Легенды и сказания орков

здравствуйте орки и орчата. меня зовут старина фрэнк и я умудренный сединами в гриве титан в самом расцвете сил. путь мой был долог и я устал с дороги. слышал я что в ваших краях отличное вино и прекрасные орочки пожалуй я задержусь тут)

что вы спросите: "зачем нам этот наглый зеленый пердун с веслом? что он может дать нам?")

ну чтож, я буду рассказывать вам сказки сказки, сказания и легенды о войнах могучих и битвах кровавых, о чести и доблести, о низости и предательствах, о подвигах и львиных сердцах бьющихся в каждой зеленой груди)

пожалуй начну...


-----------------------------------------
легенда гласит что однажды, уруутан-аблук пришел к богу паагрио и воззвал к нему
- отец... - уруутан слонился в глубоком почтительном поклоне перед паагрио и дождавшись разрешения говорить продолжил. - в плотном мире творятся дела мне близкие о духу. в постоянной борьбе и славе, за ценности близке мне и тебе великий, живут племена. разреши и мне внести нести свою лепту, дабы был народ прославляющий тебя как отца нашего. укрепляя могущество твое верой безграничной и преданностью.

- мне придется облечь тебя в плоть сыне, - сказал паагрио после долгого молчания. - а плоть земли смертна, ибо обновление нужно всему живому. этот закон нельзя обходить не нарушив гармонии. после, ты вернешься ко мне - в новой силе, но дети твои будут всегда жить там, продолжая твои начинания. умирая и возрождаясь в детях своих. когда придет час великой битвы,я призову всех.

- эльфы живут вечно... - возразил уруутан-аблук. - разве есть боги могущестенее моего отца?

- дитя, улыбнулся бог. - эльфы не живут в полной мере.. , их плоть не от земли, лишь усилия богов удерживают их в плотном мире. я же, дарю тебе жизнь. за свой короткий срок, земная плоть напитает дух мощью не доступной эльфам, а не нужный прах уже, умрет - ибо не сможет нести в себе тяжести духа возмужавшего. плоть земли умеет страдать, но это твоя плата за обретенную силу.

так начался велиий путь детей паагрио в этом мире.

(с) tankgar
-----------------------------------------

смерть уруутан-аблук

ночь вступила в свои права. россыпи звезд увешали фонариками небо, добавляя своим холодным мерцанием лдистой синевы к безконечно черному своду. огромный край луны только появился над горизонтом осветив голые скалы и редколесье, придав камням и деревьям неверную тень, превщающуюся то в кривого гоблина, то в прекрасную деву. тишина скрывала тайну, о которой, казалось, боялись сказать в слух даже ночные птицы, молчащие в этот час ворона - как и все живое. и лишь изредка расхрабрившийся филин, безшумным взмахом крыла на мгновение закроет собой небесный свет.
уставший от долгого пути и не любивший леса орк, мирно спал на опушке, завернувшись в дорожный плащ под огромным камнем, прогретым днем ярким летним солцем, и теперь с удовольствием делившийся со своим ночным гостем, накопленым теплом. сон его был тревожен и чуток. неясные тени подступали к нему во сне, от них несло злом и непримеримой ненавистью. темные глаза наполненные тайным огнем то и дело открывались, пытаясь отделить тени деревьев от своих призрачных врагов. но тщетно. ощущение опасности росло, а враг так и не появился. посох, крепко сжимаемый в правой руке - вдруг потеплел, почувствовав опасность. это был уже не сон. горячая волна пробуждающейся силы привычно прошла от ног к голове, мобилизуя рефлексы и инстинкты. он был готов. но враг медлил, будто чего-то ожидая. и через минуту настороженный орк понял чего именно. легкий ветер всколыхнул высокую траву, покончив с тишиной одним движением, сметая дурман и наполняя звуками, а за одно и скрывая передвижения врага. орк понял, что против него выступят по крайней мере два противника, опытные охотники, дождавшиеся начала часа крикуна, чтобы скрыть свои передвижения и не выдать случайными шорохами. острый слух привычного к опасности воина, легко отделил бы легий посторонний звук в ночной тишине. одиночный, его бы не насторожил даже приблежающийся. кто отважется подойти, к пусть и спящему шаману ночью, когда его сила в самом пике? но несколько...
атака последовла внезапно и молниеносно. в место где только что лежал орк одновременно с разных сторон ударило четыре белооперенных стрелы.
"светлые! интрересно..." мелькнуло в голове у орка, за мгновение до атки откатившегося на два локтя в сторону. не вставая, успел сплести и бросить заклятие замедления. дальше надо действовать быстро. враг поняв что его ждали тоже припал в земле пытаясь определить где цель. шаман словно змея заполз за камень, после чего вскочил и побежал в сторону нелюбимого орками леса, теперь оказавшемся единственным шансем на спасение. выстоять против четырех эльфов с луками даже великому уруутан-аблук не удалось бы. сила клокотала в нем как в котле вода, но остановиться и бросить весь свой арсенал на врага сейчас, означало неминуемую смерть под убийстенно меткими стрелами эльфов видящих ночью ни чуть не хуже чем днем. кажется эльфы уже разобрались что к чему. повскакивали со своих лежек молнией кинувшись за ним догонку. орк на бегу прочитал заклятие скорости и ярости, но его ноги двигались не так быстро как у эльфов. оставалась надежда на то, что замедление прошло хотябы на троих - один не кинется за ним в погоню, здраво расчитав свои шансы. лес словно стая напуганых зайцев замелькал деревьями вокруг наровя зацепить шальным корнем лидо зграбастать веткой. орки не любят леса и не умеют по нему ходить быстро, но и стрелы эльфов не умеют бить сквозь деревья. кажется повезло, три эльфа действительно отстали, но четвертый презрев опасность кинулся в погоню как будто сами боги были ему в помощь. ситуация решительно переходила в разряд смертельно опасных. опытный шаман не на секунду не усомнился в умстенных способностях единственного преследователя. один он конечно не выстоит - если впереди не ждет засада! его просто загоняли в умело расставленные силки. ярость заполнила орка словно огонь печь. запах смерти несущийся со всех сторон коснулся его носа ледяными иглами. у него осталось не больше нескольних мгновений. прошептав молитву защитнка, ор почувствовал его незримое надежное присутствие вокруг себя. лук эльфа стал не опасен, на какое то время. но защитник жадными губами прильнул в нему высасывая силы, долго он его не продержит. истощенный шаман - легкая добыча.
свиснула стрела совсем рядом. эльф промахнулся. пратически не возможно. промахнулся специально, убить с одной стрелы не смог бы, но хотел отвлечь внимание от опасности спереди. зато выдал свое положение. орк внезапно обернувшись простер свой длинный посох вперед. почувствовав жизнь лучника бьющую ключем, он ухватился за нее и силой дернул к себе. эльф споткнулся будто ему подставили ножку и упал лицом в низ выронив лук. не сразу придет в себя от болевого шока, но добить времени уже не оставалось. засада перешла в активные действия засведетельствовав свое присутствие двумя вспышками молний с небес. чего то подобного шаман и ожидал. но две сразу? одна молния напрочь блокировала правую руку разоротив плечо. вторая с громким хлопком ткнулась в землю совсем рядом и подожгла траву. орк упал, но тут же вскочил не смотря на черую кровь хлынувшую рекой из разорваной плоти. перехатив потох с другую руку выкрикнул слова заставляющие все магию вокруг кроме своей молчать. в ответ пришел поток воды - ледяной обжигающей воды, промораживающей все внутренности. сердце дало сбой, а крик пропал не успев выраться на ружу. шаман понял что проиграл, враги это поняли тоже. прежде чем второй поток накрыл орка с головой, он успел бросить последнее заклинание всепоглощающего огня. огонь взвыл словно тысяча подземных демонов тут же охватив все деревья нестерпимым ярким пламенем, казалось, загорел сам воздух. послышался дикий отчаяный визг двух эльфов, "попал" мелькнуло в гаснущем сознании шамана.
в этот момент в спину словно ударило тяжелым бревном. из груди торчал острый наконечник стрелы.
"больно" - полыхнуло в голове заполняя все кровавым туманом. - около него неожидано вырос факел огня, отчаяно вопящий и упал на землю катаясь, тщетно пытаясь сбить магический огонь.
- моя жизнь! - замогильным голосом произнес шаман простерев руку и выпивая остатки живительной энергии из полуобезумевшего врага. эльф замер, ничком растянувшись около его ног. и в этот момент с громким "банг" вторая стрела вошла точно в сердце.
орк упал на колени выронив посох из непокалеченой руки.
"отец, я зделал все что мог... прими меня к себе"
"иди ко мне сыне, я жду тебя" - раздался обволакивающий словно одеяло в колыбели младенца голос. боль померкла и мир изчез.

три эльфа озаренные гаснущим пламенем склонились над неподвижным телом орка лежащего лицом вниз. с другой стороны подошел сильно обгоревший четвертый. молча отдав знак чести поверженному врагу, растворились в ночи, оставив два тела лежать среди догорающего пожарища. тело эльфа окутал легкий туман. эльфы не хоронят своих, после смерти тела истаивают - сила духа не держит более бренную плоть.

так, окончился земной путь первого шамана. как и положено настоящему воину, на поле битвы над поверженым врагом. пример молодым и память старым. смерть часто настигает нас не убеленых сединами, а врасцвете сил и лет. удьте готовы ко встрече с создателем зеленые братья, и уносите ссобой как можно больше врагов, дабы не было стыдно предстать пред ним.

(с) tankgar
-----------------------------------------

последний бой – вымотал остатки сил, горстка оставшихся в живых, молча отдыхали. кто-то уже спал, прямо на голых, холодных камнях. промозглый северный ветер, нещадно царапал изможденные лица воинов, завывая меж черных скал, нагоняя тоску и отчаянье. третьи сутки отступления, - больше похожего на бегство в горы, но и тут, вражьи стрелы то и дело отнимали жизнь у оказавшегося на открытом месте.
турулкай-уртан, сидя на камне, размышлял, о совсем не военных делах. мысли витали далеко от этих безжизненных мест, - в теплой и уютной, горной долине. память, яркими красками рисовала образ, той единственной женщины, что занимала все его сердце. до хруста в суставах он сжимал эфес своего могучего двурушника, желание жить переполняло его, - жить для нее, но судьба распорядилась по-другому. еще одна атака – и конец, всеотец ждет их в своих вечных чертогах.
могучий орк, поднял взгляд, и оглядел своих уставших, измотанных постоянными стычками воинов. гордость вдруг наполнила его, - он жил и сражался бок о бок с лучшими из лучших. погибнуть с ними рядом – великая честь, они займут достойное место в личной гвардии паагрио.
- братья! – громко воскликнул уртан вставая. – пришел наш черед! сразиться во славу отца нашего – паагрио. пусть разорванные тела врагов преградят нам путь домой, но мы умрем, как подобает воинам, а не трусливым шакалам!
суровые лица воинов, просветлели. один за другим они вставали рядом с турулкай, - не победить, но умереть во славе.

грубый ветер, сорвал с безлунного неба одеяло облаков, обнажив далекие, холодные звезды. тени на скалах, судорожно сжались, пряча свою темную душу под камни до времени - ибо непроглядная тьма, затопившая землю, не терпит соперников.
войско людей, отдыхало. длинный поход измотал их, - куда больше, чем орков. и теперь, у своих дымящих костров, кто-то спал вповалку, кто-то тихо переговаривался с соседом, ропща на упорного генерала, не желавшего оставить остатки отряда зеленых в покое. заслышав шаги в темноте, голоса тут же умолкали, боясь нарваться на начальство или стукача. расправа в походных условиях всегда быстра и проста. – смерть. и все же боевой дух людей находился не на самом высоком уровне.
в наспех установленной походной палатке военачальника, горел свет. три боевых командира вели неспешную беседу сидя на походных раскладных стульях вокруг стола.
- перевал близко. – говорил седой широкоплечий воин, не моргая, глядя на свет тусклой лампы. – мы прижмем их к горам, и сметем остатки этой мрази. ни куда они не денутся.
сидящий справа человек, с властными чертами лица и с дворянскими знаками различия, только покачал головой.
- ты недооцениваешь орков, улермо. – проронил сидевший в тени третий. – загнанный орк куда опасней этих заморышей эльфов, с кем ты привык иметь дело. я больше всего боюсь контратаки. они способны кинуться очертя голову в бой, и без шанса на победу. мы умоемся в крови.
- всем надо отдыхать, даже оркам. – возразил дворянин, - сегодня мы им круто задали. не очнуться до утра.
сидящий в тени усмехнулся, протянув длинную руку за стоящей на столе кружкой, с пустым кипятком. холод пробирался и в палатку. не спасали громоздкие шубы, из толстых шкур накинутые на плечи у всех троих.
- надо усилить дозоры, и выдвинуть передовой отряд. – продолжал он настаивать на своем.
- уважаемый эрембазис, думаю в этот раз прав. – неожиданно поддержал точку зрения дворянина седой воин. – орки понесли огромные потери, не думаю, что они очнуться так быстро. нужно дать людям отдохнуть.

лагерь людей, под немногочисленной охраной, ночных дозорных, дремавших на ходу, - спал. ветер успокаивался, устало посвистывая в расщелины скал. редкие вспышки белого света, бросаемые магами в небо для осмотра местности, озаряли призрачным светом мертвые, голые камни. яркие сполохи, выхватывая из тьмы куски земли, через несколько мгновений, гасли - возвращая хозяйке ночи ее имущество.

аблук, бормоча себе под нос заклятия, водил посохом вокруг себя. воины с каждым его жестом чувствовали прилив сил. кровь радостными толчками летела по жилам прогоняя, прочь усталость и ночной морозец. легкое мерцание, охватившее оружие стоявших вокруг шамана воинов, постепенно угасло, пряча свою мощь до времени, в железо.
- за мной, орда! – прорычал турулкай. – пусть об этом походе, после слагают легенды.
- барзук-шкай! – ответил дружным эхом отряд, и бросился вслед, за своим предводителем.
пьянящая ярость, кружила голову. боевой азарт вытеснил все страхи и переживания. впереди цель, позади тьма! отряд, словно стая ночных призраков несся на встречу своей судьбе.

стоявший в дозоре воин, дремал ткнув боевой топор лезвием в землю. досада и зависть донимали его вот уже два часа ночного дежурства. зависть к боевым товарищам, спящих у теплого огня. его ночное бдение закончится лишь к часу совы, а он уже продрог до самых костей. мерещились какие-то тени впереди, но уставший разум уже не реагировал на опасность, принимая их за бред от бессонницы.

летевший, словно на острее урагана турулкай, почти без замаха ударил по вытаращившему глаза горе дозорному своим чудовищно огромным мечем. голова человека отделилась от тела, и глухо ударившись шлемом о камни, укатилась во мрак. где то рядом чуть вскрикнув, расстался еще один ночной страж, едва ли понявший, от чего он умер.
немного в переди раздался истошный визг, тут же сменившийся глухим булькающим звуком – шаман опустил посох, глаза светились во тьме как два факела. послышались крики из пробуждающегося лагеря. полетели куда попало огненные шары. турулкай представил мечущихся в ужасе людских магов, палящих от страха во все стороны. звериный оскал обнажил могучие клыки, а двурушник уже порхал как бабочка, опускаясь на подворачивающихся прямо под него очумевших от сна и страха человеческих вояк.
орки растянувшись в недлинную цепь рвали и метали все что шевелилось у них под ногами. но эффекту внезапности подходил конец. люди пришли в себя и заняли оборону, давая отпор озверевшим от запаха вражеской крови оркам, - то тут то там.
уртан, видел как падали вокруг его бойцы, под пущенной из лука стрелой, или не успев увернуться от дымящего огненного шара. быстро перегруппировавшись, орки узким клином ударили в стену из воинов, защищавших спрятавшихся за их спинами магов.
меч застрял в теле человека, глубоко вонзившись в доспех. едва увернувшись от молниеносной атаки с боку, турулкай выдернул оружие, вместе с фонтаном крови, окативший его с ног до головы. рев десятков орочьих глоток, прокатился по рядам людей как волна, кто-то невольно сделал шаг назад. неудержимая атака пробила глубокую брешь в обороне людей. по всюду звенели клинки в темноте и то и дело взрывались файрболы. перед самым носом уртан, мелькнула тщедушная фигурка человеческого мага. двурушник прошел сквозь незащищенное тяжелым доспехом тело, не встретив сопротивления. свечение на руках мага тут же угасло. торс подломился и почти отделившись от ног упал.
и тут люди наконец очнулись по настоящему. магический удар был просто ошеломляющим. казалось, все вокруг утонуло в огне. пышная грива на голове затрещала как хворост в костре. лицо обожгло огнем, турулкай едва успел прикрыть глаза рукой. доспех моментально нагрелся, и обжег грудь. зарычав как раненый дракон он в слепую махнул мечем. оружие со свистом вошло в землю под ногами. тут же в плечо не больно клюнула, ослабевшая на излете стрела. инстинкты бросили его в сторону – и вовремя! новый поток пламени пролетел в локте от его головы. сзади короткий вскрик донес, о гибели еще одного воина. атака захлебывалась. посыпался град ударов, с трудом их отражая, уртан отступал, огрызаясь короткими выпадами.
сбоку мелькнула длинная драная хламида шамана, не успев понять его затеи, он увидел как, посох аблук, описав быстрый круг ударил тупым концов в землю. свирепое темное пламя тут же охватило ближайших врагов, осветив кровавым светом, их искаженные болю лица. две черных стрелы, как бы сами по себе выросли в груди шамана, не мало не обращая на них внимания, он выбросил вперед руку. в виски словно ударило молотом. откат заклятья достал даже своих, но ни чего видимого не произошло, - по крайней мере сразу. турулкай только заметил синее марево за спинами воинов, там - где прятались маги. люди наступали плотным строем, сжимая нападавших в кольцо. самое время ударить бы их магам, но удара так и не последовало. не задумываясь над причинами, он вращал, мечем как тростинкой, то и дело, доставая кого-то из нападавших. но конец был уже близок. орки собравшись в тесный круг, все тяжелей и тяжелей отбивали тяжелые атаки. стрелы почти не летели, - стрелки уже боялись попасть в своих. и тут опять выступил вперед шаман. посох взлетел в небо и опустился. вместе с ним пришла секундная слабость и помутилось в глазах. мелькнула мысль, что аблук промахнулся, но слабость тут же прошла, но только у орков. атака людей остановилась – их мечи вдруг потяжелели во много раз и ворочались не так проворно. орки взревев кинулись с удвоенной силой рубить ненавистного врага. круг, уже почти сомкнувшийся вокруг зеленых воинов, разорвался и они устремились в брешь рубя всех что еще пытались оказывать сопротивление. перед ними стояло два ряда лучников с уже натянутыми тетивами.
боль обожгла бок и левую руку, еще одну стрелу, он сумел отбить своим широким мечем. времени для броска уже не было. три тени пронеслись на встречу лучникам в мгновение ока. кагар нанесли свой удар. три лучника свалились им под ноги, но залп в упор, тут же превратил их в похожих на ежей.
шаман шипя как змея, с кровавой пеной у рта, методично рвал души врага вокруг, видимо живя только этим, но и его силы уже были на исходе. отважный отряд таял как снег на солнце, устилая поле битвы, своими телами, и телами ненавистного племени людей.
уходя от удара лучников, уртан повел остатки воинов на стену людей, смешавшись с ними можно было не бояться стрел, и унести собой еще немного врагов. но не успел. стрелы смертоносным дождем прошлись по двум десяткам зеленых бойцов, проредив их почти вдвое.

куда попали стрелы, он уже не чувствовал, кровавая пелена застилала глаза, но руки продолжали работать, неся смерть вокруг. удары сыпались на него как град, большей частью разбиваясь о броню, каждый взмах меча приближал тот самый – последний.
он еще успел удивиться, увидев рядом собой шамана, рубившегося как простой воин простым мечем.
- прощай брат! – одними губами прошептал уртан, опуская меч, не в силах больше поднять его.
- до встречи в вечных чертогах отцов! – услышал он спокойный ответ у себя в голове.

шаман стоял шатаясь из стороны в сторону. окровавленный меч в руке, отливал синим, роняя редкие искры на землю. короткий ночной бой кончился. люди окружили его, но не атаковали, - ощетинившись оружием, они с ненавистью смотрели на него.
- ну, чего ждете, шакалы! – устало улыбнулся аблук, бессильно опуская сверкающее оружие. – не плохо позабавились. не стыдно и к отцу на глаза показаться…
кольцо людей разомкнулось, и к нему на встречу вышел высокий человек, с дворянскими знаками на одежде, и тяжелым золотым медальоном на шее, с затейливой гравировкой.
- грязное племя ублюдков! - с перекошенным лицом, выплюнул дворянин. – я сотру все ваше отродье с лица земли! о вас не останется даже памяти на камнях!

орк покачал головой, и устало улыбнулся. какое ему дело, до глупого хумана. яркие звезды, все так же безразлично, висели на черном, безлунном небе. холодная земля насыщалась густой кровью, стекавшей из многочисленных ран по его ноге. и ей было совершенно все равно, чья эта влага жизни. совсем не плохой час, отправится к высокому престолу всеотца, а там, и передохнем - перед грядущими битвами.

(с) tankgar
-----------------------------------------

кровь… горячая красная кровь из рассеченной брови норовила затечь в левый глаз.

орк умирал, и отлично осознавал это. а ведь оставалось совсем немного, еще чуть-чуть, и задание, необходимое для посвящения в ряды разрушителей было бы исполнено. но, лучник с магом спутали все карты. сложно сказать что этой компании понадобилось от устало бредущего рейдера. он честно сносил насмешки около часа. но, когда в дорогу в сантиметре от его ноги воткнулась стрела, он не выдержал. две верткие тени всю дорогу находились за пределами досягаемости орка. бить врага издали, пока он не в состоянии ответить… до чего же подло. многие разрушители носили с собой луки, но ни у кого это оружие не было основным, все предпочитали либо меч, либо топор, и, честную схватку с врагом. мысль о том, что нападать вдвоем на одного тоже подло, почему- то пришла в голову много позже. он проиграл. эта мысль во всей отчетливости, тупым ножом ворочалась в груди. не выполнил задание. не оправдал надежд. за все считанные мгновения драки, ему удалось зацепить лучника, но меч соскользнул с легкого доспеха человека, и лучник снова успел отбежать в сторону. стоило рейдеру открыться, как перед магом сгустилось кольцо более плотного воздуха и полетело в сторону орка, как диковинное зубчатое колесо. удар не разрубил орка пополам, как тот опасался, но отшвырнул в сторону.

закат… солнце опускается к самым вершинам деревьев и окрашивает всю местность в красный цвет… цвет пролитой крови. солнце светит в глаза, и противники на его фоне кажутся черными, зловещими силуэтами. враги приближались, видя, что орк уже вымотан до последнего и неоднократно ранен. сейчас бы ударить со всей мочи… но сил хватает только на то, чтобы держаться на трясущихся ногах, и удерживать в руках тяжелый меч. он еще мал, чтобы владеть таким оружием, это меч старшего брата, и рейдеру далеко до виртуозного обращения с огромным двуручным мечом, присущего каждому уважающему себя разрушителю. за двумя тенями, медленно идущими вперед, появляется третья. надежда не успела зародиться - даже сквозь оранжево-красную пелену заката, видна вспышка света окутывающая человеческого лучника. лекарь. с ними еще и лекарь. значит, все было подстроено заранее и шансов у него не было никаких изначально.

темный эльф - маг, подходит почти вплотную и замахивается посохом. мало им издевательств, так он еще и добить рейдера решил вручную. в другое время орк и не заметил бы того удара, который нанес тоненькой палочкой его тщедушный противник. но измученный боем и потерей крови, рейдер пошатнулся. уши резанул довольный, сытый хохот… смех победителей.

и тут орк закричал. закричал от жуткой боли, когда измученные мышцы, вдруг натянулись до предела, наполненные чудовищной силой. силой, идущей от огненного сердца, которое вложил в каждого орка великий всеотец - паагрио. однако вместо крика из сведенных судорогой челюстей вырвался только хриплый рык. в голове билась единственная мысль- ”все-таки сумел! пусть и на последних секундах жизни, но стал разрушителем!” ни усталость, ни хлещущая из вновь открывшихся ран кровь уже не имели значения – только бы дотянуться до врага! как пушинка, взмыл в небо чудовищный меч и обрел свой истинный вес, лишь разрубив надвое ненавистного мага. следующий взмах обрушивается на лучника, как тростинку ,перерубая подставленный в отчаянии лук и разбрызгивает фонтан крови. глаза застит кровавая пелена. это уже не закат, это настоящая кровь, и своя, и врагов. сквозь пелену проступает фигурка медленно пятящегося лекаря. последний? похоже на то. за спиной отступающего оказывается толстый ствол дерева – дальше отступать некуда. только бы не упасть, только бы дотянуться… меч поднялся для последнего замаха. мышцы уже начали движение, когда сквозь пелену крови, до агонизирующего сознания достиг тот факт, что перед ним женщина, пусть и эльфийка. но, не остановить движения, руки уже налились свинцовой тяжестью, меч стал неподъемен, и летит сам по себе.… ну же, нельзя позволить себе опозориться перед всеотцом сейчас, на вершине своей победы!

широкое, тяжеленное лезвие глубоко врубилось в ствол дерева и засело в нем намертво. перед дрожащей от ужаса эльфийкой застыл едва стоящий на нетвердых ногах орк. с трудом, совладав с непослушными губами, она смогла вымолвить лишь одно слово - ”почему?”

”я воин, а не убийца” – прохрипел победитель и рухнул в залитую кровью траву.

(с) stonecold
-----------------------------------------

высокий могучий орк в черно-золотой броне. из наплечника торчат острые как бритва шипы. шлем почти полностью закрывает лицо. сквозь смотровую щель видны черные глаза в которых пылает небольшой огонек. это был лорд огня. это не какаи. нет. он тогда даже еще не родился. это углук-тан. он сидит на небольшом валуне. на столе перед ним лежит что-то завернутое в кусок мешковатой ткани, на которой видны поблекшие пятна крови. орк осторожно разворачивает предмет так, чтобы не порвать ткань. ведь это кусок рубахи уруутан-аблука - первого орка в мире. но то, что завернуто ценнее всех храмов, тотемных столбов и других реликвий орков вместе взятых. это великий меч предков. углук осторожно сдувает с него пыль. неровные грани этого меча орку дороже, чем все алмазы мира. орк благоговейно взял меч за рукоять и провел левой рукой по широкому лезвию. и запылали ярким огнем древние руны, выбитые рукой молодого бога. да, это меч паагрио.
в палатку зашел главный шаман. "пора" - сказал он. углук встал и двинулся к выходу...

лорд огня стоял на высокой скале. перед ним было все его войско - десять тысяч уставших и раненых орков. сегодня вечером на закате солнца они двинутся на врага. углук провел глазами по своим воинам и начал речь:" орки! наши враги оттеснили нас в наши земли. теперь они хотят сделать нас своими рабами. мы предпочтем смерть рабству! враги не увидят наших спин. мы не отступим! никогда! лок тар!" громкий рев потряс небо и землю и дости дворца самих богов...

вечер. закат. небо покрыто тучами. трепещут на ветру девять штандартов. все девять племен собрались на решающую битву против многотысячного альянса. впереди на драконе едет орк в черно-золотой броне. в его руках как звезда сияет меч предков. меч в котором слилось вместе все орочье. и эта звезда вела их к победе...

недалеко от лорда огня идет орк в обычной железной броне и огромным двуручем. молодой бог только теперь до конца понял своих детей и был счастлив...

(с) tankgar
-----------------------------------------

комар. прямо около уха. вьется, пищит, старается пробраться сквозь доспехи. пусть старается. я ухожу!
сегодня, как и многократно раньше, я вышел на смертное поле. вышел, чтобы принять брошенный вызов. вышел, чтобы сражаться. вышел, чтобы жить дальше. но в самом пылу сражения, когда разум обретает едва ли не магическую способность всеведения, я почувствовал – мое время вышло. нет, противники не могли достать меня. нет, ничего подобного. просто я понял: как я устал, как мне надоел этот мир, как бессмысленна моя жизнь. я вдруг осознал, что всего чего мог уже достиг, что больше не к чему стремиться, что жизнь опустела, и мои чувства уже умерли.

подавленный я пропустил выпады сразу нескольких противников. доспехи не подвели, приняв на себя смертоносную силу ударов, но меня отбросило назад, и я стал безвольно оседать. и прежде чем всем телом лечь на землю, я уже знал – больше не поднимусь. пришла моя пора покинуть этот мир! я ухожу!
кажется уже целую вечность, я камнем лежу на поле. запах земли щедро смешанный с опротивевшим запахом крови бьет в нос, но мне все равно. гомон воинственных криков и проклятий, лязг оружия и скрежет щитов, глухие удары рвутся ко мне в уши, но ни один из этих звуков не может потревожить мой разум. и только с задворков сознания, на самом краю слышимости до меня еще что-то доносится.
все.
я ухожу!
этот звук! такой далекий. такой знакомый. такой несносный. он не дает мне покоя.
паутиной обволакивает мой разум, удерживая его в этом мире. как же он надоел. этот писк комара. с огромным трудом, преодолевая сопротивление смерти, немного поворачиваю голову. только для того, чтобы отогнать надоедливое насекомое. лети прочь! не надо мне мешать. я ухожу!
нет, это не писк комара. там залитый кровью орк во главе небольшого отряда изо всех сил трубит в рог, зовя на помощь своих собратьев. но никого рядом нет…
нет, это не звук рога и не писк комара. это мой долг, долг перед братьями орками пробился ко мне сквозь пропасть отчаяния, мрак безнадежности, завалы скуки и умиротворение смерти. я не могу уйти, поскольку часть меня принадлежит не мне а великому паагрио и он хочет, чтобы я продолжил войну, чтобы я повел братьев.
я должен сражаться!

медленно, очень медленно сгибаю руки и опираюсь на них. как же тяжело оторваться от земли!
я помню. я вспоминаю себя орченком. мои первые шаги. на зависть всему миру. на радость родителям, которых уже давно нет в живых, ненавистные люди эти «рыцари света» сожгли всё наше поселение и я один уцелел в той кровавой резне.
трудно, очень трудно оттолкнуться от земли. ну же! вспоминай! я же знаю то радостное чувство, которое охватывало меня, когда нежные материнские руки помогали мне встать.
и я отрываю свое тело от земли!
щит. необходимо поднять щит. он неподъемной глыбой вдавливает мою руку в землю. усилие. рывок.
я должен. я не могу.
отец! я помню тебя. твои мудрые советы. ты мне всегда казался несокрушимой защитой. именно ты сделал для меня этот щит. и лукаво усмехнулся, когда дарил его мне: «родители должны защищать своих детей!»
словно, понимая это, щит перестает сопротивляться и позволяет себя поднять. он уже не давит руку к земле. он вновь готов защищать меня!
привстать на колено.
упереться рукой в землю и поднять лежащее рядом оружие. ледяной глыбой ложится рукоять мне в ладонь.
крепись. это мое оружие.
и меня охватывают чувства самого первого прикосновения к своему оружию.
впервые у меня есть оружие. мое собственное оружие. я нежно ухаживаю за ним. оно кажется мне живым, и я разговариваю с ним. вот и сейчас, словно живое, оружие удобнее устроилось у меня в ладони. и милостиво позволило на себя опереться, помогая мне привстать на колени. встать во весь рост. поднять гордую голову.
но нет. ноги не держат. подгибаются колени. я не могу стоять.
но я должен, должен, должен!
нет, не могу. силы, где же вас взять? что может заставить меня стоять?
и всплывает сладостное чувство настоящей любви. те моменты, когда хочется летать, и ты летаешь. моменты, когда для тебя нет ничего невозможного!
и крепнут ноги. и душа взлетает к небесам, поднимая за собой тело. и уже твердо стоишь на земле, оглядывая смертное поле.
плохо вижу.
меня слепит солнце. яркие лучи, преломляясь в слезах, играют всеми цветами радуги, не позволяя мне видеть. твердо стою на земле, но не могу пошевелиться. разум все еще обволакивает мрак смерти, не позволяя мыслям взять привычный размах.
я не могу соображать. я не могу двигаться. я не могу привлечь внимание. я не могу вновь стать собой.
и сквозь все эти не могу, вскипает чувство дикой, животной ненависти.
ненависти к светлым, к этим лживым существам, которые боятся таких как я, безумно боятся орков, бывали моменты в жизни, когда творимая вокруг несправедливость вызывала во мне такую всепоглощающую ненависть, такую жгучую ярость, такое твердокаменное упрямство, такое яростное желание все исправить, что даже очень хорошо знающие меня люди не узнавали меня.
о великий паагрио, спасибо тебе за силу которую ты мне даешь. и вмиг высохли слезы. и вновь тело послушно моей воле. и разум взлетел ввысь.
я поднимаю руки.
я кричу, умоляю, увещеваю.
но никто не слышит меня. никто не замечает меня. а горстка воинов во главе с израненым орком держится из последних сил, и плывет над полем слышимый только мной зов рога.
предсмертный зов.
никакая ярость, никакая злость, ничто, кажется, уже не в силах вернуть мне командование отрядом!
и вдруг поднимается из глубин души щемящее чувство. дикая помесь из гордости, любви, раздражения, требовательности, непонимания, единства душ, счастья, разочарования…
я не в силах уследить за всеми оттенками этого чувства. но я твердо знаю – такое испытывает родитель к своему ребенку.
и поворачиваются ко мне головы воинов отряда. и внемлют они моим словам. и уже не пятится отряд, а атакует. а в глазах у воинов надежда и уверенность. я вновь живу вместе со своими братьями! осталось присоединиться к ним, врубится в противника, повести за собой. но тело не хочет делать этого. что-то еще требует от меня. и нет у меня нужных чувств, не ведут меня вперед эмоции. буквально вся жизнь вертится во мне, но я не могу найти толчка к действию, и вот я слышу голос, голос внутри себя :
«ты поведешь войско к победе, ты возглавишь клан орков – самый могущественный и кровожадный клан за всю историю адена, да прибудет с тобой моя сила»

и я делаю шаг, затем ещё один и вот уже снова знакомый звук мечей, шипение магии, крики и стоны умирающих противников.

спустя час мы одержали победу, все сидели в полной тишине и каждый был погружен в свои мысли, наконец настал решающий момент, я встал и сказал, что приведу орков к славе, и предложил продолжить путь вместе, к моему удивлению все без исключения встали и пошли за мной.
так зародился клан орков.

(с) tankgar

 

паагрио восхищенно смотрит вдаль. целый мир раскинул свои необозримые просторы перед молодым богом. грен каин улыбается, глядя на сына. со ступень дворца богов мир кажется маленьким, почти игрушечным. даже тела облаков плывут где-то там, внизу. зеленые луга, равнины и степи и вовсе кажутся не крупнее ногтя на мизинце. далекие громады гор, словно выпирающие ключицы. бог разрушения медленно подходит к паагрио, осторожно кладет руку на плечо сына. юный бог переводит восхищенный взгляд на отца. грен каин ободряюще улыбается, подхватывая сына на руки, тут же срывается с места в стремительном полете. паагрио довольно кричит, прижимается к отцу. ветер пугливо распадается от одной только мысли грен каина, так что стремительный поток встречного воздуха не касается молодого бога. паагрио заворожено глядит вниз, на далекую землю. под ними проплывают зленные равнины, полные различными существами. равнины сменяются лесами, иногда земля и вовсе разрывается прозрачной водной гладью. солнце дробится на мелких волнах, разбрасывает блики солнечных зайчиков. из водяного зеркала то и дело выпрыгивают блестящие тела рыб.<неигрен каин останавливается над заснеженной, скалистой местностью севера. паагрио довольно смеется, соскакивая с отцовских рук с пушистый снег. грен каин срывает с ближайшего сугроба горсть снега, сминает в руках. паагрио подкидывает снег обеими горстями, заворожено смотрит, как пушистые снежинки медленно опускаются на землю, серебрясь под солнечными лучами. грен каин легонько кидает комком в сына. паагрио вздрагивает, резко оборачивается, в глазах удивление. бог разрушения вновь зачерпывает горсть снега, сжимает ладонями. паагрио весело смеется, быстро скатывает комок. грен каин едва успевает увернуться от снежного снаряда. паагрио тут же лепит новый, вновь кидает в отца. вершинка сугроба взлетает вверх, от могучего пинка молодого бога. грен каин вертит головой, выискивая в снежной карусели сына. паагрио с громким криком прыгает на отца из соседнего сугроба. от неожиданности темный бог валится на землю, катится по снежно-белой простыне, но тут же вскакивает. в глазах темного бога вспыхивает азарт.<неи<неигрен каин быстро входит в тронный зал. паагрио в припрыжку следует за отцом. умиленная эйнхазад смотрит на них. сырые, но довольные. в складках плаща грен каина до сих пор белеет снег, а на граните пола остаются мокрые следы божественных сапог. промокшая одежда паагрио очерчивает юную фигуру бога, уже перевитую мышцами. эйнхазад одним движением брови высушивает обоих. снег быстро тает, тут же переходя в пар. плащ грен каина, словно разъяренная кошка, встает на дыбы, разбрасывая вокруг капли талого снега. темная одежда тут же высыхает, обвивает хозяина тугим коконом. полы складываются в причудливые отростки и пластины, превращаясь в прочнейшую броню. паагрио восхищенно глядит на отца, недоуменно оглядывает свою одежду. складки удобного костюма тут же начинают уплотнятся под его взглядом, превращаются в толстые пластины, прикрывают грудь, спину. рукава, уплотняясь сохраняют в суставах подвижность, совсем не стесняют движения. капюшон вздыбливается гребнем, тут же опадает на голову, превращаясь в красивый шлем. забрало приподнимается, открывая довольное лицо паагрио. грен каин с уважением глядит на сына, одним движением вынимает из воздуха огромный двуручный меч. хищное изогнутое лезвие волной опускается до самой земли, а рукоять заканчивается на уровне головы темного бога. красивая гарда, словно сплетена из отдельных проволок, заканчивается оскаленными пастями драконов. в перекрестье – огромный красный камень. в многочисленных гранях играют яркие искры, словно внутри заперто целое солнце… только поменьше. драконы, скручиваясь хвостами, вытягиваются в удобную рукоять, на которую с легкостью можно положить и четыре ладони. а вместо навершия – лепесток застывшего огня. солнце пугливо пробегает по острому лезвию, тут же соскакивает. грен каин, придерживая за лезвие, протягивает клинок сыну. паагрио восхищенно глядит на чудо. меч выше молодого бога на четверть, а на гарда длинной с предплечье паагрио. бери, сын мой, - торжественно говорит грен каин. – это мой подарок, на твое совершеннолетие.


паагрио со вздохом принимает тяжелый клинок, благодарно склоняет перед отцом голову.-а теперь – иди, - говорит темный бог. – перед тобой целый мир. ветки сухо трещат под острыми зубами огня. языки пламени изгибаются в причудливом танце: то возносятся высоко вверх, то пригибаются к самой земле. неверный свет вырывает из тени могучую фигуру молодого бога. паагрио за это время вырос и раздался в плечах. его тело увито сильными мышцами, словно сытыми удавами. под кожей, словно тяжелые валуны, перекатываются бугры мускулов. черная щетка волос прикрывает голову. на коленях бога лежит широкий и длинный клинок. меч при каждом всполохе костра вспыхивает красным светом. причудливая вязь рисунка на клинке неохотно гаснет, зловеще пульсируя в темноте поляны. длинная рукоять одинаково удобна, как для одной, так и для двух рук. от гарды вниз завивается нетолстый прут, кольцами охватывая ручку. длинный острый камень завершает спираль. ветер заунывно подвывает, обвивая холодными щупальцами все живое. только деревья под толстой броней коры сдерживают натиск холода. животные пугливо прячутся по норам, пережидая ночную бурю. те, кто не успел укрыться в теплой берлоге – обречены. природа жестока, выживает только сильнейший.паагрио подбрасывает в огонь целое полено. костер тут же прижимается к земле, оглушенный тяжестью дерева. красные язычки неуверенно облизывают кору, пробуют на вкус. дерево медленно чернеет под касаниями огня. пламя быстро выползает из-под тяжести древесины, взбегает по стволу, вгрызается. полено разгорается ярко, с легкостью разгоняет мрак на поляне. приземистые деревья часовыми стоят вокруг, накрывают блюдце лесной опушки переплетением ветвей, словно пологом. толстые стволы не пускают ночной ветер, отрезая холодное дыхание. убогая травка сиротливо жмется к земле, старается хоть чуть-чуть согреться. пламя с хрустом вгрызается в дерево, одним щелчком ломает толстое полено. искры густым снопом взвиваются вверх, устремляются к невысоким кронам стаей хищных мотыльков. красные звездочки повисают на темных ветвях деревьев, образуя над поляной подобие ночного неба. луна, на секунду выглянувшая из-за проплывающей тучи, тут же рушит хрупкую иллюзию. искры быстро гаснут под мощным дуновением ветра.<неимолодой бог задумчиво смотрит в огонь. в черных глазах паагрио отражается безумная пляска костра. языки сплетаются в причудливые фигуры, тут же превращаются в неведомых существ, дерутся друг с другом, вновь перевоплощаются. в огне прячется целый мир, и если сильно захотеть, то можно немного приоткрыть разделяющий полог и заглянуть в совершенно другую реальность. костер резко пригибается к земле от очередного порыва ветра. холодный поток неведомо как пробивается сквозь строй толстых стволов. паагрио недовольно морщится, но пламя тут же выпрямляется, расправляет плечи. огонь мощно поднимается вверх, на короткое мгновение отрывается от земли. паагрио взглядом ломает языки пламени, сминает, переделывает. из огня медленно появляется фигура, приобретает все новые черты. бог быстро заканчивает перекраивать пламя и вот уже вместо языков огня – женская фигура. багровое свечение быстро гаснет, переходит в благородный цвет постаревшей бронзы. женщина медленно отрывает глаза. ее тело перевито тугими жгутами мускулов. мощная грудь выпирает двумя большими полушариями, венчается темными ореолами сосков. паагрио поднимается с земли. женщина легко парит над костром, задумчиво и благодарно глядит в глаза бога. ее красивая фигура легко соскальзывает на землю. в одно движение молодой бог привлекает женщину к себе. костер прижимается к самой земле, давая возможность мраку поглотить поляну. ветер прекращает заунывную песню. природа затихает, оставляя юного бога наедине со своим творением.

 

рад видеть,становись в строй.

тема будет строго модерироваться,срача тут не будет,провокации оставьте при себе.

 

я разочарована, расстроена и зла.
сыны богов - доблестные войны, статные и сильные одерживают великие победы и умирают смертью храбрых. а женщинам остаются котлы, лагерь и орчата. и, быть может, супруг размышляющий о своей зеленокожей домохозяйке на поле брани или озабоченный бог.
боги создали орков равными. мужчины и женщины сражаются одинаково.
не надо делать из нас кур. мы не однокрылые калеки камаэли, у которых пол что-то решает. мы орки, а среди орков нет и не должно быть острого разделения на женщин и мужчин.
как женщина-дестроер, я сказала свое слово.

 

точно
женщины дестры покручу мужиков.

 

не превосходят, но меч (и другое профильное оружие) засовывают в жертву ровно на ту глубину и с той силой, что и орки-мужчины. нет у нас разницы в статах. и в профессиях - тоже разницы нет. и уж не знаю кто там воспитывает орчат и намывает котлы, быть может, дежурство в племени посменное и царит абсолютная коммунистическая утопия. этакий " la città del sole" кампанеллы, где общее всё, даже дети.

 

и симпатичнее =)

 

брутальные* =)

 

[url=http://www.**********][img]http://s54.**********/i145/1101/75/b971c88c00e2.jpg[/url][/img]

 

росава, это не орк л2. у наших нет клыков, обисших ушей и лишнего веса. так что не надо.

Спойлер

​

 

слава огню, паагрио и огненной воде ик)
добрый вечер зеленые братья. замучил я сегодня пару монстров и одного некроманта со свитой, напоил свой разделитель небес кровушкой алой, ну и сам пригубил бражки отменной ик)

смотрю я спор ваш зашел об женщинах орочьих, чтож, и в правду отец паагрио создал вас милые орочки способными навещать оплеух не только вражьим задохликам людским и эльфийским, но и засранцам вроде меня ик)

но всеже вспомните часть сказки которую я уже пересказывал:

-------------------

молодой бог задумчиво смотрит в огонь. в черных глазах паагрио отражается безумная пляска костра. языки сплетаются в причудливые фигуры, тут же превращаются в неведомых существ, дерутся друг с другом, вновь перевоплощаются. в огне прячется целый мир, и если сильно захотеть, то можно немного приоткрыть разделяющий полог и заглянуть в совершенно другую реальность. костер резко пригибается к земле от очередного порыва ветра. холодный поток неведомо как пробивается сквозь строй толстых стволов. паагрио недовольно морщится, но пламя тут же выпрямляется, расправляет плечи. огонь мощно поднимается вверх, на короткое мгновение отрывается от земли. паагрио взглядом ломает языки пламени, сминает, переделывает. из огня медленно появляется фигура, приобретает все новые черты. бог быстро заканчивает перекраивать пламя и вот уже вместо языков огня – женская фигура. багровое свечение быстро гаснет, переходит в благородный цвет постаревшей бронзы. женщина медленно отрывает глаза. ее тело перевито тугими жгутами мускулов. мощная грудь выпирает двумя большими полушариями, венчается темными ореолами сосков. паагрио поднимается с земли. женщина легко парит над костром, задумчиво и благодарно глядит в глаза бога. ее красивая фигура легко соскальзывает на землю. в одно движение молодой бог привлекает женщину к себе. костер прижимается к самой земле, давая возможность мраку поглотить поляну. ветер прекращает заунывную песню. природа затихает, оставляя юного бога наедине со своим творением.

-------------------

женщины созданы прежде всего для любви...

ну а теперь я расскажу вам небольшую страшилку на сон грядущий, ик)


легендарный двуручник пылал белым пламенем, отблески которого прыгали в глазах хогана. орк вспомнил отрывок из «саги о зариче», что он слышал ещё в детстве:
— пронзающий плоть,
— рубящий металл,
— драконов легко
— убивал наповал.

полностью сагу знали только самые старые думкрайеры, но и того, что помнил дестройер было достаточно, чтобы забросить лук в вещмешок и протянуть руку к появившейся легенде.
— хоган, стой! это не истинный зарич! — издалека, как сквозь вату, до орка долетел смутно знакомый голос.
— поздно, ему уже все равно, он попал под очарование орочьей легенды. — ухмыляющийся оверлорд указал пальцем на дестройера. — ты удачно призвала его, это будет достойное завершение эксперимента.
хоган схватил меч, белые отблески в глазах увеличились, полностью поглотив зрачок и радужку. окинув поляну безумным взглядом, орк захватил ближайшую цель — варлока, и двинулся к ней, занося зарич.
— хоооогаааан!!!
двойной удар, крест-накрест, отбросил варлока назад. ами упала и больше не шевельнулась, струйки крови медленно стекали с разрезов робы. в зарич втянулась тонкая светлая дымка, меч яростно вспыхнул и засиял ещё ярче.
покрутив головой, хоган отметил ещё две цели — скалящегося оверлорда и замершего волшебника. оверлорд был ближе, дестройер бросился к нему, поигрывая двуручником.

« — замечательно, великолепно, я на такое даже не рассчитывал!», — каррах снял свиток мгновенного телепорта с пояса и зажал в кулаке. он ухмыльнулся и представил огромную гептаграмму, где линии из аден были шириной с доброго кабана, а в центре на огромных рогах кариков мучались десятки жертв. «- ух, что из этого выйдет! что там жалкий зарич, я самого антараса из его подземелья вытяну!». с такими светлыми мыслями он растворился во вспышке телепорта.
удар зарича вспорол воздух, на месте оверлорда уже никого не было. неудача не обескуражила хогана, он медленно развернулся к волшебнику.
кель был в полной растерянности, он никогда не сталкивался с заричем, все его знания сводились к паре старых легенд да нескольких слухов в тавернах. наложив на орка замедление, маг принялся методично обстреливать его протурберанцами. первый… третий… пятый… огненные шары, долетев до дестройера, вспыхивали, будто натыкаясь на некую защиту. восьмой… десятый… двенадцатый… орк все также медленно переставлял ноги, вовсе не собираясь помирать.

« — мана на нуле, надо делать ноги», — кель быстро вызвал страйдера, запрыгнул на него и, объехав орка по крутой дуге, направился к городу. когда орк скрылся из виду, маг притормозил свою зверюгу. келя снедало жгучее любопытство, он слез со страйдера и осторожно выглянул из-за скалы.

«-крови, крови, крови…»

гулкий голос метался в черепе орка, вызывая ужасные картины кровавых гекатомб. создатель меча — демон бремнон очень любил подобное времяпровождение. орка шатало во все стороны от переизбытка энергии, меч требовал жертв, много жертв. он не делал различий между людьми, гномами и эльфами, все они, погибнув, многократно увеличивали силу меча.

«жертву, жертву, жертву…»

хоган покрутил головой, жертв рядом не оказалось. зато совсем недалеко стоял здоровенный рейдбосс со свитой. сквозь демонические картины на секунду пробилось воспоминание, как они с кланом, вдесятером, с трудом завалили подобного босса. затем зарич полностью завладел мозгом орка и хоган, очертя голову, кинулся на верную гибель.

«- сейчас помрет орк, кто же может в одиночку осилить рейда». кель, притаившись в тени дерева, внимательно смотрел на дестройера.
— эти боссы появились совсем недавно и пробить их ой как нелегко. зато какой из них дроп! — маг вспомнил свой последний рейд, в котором ему выпал дум шлем, совсем неуспешно потом проданный некому хитрому гному.

кольца баффов ещё светились на хогане, когда он врезался в свиту, ожесточенно размахивая мечом. прислужники отчаянно молотили орка, найтмар трещал под их ударами. несмотря на чудовищное здоровье дестройера и вампиризм, хиты уходили как вода в песок. хотя орк и потерял способность здраво мыслить, на боевых способностях это ни капельки не сказалось. тяжело раненный, он трижды топнул ногой, ввергая себя в состояние берсерка, тут же задействовал повышение здоровья и бутылочку ускоренного лечения.

широко открыв глаза, кель смотрел, не веря в увиденное. охрана легла в десяток секунд и орк перешел к методичному нарезанию рейдбосса. раны дестройера затягивались на глазах, магия вампиризма выпрямляла погнутые доспехи. на критических ударах босс содрогался и жалобно выл, келю было страшно представить, какой же мощности были эти удары.

через полминуты все было кончено, от рейда осталась гора свитков, доспехов, сверху гордо поблескивал дамаскус. прикинув рыночную стоимость этого добра, кель сглотнул слюну. а самое главное, орк не проявил ни малейшего интереса к выпавшему луту. он всматривался вдаль поляны, покачивая мечом из стороны в сторону, затем заитересовавшись чем-то и вовсе побежал, оставляя глубокие вмятины в земле.

«- это мой шанс», — подумал волшебник и осторожно пополз к куче сокровищ.

«враг, враг, враг….»

хоган чувствовал, как меч тянет его куда-то вперед, причем беспокойство зарича передалось и орку. краем глаза он увидел ползущего мага, блеснувший клинок в кустах недалеко от кучи лута, но ничего это его уже не волновало.

«-враг впереди, главный враг, кровный враг, битва, битва, битва, смерть и хаос…».

поднявшись на пригорок, хоган наконец-то увидел свою цель. в десяти метрах от него стоял эльф, темный эльф, а в руках у него были…

«враг! уничожь его! немедленно! нам нет места вдвоем в этом мире!»

 

все, автор. записала вас в личные враги.
бывайте.

 

автор темы мой старый боевой товарищ) с которым мы когда то давно в далекие придалекие времена ц4 рвали все в клочья из лука под лимитами)

 

дядя френк, будет ли история про доблестного защитника огня? который плотью и кровью до самой последней ее капли защищал в одиночку северное племя от шакалов шилен?

 

кароче история такая, жила была обезьяна, потом она спарилась с человеком, и так получился первый орк, его звали дядя ваня. ну и он ремонтировал краны, трубы, мелкий ремонт делал, и все бы ничего, если бы не его деарея, которая мучала его до конца его жизни.

 

ты видел хоть одну зеленую обезьяну? обезьяна + человек = темный эльф

 

только женщины орков могут голыми руками медведя завалить и ядовитого паука расчленить) я лично безоружным 1ю профу за монаха прошол)

 

опять женщин на кухню отправили...

Спойлер

еще немного и я задумаюсь об организации общества по защите прав женщин-орков. озпжо. и на флаг нам мужеоорка со сковородой торчащей из его большой зеленой части тела.

 

здравствуйте ребятки) я сегодня без истории, но истории будут. боевой превед тебе старина девастатор, да знатно мы тогда с лука некров с тряпкой с крита уносили) а громхелскрима помнишь?

кстати оркам расово не возбраняется иметь связи со светлыми эльфийками, раз уш их родные орочки решили поиграть в самостоятельность

до новых встреч и сказок)

 

дело орков. зоофилы и среди людей попадаются.
а место женоорка-война в строю, а не у семейного очага. по крайней мере, пока возраст призывной.
и вообще, пойдете в лабу\каму\инстанс - там дамам дестрам рассказывайте где по-вашему их место и для какой именно любви они созданы. думаю, сольют в пк сразу.