держал огромную бутыль, но не алкоголя, а, судя по форме, духов. Подарок, видимо. За ним семенил лин с огромными ушами в одежде для слуг.
Но не успел чиновник сказать слова приветствия, как позади Гун Махэ вдруг нарисовался Рю Чон.
- Я знаю его! Это разыскиваемый преступник Беидо! – воскликнул он. – Именем закона, ты арестован!
В наступившей тишине послышался тихий голос того самого лина:
- Я же говорила…
Чиновник покраснел, надулся и взревел:
- Нет! Вы не испортите мой план! Раз так - вы все меня полюбите!
Никто ничего не успел сделать, а безумец принялся пшикать вокруг из своего флакона. Махэ старалась укрываться рукавом, но тщетно. На неё попало.

***
Во дворце царила неразбериха. Все в приёмной зале поддались любовной лихорадке.
- Ах, какие глаза! Я в них тону… А фигура! Ни одному скульптору не вылепить такое совершенство. Изящество форм и безупречность линий! Волосы как шёлк, а кожа… такая гладкая и нежная. Люблю! Люблю! Люблю! – восторгалась Гун Махэ, глядя в зеркало.
Чон Хадо ползал по полу, цепляясь за сапоги Рю Чона, а тот рыдал, обнимая Гун Маёма. Но Гун Маём не отвечал ему взаимностью, прося руки у какой-то служанки. А вот с этим уже надо было что-то делать. Негоже господам испытывать чувства к слугам.
И спасение пришло. Отворились двери.
Приёмная зала задрожала от раскатистого грохота решительных шагов. Всё в мастере Пути Хона внушало ужас: её огромная острая секира, свирепый взгляд тёмных глаз и откровенный оранжевый купальник.
- Я получила ваше послание, - неожиданно тихо возвестила она.
Из-под стола вылезла Чин Соа.
- Быстро вы пришли, - пробурчала она.
- Не знала, что вы ходите на приёмы, - удивилась воительница.
- Меня позвали, как главу школы Ястреба, а от бесплатной выпивки я никогда не отказывалась, - ответила Чин Соа, поднимаясь. – У нас тут беда стряслась. Неизвестный распылил вокруг приворотное зелье и сбежал – сами видите, что теперь творится. Хорошо, что я была под столом.
- И что же требуется от меня? – спросила героиня.
Чин Соа кратко рассказала ей о случившемся.
- Думаете, справитесь? – спросила она.
- Учитывая, что я не знаю, что это за человек и где он находится, и что мне ещё нужно узнать рецепт противоядия, купить ингредиенты и изготовить его… - задумчиво проговорила воительница. – Минут за пятнадцать всё сделаю. Мне ещё кое-какого дракона нужно победить.

***
Чон Чинвон и Ю Ран снова сидели в домике в Деревне Травников. В очередной раз их победил воин Пути Хона. Команда зла опять в пролёте.
- Признавайтесь, - сказал Ю Ран. – На вас ведь тоже попало приворотное зелье, да? В кого влюбились?
- Ни в кого! – торопливо ответил Чон Чинвон. – Это невозможно, ведь я уже испытываю любовь.
- О… - Ю Ран округлила удивлённые глаза, потом зарделась. – Ох, как неожиданно и приятно. Очень при…
- Любовь к власти! Мва-ха-ха-ха-ха!
Ю Ран не могла понять, у неё в ушах звенит от громкого хохота Бога Войны или от досадливого скрипа своих же зубов.

 

Сервер: Аметист
Никнейм персонажа: Ron Lefer
Пейринг: Гун Махэ/Чон Хадо

Спойлер: Символ искренней любви

Символ искренней любви

Яркое, но холодное весеннее солнце лениво показалось из-за пушистых облаков, осветив своими лучами багряную черепицу изящных столичных крыш. Тусклый снег оставил после себя тонкие полоски журчащих ручьев, ловко бегущих по просторным улицам Канре. Солнечные зайчики, прыгающие по их течению, отразились на позолоченных застежках формы стражников, заставив их сиять с новой силой. Атмосфера чего-то нового, неизведанного, но по-своему прекрасного пропитала этот город насквозь, найдя отклик в сердцах даже самых суровых воинов...
Слабый порыв ветра, пробудивший природу после долгого сна, разнес по площади нежный аромат едва распустившихся светло-розовых бутонов, смешавшийся с приторно-сладким запахом какао-бобов. Казалось, еще совсем недавно небосклон украшала белоснежная россыпь звезд, а утро едва наступило, но жизнь в столице уже начинала кипеть с новой силой...
Торговые ряды вносили в образ сонного города свою изюминку, оживляя его усталый вид. По всей округе было известно: здесь можно купить все самое лучшее, что только есть в империи Пун. Шум не смолкал ни на минуту, торговцы неустанно предлагали свой товар, а покупателям оставалось лишь молча кивать и осматриваться в поисках нужной вещицы.
Неожиданно внимание жителей привлек статный мужчина, неспешно подошедший к одному из продававших.
"Это же телохранитель Ее Величества... Чон Хадо..." - послышались удивленные возгласы из толпы, но ни малейшей реакции со стороны воина не последовало.
Мягкий взгляд серебристо-серых глаз почти незаметно скользнул по прилавку, словно молодого человека вовсе не интересовало то, что лежало на узорчатой скатерти прямо перед ним. Однако спустя мгновение теплые губы слегка содрогнулись: "Я беру это...". Хадо протянул монеты в обмен на покупку, аккуратно забрав последнюю из рук замершего продавца.
"Спасибо..." - поблагодарив, мужчина направился прочь. Темные густые волосы закружились с прохладным ветром в изящном вальсе, то и дело поднимаясь с широких плеч молодого человека. Столичные жители проводили телохранителя молчаливым взглядом, в котором читалось явное недоумение. Зачем ему понадобились... какао-бобы?...
***
Мягкий свет просочился в комнату сквозь занавески, согрев мужественные руки воина. Сосредоточенный на своем занятии, Хадо не обратил внимания на солнечные лучи, его мысли заполняло совсем другое. Несмотря на свой нелегкий труд, мужчина довольно неплохо готовил, чем занимался и сейчас. Приготовить шоколад для Нее?... Безумная идея. Однако вряд ли его могло что-то остановить. Еще несколько часов... и вот молодой человек уже критично оценивает свою работу внимательным взглядом. Было сложно представить, что этот изящно упакованный шоколад - дело рук молчаливого и сурового на первый взгляд телохранителя...
Закат, сменившийся мглой, напомнил воину о существовании такой вещи, как время. Поправив шелковистые волосы, мужчина взял со стола подарок и, спрятав его подальше от чужих глаз, бесшумно вышел из комнаты.
***
Холодная луна, выглянувшая из-за призрачных облаков, озарила просторную комнату своим серебристым сиянием. Длинные, строгие тени предметов сплелись в причудливые узоры, украсив роскошный пол. Бледный свет нежно окутал изящное личико императрицы, погрузившейся в крепкий сон.
"Она... Уже спит..." - тихий шепот нарушил хрупкую тишину. Медленные шаги постепенно стихли, а Чон Хадо приблизился к постели своей госпожи. Телохранитель немного наклонился, будто пытаясь лучше рассмотреть черты ее лица. Блестящие, словно шелк, и черные, словно крыло ворона, волосы мужчины упали с плеч, едва не коснувшись лица Гун Махэ. Воин тут же сделал шаг назад, испугавшись, что она может проснуться сейчас.
"Не стоит будить ее..." - пронеслось у него в голове. Положив коробочку на столик рядом с кроватью, молодой человек поспешно вышел из комнаты, боясь оказаться замеченным...
***
Утро Белого дня* плавно сменило безмолвную ночь, осветив спальню слабым малиновым светом восходящего солнца. Юная императрица лениво приоткрыла темно-серые глаза, вовсе не желая покидать царство Морфея. Она неспешно присела на кровати, приводя в порядок роскошные черные пряди. Уже было потянувшись за заколкой, лежащей на столике, Гун Махэ заметила необычную коробочку.
"Что это... такое?" - спросила девушка, прекрасно зная, что никто не ответит на ее вопрос. Взяв вещицу хрупкой рукой, она осторожно приоткрыла крышку, на мгновение замерев от нескрываемого удивления.
"Шоколад... приготовленный своими руками? Как символ... искренней любви?..."*
С каждой секундой количество вопросов росло: "Кто мог так неожиданно признаться ей в своих чувствах? Что это за человек?... И как он... Как он смог пробраться сюда?"
Последняя фраза не на шутку напугала взволнованную императрицу, вынудив немедленно позвать своего телохранителя. Хадо явился почти сразу же, смущенно опустив взгляд светлых глаз. Услышав претензии, воин растерялся.
Мысль о признании тенью скользнула в его голове, мгновенно испарившись.
"Я... я не знаю, кто это был... Но... клянусь, я разберусь с этим," - лицо воина не выражало ни капли сомнения, хотя сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. И в ответ... лишь тишина.
Гун Махэ грустно вздохнула, подойдя к воину: "Хотела бы я получить это от тебя, Хадо..."
Эти слова были подобны наваждению. Они, словно удар холодным кинжалом, поразили мужчину в самое сердце. Императрица вышла из комнаты, бросив на своего телохранителя взгляд, полный тоски. И это... конец?
Бесстрашный в бою, в тот момент Чон Хадо так и не смог сказать ей самое главное. Казалось, уютная до этого, комната вдруг опустела, стоило лишь его госпоже выйти из нее. Воцарилась мрачная тишина. Она давила, душила, не давая ни секунды покоя.
"Лишь жалкий трус..." - произнес Хадо. На его лице редко можно было увидеть эмоции, но сейчас... Сейчас боль, отразившуюся в светлых глазах, нельзя было скрыть. Да и не нужно было... Рядом ни души.
Глухой удар раздался в пустоте, разлетевшись по углам гулким эхом. Воин упал на колени посреди комнаты, будучи не в силах что-либо сделать. Мужчина винил себя, бесконечно всплывающие в мыслях слова его госпожи били на поражение, заставляя сердце биться на куски: "Лишь. Жалкий. Трус."
Слабое дуновение ветра подхватило длинные волосы, заставив их закрыть собой лицо молодого человека. В носу неприятно закололо, и прозрачная капля бесшумно упала на пол. Кто знает... может, судьба еще даст им шанс... остаться вместе?

Примечания (читать обязательно):
1. Белый день - праздник, который отмечается 14 марта в Японии, Корее и других восточных странах. Традиционно в “Белый День” мужчины дарят женщинам подарки в благодарность за подарки, полученные в День святого Валентина (или же просто так, как Хадо).
2. Шоколад, приготовленный своими руками, считается в восточных странах символом самой чистой и искренней любви.